Написано как новогодний подарок для моего любимого Каэде, и потому выставляется впервые, можно сказать.
Но ему понравилось:)



Сакурай крался на чердак. В последнее время ему не хотелось учиться.
Он всегда был отличником, поэтому нагнать пропущенные уроки ему удавалось легко.
Подделывать подписи родителей он научился пару месяцев назад, когда получил свою первую двойку. И это потом пригодилось ему, чтобы писать записки «по семейным обстоятельствам» и «по состоянию здоровья». Родители не ходили на собрания: он ведь «золотой ребенок», потому его не контролировали.
Его семейными обстоятельствами были облака за окном и желтые листья. А еще этот чердак, на котором хорошо спрятаться с ноутбуком или томиком манги, либо книгой в дождливые дни.
Сакурай был высоким красивым парнем в очках, потому что зрение у него было очень плохим, с темными волосами, он не хотел гнаться за модой и красить их в дикие цвета.
У него не было друзей в классе, он ни с кем не ладил, в классе все называли его «Темный принц».
Никто не знал, почему он стал таким. Всю начальную и среднюю школу его не замечали, но после перехода в старшую он начал выделяться умным злым взглядом темно-серых глаз и своей чисто не бисенской, мужественной красотой. Но девушки стеснялись посылать ему шоколад на день святого Валентина – он казался слишком гордым и недоступным.
И теперь этот «гордый и недоступный» открывал дверь маленькой пыльной комнатки своим ключом. Но там его ждал сюрприз…
В его теплом, уютном гнездышке был кто-то другой! Его глаза были закрыты, ноги бесстыдно расставлены, по руке стекало что-то белое, он стонал…
Сакурай застыл на пороге.
Бирюзовые глаза незнакомца расширились. Он был напуган.
Иностранец?! Откуда?!
Или это линзы?..
Сакурай подошел и посмотрел ему в глаза.
Мальчик поднял голову. Его мягкие ярко-рыжие волосы откинулись со лба, и дрожащим голосом он сказал:
- Простите, Сакурай-семпай, я не знал…Я н-не хотел!!!
- Как тебя зовут? – спокойно спросил тот.
- Ханашира Рюджи,- ответил мальчик. – Сейчас я оденусь и уйду. Я не хочу Вас стеснять.
- Кто ты такой? – Сакурай присел. – И откуда ты меня знаешь?
- Я – ваш кохай. Очень плохо учусь, и меня направили, чтобы Вы подтянули меня по некоторым предметам, и…
- А откуда ты знаешь про чердак?
Ханашира замялся и отвернулся.
Сакурай повернул его лицо к себе. Отводя глаза в сторону, мальчик прошептал:
- Я следил за вами, Сакурай-сама. Простите…
«Хмм, это становится интересным», - подумал брюнет.
- А почему ты сказал Сакурай-сама?
Рыженький вскочил со стула.
- Просто так.… И вообще, можно я оденусь и уйду?
Семпай сел на стул и сказал:
- Еще шаг, и ты упадешь, запутаясь в своих собственных штанах. А насчет того, что ты спросил… Мой ответ: нет. Ты виноват передо мной. Ты осквернил мое убежище.
Он притянул Ханаширу к себе на колени.
- Ты должен отплатить мне. Своим телом.
Кохай стыдливо натянул рубашку, а Сакурай продолжал:
- Ты очень красив. Поэтому ты легко отделаешься.… На первый раз. Я уступлю тебе стул, а ты сделаешь это еще раз.
- Я не хочу, - попытался возразить Ханашира, но брюнет возразил:
- А я вот вижу, что хочешь. Или ты хочешь, чтобы я тебе помог?
- Скоро начнется перемена, а я отпрашивался в медпункт только на урок. Честное слово, я никому про это не скажу, клянусь! – начал оправдываться он.
«Еще бы ты сказал!» - подумал семпай и усмехнулся:
- Ладно, одевайся. Я отвернусь.

На следующий день ему было интересно прийти в школу.
Он подошел к старосте класса и спросил:
- Нарусе, мне не давали в последнее время никого вести из кохаев?
Тот нахмурился, но вспомнил:
- Да... Кстати, я хотел тебя с ним познакомить. Сейчас приведу. Стой тут, ага?
Через несколько минут он пришел с рыженьким.
- Знакомьтесь, Ханашира Рюджи, это Сакурай Каэдэ. Он поможет тебе научиться всему, что ты пропустил. Ладно, вы договоритесь пока что, а я ушел.
Сакурай улыбнулся и сказал:
- Давай выйдем. На крышу.

Он взял кохая за плечи и прошептал на ухо:
- Итак, Рюджи, ты избежал наказания, но однажды тебе его не избежать, понял?
«Меня будет подтягивать сексуальный маньяк», - пронеслось в голове у мальчика.
Сакурай уже более нормальным тоном, отпустив Рюджи, продолжал:
- Какие предметы у тебя проблемные?
- Все, - выпалил тот.
- А чем же ты занимался все это время? – удивился Сакурай.
- Я не хотел бы об этом говорить, - опустил глаза мальчик.
«Странно…»
- Давай будем оставаться после уроков, и я буду потихоньку тебе все объяснять.
- Хорошо.
Дверь за Ханаширой захлопнулась.
…

