День 4. Чермные ‒ Сасово ‒ ст. Борок ‒ Тереховская дубрава ‒ оз. Исток.

 

Палатка наша к этому времени приобрела изнутри такой вид, словно в ней кого-то разорвало. На стенках, на пологе, на некоторых вещах ‒ везде темнели пятна крови, иногда с размазанным комаром. Убитые всухую ссыпались возле входа, и утром их можно было набрать горсть. Дольше всех жили самые деликатные, кусающие почти нежно, комары. Если бы они успевали оставить потомство, естественный отбор мог бы сформировать целую популяцию такого вежливого гнуса.

 

Возле палатки порхает эгерия ‒ Красная Книга Рязанской области.

 

 

 

Чермные:

 

Из Чермных в Сасово, как уже было сказано выше, местные ездят через Кадом. Возвращаться в него ещё раз не хотелось, и мы вознамерились дойти до Сасово пешком, а если повезёт, поймать попутную машину.

В соседней Петрослободке есть колодец, который мы высматривали, но так и не высмотрели в Чермных. (Кстати: не зная, как говорят местные, мы говорили Чёрмные, с ударением, соответственно, на первый слог; подошедшая же к колодцу бабулька произнесла ЧермнЫе, с ударением на второй. Вдруг кому-то интересно).

 

Пройдя триста метров, услышали шум машины позади. Подняли на удачу руку, и старая добрая Нива остановилась. Водитель подбросил до Котелино, сэкономив нам, таким образом, почти час пути по жаре. От него мы узнали, что, оказывается, в Чермных можно посмотреть вольер с оленями, кабанами, фазанами, цесарками и прочей живностью.

От перекрёстка, где сходятся дороги с Дарьино, Нижненикольска и со стороны Николаевки, посоветовал выбирать последнюю.

На окраине Котелино попрощались с водителем и продолжили путь пешим порядком. До перекрёстка около трёх километров щебенистой дороги без единой машины:

 

 

Тем временем небо затянулось облаками. Это были единственные бессолнечные полчаса хода за все дни.

Облака клубились, напирали друг на друга и незаметно становились тучами. В стороне уже косые лохмотья дождя. Мы, наконец, вышли к перекрёстку и остановились, чтобы свериться с картой.

Меж тем несколько машин ушло на Дарьино. Проехала на Николаевку вахтовка. Когда туда же начала заворачивать буханка, я подняла руку. Правда, чуть не опустила обратно, заметив, что машина газпромовская: люди наверняка занятые, им не до попутчиков.

Но нас подобрали! С формулировкой «куда-нибудь довезём» :) (Обратите внимание: второй раз за день удаётся с первого раза остановить машину. То ли люди здесь такие, то ли это общий негласный кодекс водителей в удалённых от городов краях).

Нам повезло втройне. Во-первых, чуть погодя грянул тропический ливень, сопровождаемый внетропическим градом. Во-вторых, от экипажа поступило немало интересной информации. И в-третьих, добросили нас в конце концов почти до самого Сасова. Спасибо вам ещё раз :)

 

На ж/д станции дождались электрички на Шилово, сели, купили билеты до Борка и расслабились. На следующей станции, а это было Сасово, электричка, как и положено, остановилась. И стоит. Мы сидим. Через вагон проходит человек в ж/д форме и говорит: «Не боитесь опоздать? Поезд скоро отходит, тут конечная». И показывает на какие-то другие вагоны за окном.

Переглянувшись, мы вылетели на перрон и понеслись к этим другим вагонам, ещё ничего не понимая. На бегу (!) нас остановила контролёр, отстранённо стоявшая посреди платформы вместе с охраной, и спросила билеты (!). Показали приобретённые в первой электричке и сели в эту новую вторую.

Наверное, такая система уже никого не удивляет. Даже контролёр, выдавшая нам билеты до Борка, ни словом не обмолвилась, что эта электричка идёт только до Сасово.

 

В Борке удивительные сарайчики. Они квадратные, и крыша их представляет собой, соответственно, правильную четырёхугольную пирамиду. Такой сарай есть практически в каждом дворе, даже рядом с современными домами.

Деревня закончилась, и мы вскоре опять вышли в луга.

 

 

 

Здесь, в междуречье Оки и Тырницы, лежит пойменная Тереховская дубрава с озёрами Кужиха и Чудино. Множество животных и птиц, рыб и растений считают этот памятник природы своим домом. Среди них есть и краснокнижные.

Посреди луга растёт одинокое дерево. Оно похоже и на ветлу, и на тополь. И, действительно, это тополь, только чёрный. Со звучным названием «осокорь».

 

 

 

Озеро Кужиха, мелькнув поначалу узким и длинным, как хвост выхухоли, заливом, затем вдруг растеклось, раскатилось широкой синей полосой. С воды устойчиво дул ветер, шумели загнанные им в травяные берега волны.

 

 

 

 

В дубраве расположена самая крупная колония серых цапель в области.

 

 

За Кужихой клубится зелёными шарами дубрава. Мы шли по ней до самого Терехова, пока не начало опускаться солнце.

Сейчас мне нужно описать эту дубраву, и я задумалась. Что в ней особенного, чем она отличается, скажем, от вадовской? Прежде всего, размерами. Наверное, из этого проистекает и второе ‒ ощущение целой Системы. Жизнь кипит, и она на виду. На Ваде она спрятана от глаз, там как-то тише.

Тереховская дубрава:

 

 

 

 

Если правильно определила, Сердечник зубчатый:

 

 

 

 

На берегу водоёма, оказавшегося оз. Исток, рядом с огромным ‒ в три обхвата дубом, поставили палатку. И тут же отловили на ней клеща. Удивительно, но за три дня в пойме Мокше мы не подцепили ни одного.

Зато здесь, на Оке, почти не было комаров.

 

 

Всю ночь лес, что называется, гремел. Пели соловьи, орали иволги и лягушки, кукушки куковали, какая-то птица то ли дудела, то ли ухала, потом такое чувство, что кто-то не меньше бобра с разбега плюхнулся в воду. Неистовство жизни. Я такого не встречала нигде.