17 ‒ 25 сентября 2019 г. Аранецкие болота и их грибы. Часть 2.
Сидим в Кушнике. Дождь шёл ночью и утром тоже шёл. Днём перестал, но как же мокро вокруг! Мы остались в избе до следующего утра.
Печь протопилась, здесь стало уютно. Развешенные повсюду вещи сохнут, и это успокаивает. Ботинки, правда, как неудачная индейка: то сыроваты, то подгорают.
Надо заметить, состояние Кушника тревожит. Ближе к стенам с двух сторон капает на нары, пластиковое окно не закрывается плотно (остаётся щель), а самое серьёзное ‒ на брёвнах поселился гриб. Причём как на стенах, так и на основаниях балок.
Кушник:
Строфария Хорнеманна у дома:
Отбой ранний, поэтому и встать можно пораньше. Встала в три: за окном почти ничего не видно, но небо различимо.
Несмотря на то, что с вечера подготовили вещи, на завтрак разогрели оставшийся ужин и собирались в тёплой избе, вышли всё равно в 5:50. Что мы столько времени делаем?.. Одно знаю точно ‒ не меньше получаса пьём чай, и этот получас ‒ несокращаемый!
Сегодня нужно было дойти до Аранца. Где-то впереди таился болотный ручей, неизбежная встреча с которым омрачала любые мои размышления по поводу предстоящего пути. Даже несколько старых медвежьих куч на тропе остались почти без внимания.
После прошедшего дождя воды предсказуемо ещё больше. Иногда по болотам даже легче идти, чем по лесу. Вездеходка размешана в кашу, но на ней хотя бы нет предательских бочагов (почти нет). Впрочем, у неё свой недостаток: она слишком петляет, обходя открытые участки по границам лесистых островков.
Высокие участки пути:
Низкие участки:
Пока что считаю это Ganoderma lucidum:
Заметен пунктир профиля:
Найди меня:
На одном таком островке сделали привал. Солнца нет, прохладно. Если не двигаться, мокрые штаны начинают стыть. Попили чаю, я затолкала термос обратно в рюкзак, и мы пошли дальше.
Остановившись перед очередной болотистой проплешиной, с неудовольствием отметили, что вездеходка делает большой полукруг, огибая её. Проще казалось пройти напрямик. Но тут я заметила впереди участки открытой воды. Несколько лишних сотен метров сразу показались мне несопоставимо малой ценой за возможность избежать этих самых участков.
Надо бы прямо:
Надо сказать, вездеходка здесь плохая: довольно глубоко и вязко, один раз руководитель резко ушёл ниже колена. Нечестные болота: при приближении к деревьям на опушке ожидаешь, что станет мельче, но удивительным образом становится только сырее и глубже.
Именно в этих местах, наконец, увидела, как поверхность верховых болот превращается в купол: и по ощущениям, и визуально край их находится ниже центра. Такие пространства со стороны кажутся выпуклыми.
Обойдя, наконец, проплешину, остановились отдышаться (ладно, отдышать меня). Руководитель посмотрел назад, посмотрел в навигатор ‒ и буднично сообщил, что, оказывается, вездеходка обошла по кругу ту самую болотную речку. О, могла ли я рассчитывать на такое!! На узком мосту я всё-таки разошлась с Тёмный торфяным Ужасом, с моим Балрогом!
Возликовав, я взялась за рюкзак и…
А теперь вспомните привал и термос. Оказалось, на том островке я забыла свой нож! Большой и иногда не очень удобный, но всё же прошедший со мной все походы ‒ теперь он лежал где-то среди этих безрадостных пространств. Очень его было жаль, но ведь не идти обратно…
…Правый приток Залазной представлял из себя маленький ручей: перешагнули через него и пошли дальше. Тропа понемногу взбирается на гряды. Здесь много упавших деревьев. Перед отдельными понижениями тропа часто теряется: несколько раз мы никак не могли её отследить и выходили то в совершенно залитый лес (не могу перестать удивляться этой вопиющей противоестественности), то в болото. Зато впереди уже показались, наконец, горы.
Наверху лежал снег.
Оставался последний водоток ‒ Гэрдъю. Собственно, ю трудностей не вызвала, но подходы к ней способны вывести из себя самого терпеливого человека. Тропа превратилась в глубокий ручей, тёмной линией извивающийся среди высокой травы. Даже в сапогах лучше не наступать туда, потому что на дне ждёт вязкий грунт.
Тропа:
С лесной же тропой всё-таки что-то происходит. Может быть, ею реже пользуются, предпочитая болота (что мы и сами в конце концов сделали). Мне отчётливо казалось, что после Гэрдъю начнётся самый хороший участок пути до гор, но даже в высоком лесу тропа несколько раз терялась. Иногда мы выходили на неё случайно, иногда можно было заметить старые затёсы. Приходилось ориентироваться и терять время.
Где-то здесь, продираясь через кусты рябины, я услышала восхищённый голос руководителя: он что-то нашёл. Пошла на голос и… не поверила глазам! Пересекая тропу, по лесу тянулась белая дорожка: сотни ежовиков, метры огромного круга! Тот отрезок, который отследили, был не меньше 15 метров, и он терялся в деревьях, проявляясь отдельными кучками грибов. Выглядело это совершенно невероятно! В килограммах и считать не берусь.