- Нарусе-кун, я хотел бы у тебя спросить, что случилось с Ханаширой, почему он столько материала пропустил.
Староста нахмурился.
- В общем, слушай…
У этого мальчика когда-то была хорошая, крепкая семья: мама, папа, сестричка-двойняшка.9 лет он был самым обычным человечком. Но потом…
Папа ушел из семьи к другой, более молодой женщине. Ханашира очень плакал, а мама тем временем нашла себе другого мужа. Тот постепенно вживался в доверие к детям, и вскоре он добился того, что они начали воспринимать его как папу.
- Самая обычная история, - недоуменно произнес Сакурай.
- Слушай дальше.
Маму Ханаширы сбила машина, когда ему было 12. К этому времени сестренка выглядела очень симпатичной, да и он был хорошеньким, но не в этом дело.
Сестренка влюбилась в отчима.
И однажды Рюджи пришел домой, а сестра в постели с «папой». Он накричал на них и убежал.
Отчиму-то ничего, а вот малышка очень дорожила отношениями с братом.
Они поссорились, и девушка решила, что она во всем виновата. И в том, что маму сбила машина, и в том, что брату плохо. И в том, что когда-нибудь она причинит боль любимому. Недолго думая, она повесилась.
- Когда?
- На следующий день. Ханашире было 13.
Он чуть с ума не сошел.
Он не знал, почему все так. Он не понимал, кем является.
Он начал носить платья и отпустил длинные волосы. Его выгнали из школы, а он все твердил: «Это я должен был умереть, не она. Это я во всем виноват».
Он перешел в другую школу, но там позволял себе странные вещи: например, красил на уроке ногти синим лаком. И это притом, что сидел он на первой парте. Ходил в женский туалет.
Отчим перевел его в строгую школу для мальчиков, но и там он умудрился выделиться: покрасил волосы в рыжий цвет, сделал разрез языка, проколол пупок и губу, начал делать макияж. И его начали замечать. Другие мальчики посылали ему шоколад на день святого Валентина, его защищали, а на школьных фестивалях он с удовольствием наряжался в платья и костюмы. Он был «Принцессой».
Однажды он нарядился в платье своей сестры, и отчим изнасиловал его.
С тех пор Ханашира никому не отказывал во встречах…
Но это только слухи.
- Говори правду!
- Когда ему было 14, он пришел домой, и увидел, что отчим исчез. Полностью и навсегда. В записке было сказано о том, что он так больше не может, что Ханашира все-таки мальчик, а не девочка. Но все было без толку.
Его нашли, когда он почти умирал от голода. Нашли его отца, который уже расстался с той девушкой, и передали опеку ему. Он-то и перевел мальчика в эту школу. Но для начала он водил мальчика к психологам. Они и посоветовали восстановить гендерную границу таким образом: поместить его в нормальное общество с нормальным поведением. Это оказалась наша школа.
И еще: Сакурай, пожалуйста, будь с ним поласковее, его нельзя больше ранить. Он и так много перенес. Он способный ученик, просто ему сейчас тяжеловато, но он постепенно отходит.
- Хорошо…
Каэдэ ушел домой. Он был в глубоком шоке.
Как это? Почему на судьбу такого чувствительного мальчика выпало столько?…
Но Сакурай будет не Сакураем, если не восстановит его в учебе.
…

- Сакурай-сан, пожалуйста! Уже даже фонари не горят! Отпустите меня…
-Ханашира, не засыпай! Понимаю, завтра тест, но я еще с тобой не закончил!
Брюнет прикусил губу.
- Рюджи, тебя провести? – обеспокоено спросил он. – Прости, я не слежу за временем. Я действительно хочу помочь тебе, и научить всему, что знаю.
- Извините, Сакурай-семпай, но я, наверное, не очень способный ученик, - рыженький задумался, но вскоре сказал: - Да, если можно, проведите.

Ханашира жил на окраине города.
- Спасибо, семпай. Спокойной ночи!
Он задумчиво стоял посреди улицы, но как только кохай хотел зайти домой, он окликнул мальчика:
- Подожди, Рюджи…
Приблизившись, он продолжил:
- Я хотел тебе что-то сказать.… Понимаешь... Я.… Это сложно... Не могу объяснить...
- Семпай, зайдите. Мне не хочется, чтобы соседи подумали что-то плохое обо мне и рассказали отцу про это.
Небольшая квартира была аккуратной и ухоженной. В холодильнике стояли бэнто и продукты.
- Хотите, я сделаю Вам кофе? И бутерброды? Вы, наверное, проголодались… - его стройная фигура быстро и ловко скользила по кухне.
«Наверное, я не могу ему сказать об этом», - подумал Сакурай и уже хотел уйти, но губы выдали предательскую мысль:
- Можно, я останусь у тебя переночевать?
Ханашира притормозил, но, немного собравшись, сказал:
- Конечно. Только позвоните родителям, чтобы не волновались.

- Мням, как вкусно! Тому, кто будет жить с тобой, повезет! Такой красавчик, и так замечательно готовит! А все остальное по дому тоже делаешь ты?
- Да… Просто папа пропадает на работе, поэтому.… Приходится… - он застеснялся.
- Твоей девушке или парню, когда он будет, очень сильно повезет! – засмеялся Темный принц.
Но Рюджи вдруг помрачнел.
- Я не буду другой! Не хочу этого, и все! – закричал он.
- Рюджи?
- Пойми, я люблю тебя! И это я виновата в том, что мама умерла! Я хотела этого!
- Рюджи?! Что с тобой?
Он схватил ножик.
- Я пыталась забыть тебя, и искренне желать вам счастья, но я не смогла. Аки, я люблю тебя! Я знаю, что напоминаю тебе маму, пожалуйста, возьми меня! Сделай то, что я хочу, или я … Я вскрою себе вены! Прости меня, Акира! – он заплакал.
- Рюджи…
- Акира?!..
- Рюджи… Можно я успокою тебя?..
Брюнет прижал к себе плачущего парня. Он все еще дрожал, но мягкие теплые объятия создавали ощущение защиты. Сакурай держал его, пока тот не заснул. Потом он перенес его на кровать, выключил свет и лег на краешке. Ханашира прижался к нему. Во сне он что-то пробормотал, после чего обнял Каэде.
…

