"а факт безжалостен и жуток, как наведенный арбалет:

приплыли, через трое суток мне стукнет ровно двадцать лет.

и это нехреновый возраст-такой, что господи прости.

вы извините за нервозность-но я в истерике почти.

сейчас пойдут плясать вприсядку и петь, бокалами звеня:

но жизнь у третьего десятка отнюдь не радует меня"

В.Полозкова

Через три дня двадцать. Завтра 2 года. В сентябре 10 лет. На меня давно начало давить мое двадцатилетие. Я не думала о нем в последнее время, отодвигала его. Но в поездке на опустевший Селигер, на котором я была в последний раз 10 лет назад, и крики Лизина: "Да я начал заниматься парусным спортом в 92, это уже 20 лет как", - как-то вернули меня к тяжести цифр.

Сегодня я сидела с подругой и поедала суши на Камергерском. Мы дружим уже 10 лет. Нам по 20. И я помню наши разговоры в 12-13 лет, о том, как мы будем жить после школы, как поступим в институт и будем работать, чтобы вместе снимать квартиру, заведем хорька. Я не знаю, что сказали бы те девочки о том, как мы живем сейчас. Я учусь в университете, у подруги нет учебы, но есть работа и квартира. Наверное, мы даже частично те девочки: мы ужасаемся свадьбам и новорожденным детям наших одноклассников, пугаемся каких-то чересчур долгих отношений, из которых периодически пытаемся вылезти, но как-то безуспешно. Но теперь мы не строим планы на будущее. Нет, конечно, мы чего-то хотим, но теперь ничего не загадываем. И я действительно не знаю, что впереди. Я ощущаю, что надо что-то делать, строить. Но иногда мне так хочется себя отпустить, не думать об этих социальных глупостях, каких-то долженствованиях, которые настолько все-таки придуманные. И, наверное, это неплохо. Но слишком неуютно чувствовать себя такой потерянной.