Опять строфарии:
Что интересно, после этого ежовики начали встречаться всё чаще. Ежовиковый год, наверное. Их было так много, что через час я проходила мимо них почти спокойно. Кроме того, встретила множество желтоногих маленьких грибов и с удивлением заподозрила в них какие-то лисички.
Как уже упоминала выше, мы махнули рукой на неудобную лесную тропу и вышли на болотные просторы. Выяснилось, что идти здесь получается быстрее. Впереди протянулась синяя полоса гор. Небо над головой даже расчистилось, и первый раз с начала похода засияло солнце. Как мало надо человеку, чтобы почувствовать радость ‒ всего-то луч солнца!..
Вдалеке виден стенд:
Идти бы и идти по такой погоде, но туча, по кругу ушедшая в сторону, вернулась и забрала солнце. Начал задувать ветер, горы скрылись за белой завесой: там начался снег. Тревожно было это наблюдать. Дело шло к вечеру, мы свернули в лес в поисках тропы к сгоревшей избе. Уже в лесу несколько раз принимался идти мелкий снег, ложившийся на папоротники. Холодало. К пяти часам я поняла, что из-за мокрой одежды начинаю мёрзнуть уже на ходу, и настояла на поисках места для стоянки. До избы не дошли всего пару километров.
Место выбрали с трудом: ни ручейка, ни лужи ‒ после долгих поисков нашли в сумерках бочаг.
Кстати, на тропе неоднократно встречали оленьи следы.
Вечером возле палатки громко проорала какая-то птица. Заснула я мгновенно.
На следующее утро, с трудом поднявшись в 3:30, обтёрла головой стенку палатки и поняла, что она вся в каплях. Изо рта шёл пар.
Не в силах надеть мокрые ботинки, достала, наконец, сапоги и с превеликим удовольствием сходила в них за водой. На папоротниках и валежнике лежит тонкий слой снега, наверное, выпал ночью.
Не успели мы дозавтракать, как по палатке что-то зашуршало. Выглянула наружу. Так и есть ‒ пошёл снег. И так он похаживал всё утро, перемежаясь с крупой. А в полдень залепил так, что накрыл палатку белым покрывалом толщиной в несколько сантиметров. Стало в очередной раз очень жаль, что 40 окладов сожгли. А ведь она указана на всех стендах! Конечно, исправлять их на год-два бессмысленно, но если кто-то не знал о пожаре и надеялся на печку и крышу, то в этот год должен был быть, думаю, весьма обескуражен отсутствием избы. (А ещё ужасно любопытно, продолжали ли в этот год брать деньги за постой в ней).
После полудня снег закончился. Подождав, пока ветер обтрясёт ветви, вылезла наружу с намерением хотя бы набрать грибов. К моей радости, походив в радиусе метров пятидесяти от палатки, обнаружила столько разных видов, сколько не видела в нашей средней полосе за недельный поход. Желтоногие лисички действительно оказались лисичками трубковидными. Росли в количествах страшных, и ради интереса я набрала пакет. Пахли они приятно, сухофруктами, но этот слабый запах при отваривании совсем исчез. Из чего делаю вывод, что лучше, наверное, их жарить.
Лисичка трубковидная:
Предположительно, Клавулина пепельно-серая:
Какие-то мицены:
Что-то из паутинников?:
Паутинники:
Панеллюс мягкий:
Другой Панеллюс - Вёшенка поздняя:
Даже сначала не поняла, что это: гриб ли вообще? Оказался гриб: Кудония закрученная.
Потрясающее сочетание снега и язычков пламени - какой-то Клавулинопсис:
Одно из сокровищ похода - Гигроцибе пёстрая:
Другая Гигроцибе:
Издалека похож на Клавулинопсис, но на самом деле Калоцера клейкая:
Гигрофор красноватый:
Другой Гигрофор - такой белый, что даже голубоватым казался:
Биспорелла лимонная:
Зарянка, прилетевшая посмотреть, кто это тут лазит:
После грибов пришло время костра. Мысль о том, что придётся и дальше идти в мокрой одежде, возможно, под снегом, очень меня тревожила, и я решили во что бы то ни стало просушить вещи. Для этой цели был призван из палатки руководитель, который подготовил несколько сушнин. Не умея разводить костры в таких условиях, основные надежды я возложила на пакет с мусором, полный, собственно, пакетов, и сухие еловые веточки. Как ни странно, костёр всё-таки разгорелся. До самой темноты ходила вокруг него и переворачивала одежду. Высохло почти всё, кроме ботинок. Но поскольку высохли носки и стельки, мокрый ботинок был уже не так страшен.
Вечером опять прилетала кричать птица.
Утро шестого дня. Опять поднялась в 3:30. Может, сегодня удастся выйти?
Пока ходила за водой, так и не поняла, что с погодой: холодно, качаются обледеневшие травы, небо какое-то мутное. Хорошо, что спать пока было не холодно.
Но, как и вчера, во время завтрака повалил снег. В полдень он превратился в мелкий дождь. Мы поняли, что надо что-то менять.
К приходу зимы мы были не готовы. Ходить с удовольствием в таких условиях трудно, а иногда и опасно. Заснеженные перевалы и обледеневшие курумники вообще приводили меня в ужас.
Мы решили возвращаться.