Утром так не хотелось вставать… Необычно тепло и приятно.… Но солнце робко заглядывало в окно. Чья-то рука на талии, немного приятно, хоть и навязчиво, как во времена «Принцессы-Дракона», но все же…
Кто же это?
- К-Каэде?!
Ханашира вскочил. Он до сих пор был в школьной форме, как и Сакурай. Семпай отвернулся от него и продолжал спать, обняв уже подушку. Рюджи улыбнулся, но придется все-таки его разбудить…
- Каэде, вставай… Опоздаем в школу… Вставай…
Тот отвернулся и сквозь сон бросил:
- Мам, я еще чуть-чуть посплю…
Рюджи засмеялся. С мамой его еще никто не путал.
Он заколол волосы и пошел делать завтрак.
Сакурай явился на кухню чуть позже.
- Ханашира, а как звали твою сестру?
Тот, ничуть не удивившись, ответил:
- Ритсу. Странное имя, да? Вообще-то, родители не умели выдумывать имена, и назвали нас как попало. Как в голову пришло. Потому-то я Рюджи, а сестра была Ритсу-тян. Когда мы были маленькими, она говорила мне «Рю-тти», а я ей «Ри-тти». Так мило…
- А отчима звали Акира?
- Откуда Вы знаете? – нахмурился Рюджи.
- Просто понимаешь, ты вчера странно себя вел, и говорил про себя в женском роде, и говорил мне, как будто я Акира. Ты сказал, что любишь меня. Это правда?
- Я,… В общем.… Не могу тебе сказать…- он отвел взгляд.
Сакурай взял его за руку.
- Говори. Скажи мне это.
- Семпай, мы опоздаем в школу. Отпустите меня. Пожалуйста…
- Хорошо, Рюджи, я отпущу. Ты ведь опоздаешь на тест, а мы к нему столько готовились! А где работает твой папа? Я просто думал, что он должен прийти завтра на родительское собрание.
- Мой папа работает в другом городе. Он приезжает время от времени и спрашивает у соседей, как я себя вел. Может приехать раз в неделю, может раз в месяц, может каждый день приезжать, если нет работы. Так что.… А Вы, Каэде-семпай?
- Я был золотым ребенком, так что за меня отвыкли беспокоиться. Но я начал очень быстро портиться.
Он обнял своего кохая за плечи.
- Я хочу знать о тебе все, Рюджи.
- Не сейчас, Сакурай-семпай. Но я даю Вам обещание, что расскажу все.
…

Староста, изумленно улыбаясь, позвал Каэде.
- Сакурай-кун, не знаю, что ты сделал с Ханаширой, но он замечательно написал тест. Поздравляю!
Брюнет тоже заулыбался.
- Да ничего я с ним не делал, просто успокоил и немного поднатаскал по предметам. Рюджи очень способный, но он не виноват в том, что ему досталась такая судьба, он не выбирал её. Вот так…

Рыженький стоял у окна и смотрел на свои результаты. Да, столько баллов он уже давно не набирал… В задумчивости он наблюдал за ветром, яростно гонявшим листья по двору. Небо затянулось облаками. Похоже, будет гроза.
Семпай подкрался и обнял его сзади.
- Молодец, Рюджи. Умница! Ты заслуживаешь небольшого вознаграждения. Чего ты хочешь? – прошептал он.
- Сакурай-сан.… Проведите меня домой.… Пожалуйста…
-Хорошо. Ты хочешь пойти домой сейчас? Или после уроков?
- Сейчас. Мне плоховато – голова болит. Я только схожу в медпункт, и вернусь.
Ханашира повернулся к нему лицом и вдруг начал терять сознание. Он повис на руках семпая. Тот в панике закричал:
- Кто-нибудь, позовите врача! Идите сюда! Кто-нибудь! Рюджи!
На крики из классов начали выходить люди. Вскоре прибежал врач.
Сакурай взял кохая на руки и понес в медпункт. Все молчали.

Никто никогда раньше не видел его таким. Он сидел возле кровати и держал мальчишку за руку.
- Сакурай, - сказал врач, - надо вызвать его родителей. Ты не знаешь номера их телефонов?
- У него нет мамы. Только отец. Он работает в другом городе. Я не знаю его телефона, - севшим от волнения голосом объяснял тот. – Но я могу отнести его домой. Не беспокойтесь, я знаю, где это. Я догоню материал сегодняшних уроков. Можно?
- Хорошо, только сначала нужно привести его в сознание и узнать, что с ним. Он на что-нибудь жаловался?
- Да, у него болела голова…
- А в последнее время он не переутомлялся? Не занимался чем-нибудь трудоемким?
Сакурай задумчиво произнес:
- Да.
У врача задергался глаз.
Парень продолжил.
- Я подтягивал его для теста. Иногда мы засиживались в школе дотемна.
- Тогда все ясно, - успокоился он, - это просто переутомление. Ему надо выспаться и не перегружать себя.
- Я позабочусь об этом.
- Тогда можешь забирать его, Сакурай. Я вызову такси.
Врач почесал в затылке.
- Честно признаюсь, но я не ожидал от тебя этого. Я не думал, что ты можешь о ком-то заботиться. Будь с этим мальчиком очень добрым, у него неустойчивая психика…
«Да я уже почувствовал!»
-… и он очень сильно привязывается к людям. Я бы сказал, что у него больше развит психотип девушки, чем парня. Он раним, эмоционален, любит внимание, хоть и больше интровертен. Хоть и может иметь много приятелей, но настоящих друзей у него почти нет. Легко становится от кого-нибудь зависимым и подражает кому-либо, почувствовав его своим кумиром. Но, несмотря на это, он яркая индивидуальность. И ищет человека, который смог бы оценить это. Такси уже ждет. Забирай его.
…

