"Забавно и ужасно, но вместе с тем поучительно, и едва ли не удачнее всякого другого описания, известие Стеллера о проделках песцов на Беринговом острове при первом его открытии. Не могу не сообщить буквально этого классического известия, тем более, что оно заключается в мало доступном сочинении (1). ... Они врывались в наши хаты днем и ночью, и крали все, что только могли уносить с собою, даже такие вещи, от которых им не могло быть никакого проку, как напр. ножи, палки, мешки, башмаки, чулки, шапки и т. д. Они с таким непостижимым искусством выкрадывали мясо из наших провиантских бочек, стаскивая с них тяжести в несколько пуд, что сначала мы едва решались приписывать эту проделку песцам.


Снимая шкуру с животного, мы нередко закалывали ножами двух или трех песцов, потому что они старались вырывать у нас мясо из рук. Как мы ни закапывали иные вещи, сколько мы ни клали камней сверху: песцы не только отыскивали зарытое, но, как люди, плечами сталкивали камни и, лежа под ними, помогали друг другу изо всех сил. Когда мы припрятывали вещи на столбе, на открытом воздухе, то они подкапывали столбик до тех пор, пока он опрокидывался, или один из песцов, как обезьяна или кошка, карабкался вверх и сбрасывал спрятанное на столбике с необыкновенною ловкостью и хитростью. Они следили за всем, что мы делали, и провожали нас повсюду, куда бы мы ни шли. Если море выбрасывало какое-нибудь животное, то они к величайшему нашему горю пожирали его, прежде нежели к нему подоспевали мы сами, а не успевши съесть все сразу, остатки кусками уносили в горы, зарывали их перед нами под камни и бегали взад и вперед, пока на берегу еще оставалось что-нибудь. При этом другие стояли на сторожке и следили за нашим приходом. Как скоро они замечали кого-нибудь вдали, так вся компания соединялась и сообща принималась разрывать песок до тех пор, пока бобр или котик был запрятан так хорошо, что нельзя было заметить ни малейшего следа. Ночью, когда мы спали, они таскали у нас с головы и из-под головы колпаки и перчатки, а с тела бобровые одеяла и шкуры. Когда, для устранения покражи убитых нами бобров, мы ложились на них, то песцы из-под нас выедали у них мясо и кишки. Поэтому мы спали постоянно с дубинами в руках, чтобы отгонять и отражать песцов, когда они нас будили. На дороге, где бы мы ни остановились, они уже поджидали нас и перед нашими глазами выделывали всевозможные штуки, с каждым днем становились нахальнее и, пока мы сидели, подходили к нам так близко, что обгрызали ремни наших новомодных самодельных башмаков и даже самые башмаки. Ляжешь, бывало, притворяясь, что спишь: тотчас же являются песцы и обнюхивают вас около носа, чтобы убедиться, живы ли вы или мертвы; а задержишь дыхание, так они даже щупают вас за нос и уже готовы отведать ваше мясо. При первом нашем появлении они успели отгрызть нос и пальцы на руках и ногах наших покойников, пока рыли могилу; они нападали даже на слабых и больных людей, так что от них едва можно было отбиться. Матроса, который ночью, на коленах хотел помочиться из двери избы, песец схватил за обнаженную часть и, несмотря на крик матроса, не хотел выпустить ее из зубов".

(1) Pallas, Neue Nordische Beitrage, 1781, II, p. 274

Источник: Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Ч. 2. СПб., 2006. Репринтное воспроизведение изданий 1869 и 1878 годов.