День 6. Р. Хамболъю ‒ пер. Становой ‒ р. Становой ‒ р. Нидысей.
В четыре утра было ещё сумрачно. Через хребты медленно полз туман.
Часам к семи он до краёв заполнил долину. Ни Западных, ни Восточных Салед видно не было. Только белым пятном просвечивало солнце.
А ещё через полчаса от тумана остались только стремительно тающие клочки на склонах. Вот теперь можно было идти.
Туман на Западных Саледах, долина Хамболъю:
Кругом будто и не середина сентября: стрекочут кузнечики, летают какие-то невесомые насекомые вроде подёнок, с двумя длинными нитями сзади.
Оленями истоптан весь берег. Иногда не понятно, по чьей тропинке идёшь: человеческой или оленьей. Впрочем, местность такова, что можно идти уже и без троп, по травке.
Часто встречаются ярко-красные куртины арктоуса с ягодами. Из отчёта в отчёт у меня кочует досадная ошибка: при упоминаниях о толокнянке под ней нужно понимать арктоус. О том, что это именно он (и что вообще есть такое растение), я узнала только в этом году. Отличие его от толокнянки, прежде всего, в листьях: у арктоуса край с мелкими зубцами, у толокнянки он гладкий. Я даже не уверена, встречалась ли нам когда-нибудь толокнянка.
Две найденные медвежьи кучи имели необычный цвет: серый. Чуть ниже я ещё вернусь к этим кучам (вот это интрига!).
Перевал Становой, соединяющий долину Хамболъю с долиной Станового, притока Нидысея, был совсем рядом. Мы уже довольно долго шли вдоль берега реки, выбирая место, где можно перейти её без переобувания. В конце концов, это всего лишь вопрос времени, и такое место, конечно, было найдено. Прыгая с камня на камень, перешли на правый берег.
Р. Хамболъю в верховьях:
Сыроватая низина там вскоре сменилась зелёными лужайками самого беззаботного вида, где среди берёзок росли, наверное, сотни сыроежек. Удивительное дело: чем выше в горы, тем больше грибов! Может, они и на перевале растут?
За лужайками тёк узкий и глубокий ручей, в чьих изгибах покоилось кочковатое болотце. На кочках золотыми шариками стыла морошка.
Прямо по курсу - перевал Становой:
После непродолжительного выпаса полезли на перевал. Почти всё время можно подниматься по травянистому склону. Неудобство составляют лишь нависающие выступы, из-за которых не видна конечная точка. Сразу же отстав, я только примерно представляла, где поднимается руководитель, и путь выбирала сама. Результатом таких петляний стало то, что руководитель прождал меня наверху минут двадцать, если не полчаса.
Чуть позже, приняв вместе с чаем божеский вид, отправилась смотреть на озеро под перевалом. Посмотрела, побродила вокруг.
Вид со Станового перевала на долину р. Хамболъю:
Полезла обратно на склон и, взбираясь со скоростью актинии, под самым носом (да!) увидела грибы: маленькие жёлтые звёздочки. В общем-то, я их приняла сначала за перитеции какого-то лишайника.
Что забавно, это действительно оказался лишайник (предположительно, Лихеномфалия альпийская). Но лишайник, который плодоносит как «простой» гриб: плодовым телом со шляпкой и ножкой.
«Просто» грибы здесь, однако, тоже нашлись. Таким образом, про перевальные грибы я шутила напрасно.
Очень хотелось поискать ещё, но нужно было идти дальше. До верховьев р. Станового тянется однообразное плато, сильно залитое водой. Под ногами постоянно хлюпает, ручейки сливаются в большие лужи: вот они, неповторимые уральские перевалы!
У Данько и Ерёмкина упоминается некий балок Становой. Наверное, это его остатки виднеются по правую руку, в юго-западной части перевального плато:
Несмотря на то, что правый берег Станового выглядит более пологим, руководитель уверенно зашагал к левому, чтобы не пришлось потом переходить речку обратно. Идти по склону оказалось неудобно. Пару раз поднявшись-спустившись, мы решили идти понизу, вдоль русла. (Кстати, от перевала прослеживались вездеходные колеи. Собственно, по ним мы некоторое время и шли. Но очень быстро они завернули вверх на Восточные Саледы, видимо, в сторону озера Форельного).
Р. Становой:
Вдоль русла идти тоже довольно неудобно. Постоянно приходится перелезать через нагромождения камней. В одном месте, выбившись из сил, я на минуту остановилась и вдруг поняла, что стою рядом с грибом! фрагментами скелета.
Оленьего, правда. Валяется нижняя челюсть, рёбра, а главное, половина черепа с рогами и частью позвоночника. Неподалёку лежит вторая половина. Сходил за хлебушком… Кости не то чтобы свежие, но и не старые, на мой взгляд. Видно, что их погрызли, но о причинах смерти фантазировать не буду.
Чуть ниже по течению встретились ещё несколько медвежьих куч такого же серого цвета, как и в долине Хамболъю. Понятно, что это шерсть.
Стараюсь не отставать от руководителя и всё равно отстаю, а когда приближаюсь, он на что-то мне указывает. Ещё один здоровенный череп с рогами! Этот уже явно старый, позеленевший.
В общем, несчастливый какой-то для оленей ручей.
Деятельности оленей, видимо, следует приписать отсутствие листьев на высоких зонтичных растениях типа дудника. Стоят одни зонтики на толстых стеблях. Иногда они растут в весьма труднодоступных местах, и всё равно объедены. Оленю нравится!
На правый берег мы всё-таки один раз перешли, потому что впереди стеной возвышался труднообходимый прижим. И целых минут десять, наверное, я с удовольствием шагала по низким кустарничкам и траве, не утруждая себя преодолением завалов. Но, увы, вскоре руководитель погнал нас обратно на левый берег.
Там уже должен был показаться первый (и, судя по 1 км ГШ, единственный) левый приток Станового. На карте выглядит как обычный, ничем не примечательный ручей.
По мере приближения к нему, однако, стало что-то такое предчувствоваться. Выходим мы к ручью, а вместо ручья ‒ каскад водопадов, изливающий потоки воды в глубокое ущелье. Невероятно красиво. Пожалуй, один из самых красивых ручьёв, виденных на Урале. Какое-то поразительное нагромождение геологических слоёв, незримо уравновешенных потоком. Напоминает советские цирковые номера, которые показывают в фильмах: когда на кубике шарик, на шарике цилиндр, а на цилиндре колхозник с серпом.
Красивый ручей, однако, приходится обходить где-то сверху, тут даже и думать нечего, чтобы спуститься.
Через некоторое время показалась долина Нидысея. Берега его в верховьях своеобразны: их формируют длинные моренные гряды с плоскими и ровными, как римские дороги, вершинами. Если умело выбирать путь и не спускаться в сырые межгрядовые понижения, то можно ходить даже с приятностью.
Большая гора слева уже по ту сторону Нидысея:
На Нидысее и встали. Палатку поставить негде: земля чёрная от вороники.