«Чьи-то теплые руки раздевают меня, но мне не страшно. Дождь за окном. Когда-то мы думали, что это слезы ангелов, сестра… Старые воспоминания просыпаются, но вспомнила бы ты меня, если бы все было иначе? Наверное, да… Кто-то ложит меня на кровать, укрывает. Приятно.… Целует мою руку, плачет.… Какой прекрасный сон… Ритсу, позволь мне остаться в нем навсегда. Прости меня за то, что ты не смогла, наверное, это моя вина, я не должен был так поступать, но тогда ты сказала, что я пойму тебя тогда, когда полюблю. Я стремился, пытался, но потом я сдался. Попытался стать тобой, но ты – это ты, твой путь никогда не станет моим, хоть вначале мы шли вместе. Никто не виноват, сестра. И он простил тебя. Я попытался сделать это – искупить нашу вину. Достоин ли я теперь? Отпустишь меня? Отпусти, я прошу, мне все равно, что это только сон … Я понял тебя.… Но не молчи, ответь!»
Она улыбнулась.
«Я не молчу. Я внимательно тебя слушала. Рюджи, не живи призраками прошлого. И не слушай меня – я не могу направить тебя, я не в силах. Если я скажу тебе что-либо из твоего будущего, то растаю. Потому у меня есть единственный ответ на все вопросы: ты все делаешь правильно. Потому что все так, как было расписано судьбой. Хочешь, можешь уйти, хочешь, останься. Я не обижусь на тебя. Я давно вас всех простила. Всех, кроме себя. Да, в общем-то, я и не злилась ни на кого, кроме себя. Акира до сих пор тоскует. Он был хорошим отцом для нас, это мы все разрушили.…Так было нужно. До встречи…»
Он начал медленно открывать глаза.
Сакурай заснул возле его кровати, но продолжал держать его руку. Ханашира начал отнимать руку, семпай проснулся.
- Рюджи, прости меня! Это я виноват в том, что ты упал в обморок! Я, наверное, слишком тебя нагружал, и ты ночами делал то, что я тебе задал, вместо того, чтобы спать…- начал оправдываться он. Рыженький полуулыбнулся:
- Ничего, Сакурай-сан.…Все нормально.
- Каэде… - сказал тот.
- В смысле?
- В прямом. Называй меня Каэде.
-Хорошо, Каэде-сан. Не могли бы Вы дать мне что-нибудь одеться? Я хотел бы приготовить нам поесть.
- Отдыхай, Рюджи. Я сейчас что-нибудь разогрею. И еще.… Хотя бы когда мы одни, называй меня просто Каэде. Или Каэде-кун. Я прошу тебя. Я сейчас вернусь.
«Я ведь говорил тебе, сестра. Я не смогу этого сделать. Пожалуйста,… Можно все-таки не говорить?..»
«Ты сможешь. Я ведь смогла! Не думай о том, что случится потом. Просто скажи ему это, и все! Он не должен перейти сразу к действиям, как и Акира.»
«Но я…»
«На тебя он тогда набросился, потому что ты был слишком похож на меня. И на маму. Кстати, он передавала тебе привет и сказала, чтобы ты, всегда, был также искренен, как и при её жизни. Она любит нас, и не боится, да и не боялась поделиться этой любовью с остальными. Она верит в тебя, потому что ты – единственный, кто остался из нас здесь.»
- Каэде… - тихо раздалось из комнаты.
- Что случилось, Рюджи? – он сразу же прибежал к нему.
- Ничего, – отвернулся Ханашира.
- Точно ничего, Рю-тти? Если что, говори. Не стесняйся... Каэде-тти никому не скажет, – улыбнулся семпай. – Говори все, что хочешь. А я постараюсь выслушать. И, если что, выполнить.
Голубоглазый удивленно посмотрел на Сакурая. Тот сидел на краешке постели в платье.
- Что такое? – выпрямился он. – Да, немного маловато; там, где ты, наверное, застегивал на две застежки, пришлось застегнуть на одну, но в целом, нормально.
Он закусил губу.
- Не в этом дело, Каэде-сан. Вам оно очень идет, конечно, но.… Это платье моей мамы. Она носила его только в особых случаях. Я сохранил его. Это моя единственная память о ней.
- Извини меня, пожалуйста. Я не знал…
Брюнет встал в полный рост. Красивое красное платье облегало грудь, которой не было, подчеркивало мальчишескую талию и волнами спускалось по узким бедрам.
- Еще к этому платью была шаль.… Такая воздушная, красивая-красивая… В последний раз она одевала его на свою свадьбу с Акирой. Я уже почти не помню её, но помню эти голубые глаза, наполненные нежностью, когда она укладывала нас спать. И помню это красное платье…
- Рюджи, если тебе больно, я сниму его… - он задумчиво нахмурился.
- Каэде-сан, а вы представьте, что это наша свадьба. Вы мой жених, а я просто забыла платье купить.
Они засмеялись.
Рыженький привстал на кровати.
- А серьезно.… Переоденьтесь.…То есть, переоденься, и принеси любое платье, которое тебе больше понравится, мне.
- Хорошо, моя принцесса…
…

Через несколько минут Рюджи стоял у зеркала, одетый в короткое закрытое кожаное платьице, перчатки и высокие сапоги. Свои рыжие волосы он собрал в два игривых хвостика, губы накрасил бесцветным блеском, глаза подвел карандашом.
- Да ты прямо красавица! – воскликнул Каэде. – Жалко, сейчас ночь, поэтому я не могу показать такую красоту, как ты всем остальным.
- Брось, Каэде! Я еще не такой и красивый, я еще челку не зачесал! – засмеялся тот.
- Все равно, ты – самый прекрасный, Рю-тти…
Сакурай приблизился к нему, но мальчишка не разрешил себя поцеловать.
- Нет-нет, - сказал он, обаятельно улыбнувшись. – Принцессам целуют руку.… А не губы!
Семпай встал на одно колено:
- А это вообще нормально, чтобы парень целовал руку парню?
- Вот и я думаю, что нет, молодые люди, - раздался чей-то голос.

Мальчики застыли.
- Отец?! – изумленно произнес Рюджи.
- А кто еще? А я-то думал, что он наконец становится нормальным, а он… Тут по ночам с другими мальчиками целуется! Видите ли, в губки нельзя, сначала только в ручку.… Развели тут нежности! А вам, парень, должно быть стыдно. Видите, да, что он легкодоступный, и сразу тащить его в постель?! Ну и что с того, что он одевается, как девушка, он ведь все-таки парень!! Или так даже лучше – не забеременеет?!
- Отец! – попытался остудить его Рюджи.
- Заткнись! Гуляет он, видите ли! Мартовский кот нашелся! Нет, ты даже хуже, - среди котов не бывает нетрадиционной ориентации! Сестра-то уже догулялась! Видишь?! Еще только тебя не хватало!
Ханашира-младший заплакал.
- Нет, чтоб учиться! – продолжал он. – А где тот парень, который ночевал у тебя вчера?! И сколько он тебе заплатил за ночь? Или ты раздаешь свое тело бесплатно?! Как последняя шлюха, да? Ну и воспитала же она сына!!!
Сакурай, молчавший все это время, вдруг размахнулся и зарядил Ханашире-старшему в челюсть. Тот закричал:
- Ты, подонок, что ты делаешь?
- Она воспитала хорошего сына, - сказал он. – Но родила его не от того человека. Ты недостоин быть его отцом. Именно ты недостоин этого, не он. Потому что именно ты ушел. Именно ты начал все это. Ты нанес первый удар. Она ведь любила тебя. А дети тебя еще не помнили очень хорошо. Все только начиналось. А ты предпочел какую-то молодую девушку своей жене.
- Вот ты сейчас говоришь, это я во всем виноват, да? А может, нет? Может, не надо совать нос не в свое дело? Я разговаривал с ним! И ты здесь никто, ясно?!
- Насчет того, что я здесь никто, вы немного ошибаетесь…- невозмутимо сказал брюнет. - Я его парень. Это я был здесь вчера. И вообще… Оставили бы вы нас в покое,а?
Рюджи смотрел на него с восхищением, его отец – с ненавистью.
- Это его выбор, кого любить и каким быть. И, по-моему, единственный ненормальный здесь – это ты. Это ненормально – не понимать того, что очевидно, и осуждать, даже не пытаясь разобраться. Насчет постели… Мы еще не делали этого – он подмигнул своей мгновенно покрасневшей Принцессе, - просто мы еще не готовы. По поводу учебы… Последний тест он сдал на внушительное количество баллов для своего уровня. Я старался изо всех сил, чтобы подтянуть его по предметам. К счастью, это было не так сложно – он очень способный, просто надо было не подвергать его стрессам и объяснять лучше. А сейчас… Разрешите нам просто уйти.
- Отец, пожалуйста! Я ведь не нарушал правила! Кроме сегодняшнего дня… - Рюджи встал на колени. – Я прошу тебя!..
- Да катись ты на все четыре стороны! Только знай – ты мне больше не сын! – закричал он в бешенстве.
- А он когда-нибудь был вам сыном? – усмехнулся Сакурай.
Рыженький со слезами начал собирать вещи.
…

- Каэде, чем ты думал? Где я жить буду?! На чердаке, что ли?
Он сидел на своих чемоданах посреди улицы. Не успев переодеться, он был похож на рок - звезду, которую сразу же после концерта выгнали из отеля.
- У меня нет денег! И нет квартиры! – он обхватил голову руками. – Что же мне делать?
Сакурай улыбнулся.
- Принцесса, перестаньте истерить и следуйте за мной. Я с начала учебного года живу один. И Вы, если конечно, хотите…
Он бросился на шею к своему семпаю.
- Спасибо-спасибо-спасибо!!!!!

- …Только… Рюджи, здесь всего один футон, но я могу спать и на полу. Хорошо? – забеспокоился брюнет. Тот удивился.
- Да ладно! Спи со мной, Каэде… Подумаешь…
- Нет, – он отвернулся. – Я не хочу испугать тебя. А еще я не смогу сдерживаться, если буду спать с тобой.
- Я помогу тебе. – Рюджи взял стул и придвинул его к Сакураю. – Ты же помнишь, как мы познакомились? Я еще должен тебе наказание. А ты тогда сказал, что у меня красивое тело, и искуплением будет сделать это еще раз.
Он сел, приподнял платье, спустил трусики и раздвинул ноги.
- А я бы хотел, чтобы это сделал Каэде… Мне так будет легче.… И намного приятнее… - прошептал он.
Темный принц дрожащими руками прикоснулся к бедрам своей Принцессы и, закрыв глаза, прижал его к себе. Вдруг что-то начало упираться Сакураю в грудь.
- Возьми его.… Не бойся… Быстрее.… Освободи меня… - мурлыкал кохай.
- Держись руками за спинку стула, - предупредил семпай. – Направляй меня, чтобы тебе было приятнее. Я делаю это в первый раз.
Губами, языком он неумело, но верно доводил Рюджи до пика. Он судорожно стонал, и, наконец, изливаясь, вскрикнул, и сполз по стулу.
- Каэде… Я люблю тебя, – устало сказал он.
- И я тебя… - ответил он, перенося любимого на футон.
…

- С добрым утром! – Сакурая разбудил звонкий голос Рюджи и завтрак в постель.
- Рю-тти… Сегодня…
- Суббота, - продолжил он. – Спасибо за вчера! А я теперь буду всегда у тебя жить?
- Пока мы не разлюбим друг друга, - улыбнулся тот. – Иди ко мне, Ханашира Рюджи. Не знаю, почему все так…
- Все так, как должно быть написано в книге Судьбы, - сказал Принцесса, приближаясь.
Они поцеловались.
- Каэде больше любит меня, когда я одет в платье или в нормальную одежду? – внезапно спросил мальчик.
- Каэде любит тебя в любой одежде и даже без неё, - уверил его семпай. – Особенно без нее…
Он провел рукой по торсу Принцессы. Нежная белая кожа, чувствительные соски, немного выступающие ребра, шрамы, худенький животик, тонкая талия… Стоп! Шрамы?!
Откуда?!
- Ну-ка, Рюджи, покажи руки!
Он покачал головой.
Сакурай нахмурился и потянулся, чтобы схватить его.
Он попятился.
- Не надо, пожалуйста, я не хочу, Каэде!
Но брюнет уже прислонил его к стенке и резко перевернул к себе руки. Они были исписаны тонкой сеточкой шрамов, незаметных на первый взгляд, белых, безжизненных.
- Что это, Рюджи? Кто сделал это с тобой?
Он молчал.
- Рюджи… Что это такое?! – гневно переспросил Сакурай. – Я сверну шею тому, кто осмелился сделать такое. Это был отчим? Или кто-то из твоей старой школы? Узнаю, - честно говорю – побью сволочь!
Принцесса горько улыбнулся.
- Не нужно никого бить. Это был я сам.
…

- Что? – изумленный Темный принц отошел, и его глаза затуманились. – Ты сам? Но.… Зачем? Для чего?
- Это мое наказание. Пожалуйста, не говори ничего, и попробуй принять все, как есть. Я думал, что это хоть что-нибудь изменит, но все осталось по-прежнему. Правда, стало на совсем немного легче. Эта боль перекрыла боль в душе. Всего на несколько мгновений, но я понял, насколько бесполезно то, что я попытался сделать.
- Боль?.. Тебе больно, Ханашира? Ты даже не представляешь, насколько больно мне сейчас. Зачем? Зачем?! – он упал на колени.
- Пожалуйста, Каэде… Не надо. Хочешь, я что-нибудь для тебя сделаю? Хочешь, надену платье и станцую для тебя? Хочешь? Хочешь, приготовлю для тебя что-нибудь невероятно вкусное? Хочешь, я буду развлекать тебя сегодня всю ночь? Только не молчи. Не молчи, Каэде, - голубые глаза приблизились, и встретились взглядом с темно-серыми, но их обладатель вскрикнул:
- Нет! Я ничего не хочу! Идиот! Ты хоть понимаешь, что мог умереть?! Глупый!
Ханашира задумчиво и нежно улыбнувшись, сказал:
- Я не хотел умирать. Я ведь мазохист, а не суицидник. А даже если бы хотел – ты бы сейчас со мной не разговаривал. Я стараюсь четко придерживать обещания, которые даю. А сейчас я обещаю тебе, что не умру от себя самого. Смотри…
Он взял нож и провел им несколько раз по руке выше запястья.
Теперь там красовалось немного смазанное от крови «Каэде».
- Видишь? – сказал он, улыбаясь. – Я просто делаю воспоминания или избавляюсь от боли. Я люблю тебя, и этим я готов поклясться. Я готов поклясться кровью, что буду с тобой столько, сколько ты захочешь, и ничего с собой не сделаю.
- Рюджи! Придурок! Я испугался даже!!!! Пойду, принесу бинты! Идиот!!!! – рассердившийся Сакурай скрылся в глубине квартиры.
Мальчик лег на пол, раскинув руки, и засмеялся. Он чувствовал, что был счастлив.
- Каэде-тти! Иди сюда! Разве это не прекрасно, так полежать на полу?
Семпай присоединился к нему и положил Принцессу на себя.
- Так ты у нас мазохист, - прошептал он, играя с непослушными волосами. Тот стушевался.
- Не так чтобы совсем… Просто иногда мне нравится это. Нравится ощущать некоторые виды боли. Например, если меня ударят под дых, я не закайфую, но если дадут пощечину, мне может понравиться. Смотря, конечно, на то, как дадут, или, в каком настроении я буду. Вот так…
- А есть ли у тебя то, что тебе все время нравится?
От такого вопроса Рюджи еще больше застеснялся.
- Вообще-то, да. Мне нравится, когда трогают мои губы и язык. Не знаю, правда, почему, но все же.… А что нравится Каэде?
Он хмыкнул.
- Это Терра инкогнито.
- А все же? Скажи-скажи, - он игриво подмигивал парню. – Я ведь все равно все узнаю.
- Вот и узнаешь, - хмыкнул Каэде еще раз. – Когда время придет.
- А семпай не знает, что ему нравится, - раскусил его Рюджи. – Да?
Он придвинул лицо кохая к себе и переменившимся голосом сказал:
- Тебе же нравится, когда трогают твой язык и губы. А если ты сам ими что-то трогаешь? От перемены мест слагаемых сумма не меняется?
- Вообще-то, нет, а что?
- Я хочу, чтобы ты попробовал меня на вкус. Как я тебя вчера, Принцесса.
Рюджи привстал.
- Я не могу посягнуть на Каэде-сама. Я недостоин этого. Каэде-сама чистый. Я грязный.
- Каэде-сама сейчас рядом с тобой сидит вообще-то, - немного недовольно подал голос тот. Пока мальчик раздумывал делать ему это или нет, Темный принц обнял свою Принцессу и нетерпеливо прошептал на ухо:
- Спусти штаны…
Тот подался назад и сел своему семпаю на колени, обхватив его шею руками. Языки встретились и переплетались в странном танце, губы жадно впивались друг в друга. Он, наконец, справился с мешавшими штанами и сел на Каэде верхом.
- Не бойтесь причинить мне боль, Каэде-сама.… От Вас я стерплю все…
- Рюджи, привстань…
Он тоже спустил штаны вместе с трусами, и, бережно взяв любимого за талию, начал медленно погружаться в него. Рюджи обнял его и дернулся навстречу. Вскрикнул. Сакурай прижал его дрожащее тело к себе и начал успокаивать поцелуями. Но это лишь помогало им догнаться. Они целовались, и Рюджи, сцепив ноги за спиной у Каэде, двигался в ритм выбивавшегося из груди сердца. Он откидывался назад, а семе все же прижимал его к себе. Уке подскочил в очередной раз и застонал. Семе, не выпуская его из своих сильных рук, толкнулся еще раз и излился.
Мальчики упали на футон…
…

В такой счастливой неге и прошли все выходные, но рабочая неделя требовала от них возвращения в реальность.
Все смотрели на эту необычную и странную пару. Но, все же, никто не смел даже слова промолвить против них. Люди чувствовали, что это не романчик на пару недель, а более глубокое и смелое чувство.
Сакурай и Ханашира не держались за руки. Они не целовались и не обнимались. Они даже не разговаривали – просто шли рядом, молча, им и этого хватало. Хоть их любовь не была сильным деревом с множеством ветвей, она не цвела, - ей было не суждено зацвести, но она была тем самым цветком, пробивавшимся сквозь асфальт, с виду таким слабым, но, несмотря на это, имеющим жизненные силы, которые уходили на то, чтобы выживать.
Никто не шептался ни в классе Принцессы, ни в классе Темного принца. Все как-то легко и безразлично, словно так и нужно, приняли их связь. Даже девчонки нормально, без издевки говорили: «Странно, но они подходят друг другу».
Отец Ханаширы больше не появлялся в школе, и ходили слухи, что он уехал из города. Сакурай ходил на собрания вместо него. Учителя особо не сопротивлялись, зная, что он исправит те недостатки, на которые ему укажут.
Они просто тихо наслаждались своим существованием.
Кому они могли бы помешать?..
…

- Я люблю тебя…
- И я тебя…
Они тихо сидели в объятиях друг друга.
- Сколько уже прошло с тех пор, как мы вместе? – внезапно спросил Каэде.
- Немного, - улыбнулся Рюджи. – Это ведь было осенью, а уже…
Он задумался.
- Действительно, скоро Рождество!
- Не так уж это и немного… - нежно ответил Каэде, потрепав его по рыжим волосам. – Ты пойдешь на школьный бал по поводу Нового года?
- Разве туда приглашают всех? Я думал, что только выпускников…
- Так было всегда, но в этом году сделали свободный вход для всех. В костюмах, правда. Но это ничего…
- Потому что я пойду туда в платье, как твоя девушка, да? Ладно-ладно, я-то не против…– продолжил, смеясь, Рюджи.
- А еще туда надо будет идти в масках! И если мы пойдем не вместе, то я тебя потом найти не смогу… - немного грустно сказал Каэде.
- Я, что, не такой неповторимый, что ты меня не найдешь? А я-то думал, что лучший для тебя… - обиженно отвернулся Принцесса. Сакурай смутился.
- Я совсем не это имел в виду! Просто там будет много людей! Этот год был високосным, значит, нужно его окончание особенно отметить… Особенно шумно и ярко.… Поэтому, наверное, пригласят еще соседние школы, и снимут для нас небольшой концертный зал, чтобы было, где развернуться. Вот так.… А ты… Ты очень яркий и неповторимый, только я не думаю, что ты сможешь светиться в темноте, когда начнутся танцы.
- Ладно-ладно… Я на тебя не обижаюсь, Каэде, просто иногда бывает такие заскоки…А мы будем спать ложиться?
- Конечно. Только я все-таки хотел посмотреть одну телепередачу. Она действительно интересная будет.
Рюджи улыбнулся.
- Я все понимаю. Конечно. Только посидишь со мной, пока я не засну, хорошо? А завтра мы пойдем по магазинам? Пожалуйста…
- Хорошо, - укрыл его одеялом Каэде. – Ты не завалил контрольную по тригонометрии, справился с английским и литературой, с физикой. Мне сказали, что ты выходишь хорошистом за этот семестр. Ты заслужил себе платье на бал. А теперь спи. Я люблю тебя.

…

-…Прием! Раз-раз! Ты меня не слышишь? Ворон вызывает Чувака! Ворон вызывает Чувака! Чувак, ты слышишь?
- Да не ори ты на ухо, придурок! Тут, конечно, темно, но не настолько, чтобы кто-нибудь не заметил, как я разговариваю сам с собой, идиот!
- Ты помнишь нашу цель?
-Да.
-Хорошо. Объект прямо по курсу. Действуй по плану.
Он поправил наушник под париком, закрывавшем уши.
- Господа, не желаете ли выпить? – он поклонился и предложил поднос.
«Подействует где-то через три минуты. Они стоят не в середине зала, так что почти никто и не заметит похищения. Подумают: наклюкалась девушка до чертиков, вот и везут её друзья домой. А парня вообще не заметят, он как раз в углу стоит. Ничего, до утра проснется. » - подумал «официант».
Они взяли бокалы, отпили и снова начали ворковать.
«Блин, прям тошнит! Слава Богу, хоть не целуются. Голубые! » - натянув улыбку, он отошел.
- Чувак вызывает Ворона! Чувак вызывает Ворона! Первый шаг выполнен. Приходи, забирай. Где-то через две минуты. Отбой.
Второй парень потянулся и нехотя вышел из укрытия. Зашел в туалет, поправил воротничок, завязал шнурки на гриндерах, надел маску и вышел.
Он стоял возле них и внезапно Сакурай начал оседать на пол. Рюджи засуетился, но парень обнял его сзади. Ханашира хотел сопротивляться, но парень был сильнее, да и снотворное уже начало действовать, так что незнакомец взял его на руки и вынес на улицу.

Сакурай очнулся, когда на него плеснули воды.
- Первый раз на зимнем балу кто-то падает в обморок, - сказала девушка в маске.
Парень, который стоял возле неё, подтвердил:
- Ага. Чел, ты хоть стоять можешь, чтоб уйти? Или тебе такси вызвать?
- А где?..- забеспокоился Каэде.
- Аааа.… У тебя кто-то был? Странно, но когда мы подошли, ты был один. Я не думаю, что твоя спутница бросила тебя. Наверное, она просто ушла за помощью. Все нормально?
- Да… - у Сакурая все еще раскалывалась голова.
- Иди домой, девушка все поймет, если она тебя любит, - посоветовал парень.
- Хорошо.
Но домой он таки не пошел.
Он начал расспрашивать всех, не видел ли кто-нибудь девушку с двумя рыжими хвостиками в зелененьком лоли-платье и туфлях на платформе. Да, такую невысокую.… Нет, без сумочки… Маска? Самая обычная. Ногти не накрашены. Когда пропала? Не знаю, я потерял сознание. Сколько времени назад? Я еще раз говорю: - не знаю. Да, я приходил с ней. Официант, принесите чего-нибудь выпить… Стоп! Официант и видел нас с Рюджи последним. Вы не видели официанта?! Длинные волосы, официантская форма. Нет, не этот. И не этот. И не этот… Блин! Когда я упал в обморок, Рюджи со мной еще был. А потом…

Что же случилось?!
Где Рюджи? Куда он делся?..

…

- Что?.. Что случилось?..

- …Он начал приходить в себя, шеф.
- Хорошо, Ворон.
- Что мне с ним делать? Вырубить, чтоб дальше спал?
- Нет, не трогай этого милого мальчика. Я не хочу, чтобы на нем остались шрамы. Просто завяжите ему глаза. Я сейчас приеду. Заплачу тебе, и вы будете свободны. До скорого.

- Слышал, малой, о тебе заботятся… Он, наверное, очень тебя любит, да? А вот ты не отвечаешь взаимностью. Изменяешь тут... Ты требуешь наказания, словно сбежавшая кошка.
Рюджи дернулся. Он не видел этого парня, и не мог даже пошевелиться.
- Не волнуйся, все в порядке, хозяин скоро приедет.
Мальчик почувствовал прикосновение холодного бота на своем лице.
- Я никому не принадлежу! - задергался он. – И вообще я истеричка, кусаюсь и бьюсь ногами!
- Значит, он тебя замечательно накажет, и ты станешь нормальным. Ты не укусишь меня, потому что не знаешь, где я. Ногами тоже сильно не побьешься, руками ведь не упираешься, опоры нет. И вообще… лучше помолчи. Напрягаешь, – голос устало вздохнул.
- Зачем я тебе? – выдохнул Ханашира со всей сексуальностью в голосе, которую отрабатывал, будучи еще Принцессой.
- ОМГ.…Если ты пытаешься меня соблазнить, ничего не получится. Я непробиваем такими вещами, а вот моего напарника такое могло бы очень сильно разозлить, - спокойно сказал он. – И вообще… Нам заплатят, и я не собираюсь тебя отпускать. Нам с напарником нечем платить за квартиру.
- А вы с ним любите друг друга?
Парень засмеялся.
- Почему ты такой извращенец? Если два парня живут, учатся, работают, платят за квартиру вместе, знают друг друга уже очень хорошо, почему они должны любить друг друга? Любовь разрушает дружбу, а я хочу быть его другом. Он интересный человек, и мне хочется с ним пообщаться как можно больше, пока судьба не развела нас. Вот так.
Вдруг зазвонил его мобильный. Там стояла какая-то грустная мелодия.
- Да, шеф. Хорошо. До встречи,- он обернулся к Рюджи. – Малой, твой хозяин уже едет. Сказал, что будет где-то через десять минут. Ты рад?
- Нет,… Я не знаю, кому мы могли понадобиться, кому я навредил. Почему все так? Ведь мы только начали жить по нормальному. Почему все так? – всхлипнула Принцесса.
- Я не знаю, но мое мнение такое: если судьба вам мешает, шлет вам препятствие за препятствием, то возможно, кто-то наверху хочет, чтобы вы изменились, либо расстались. Либо вы платите авансом несчастий за будущее, потому что там все будет замечательно. И, возможно, именно это - твой шанс. Не упусти его, - шаги приближались и отдалялись - он ходил по комнате. Внезапно остановившись, он сказал:
- Искупить свою вину – это почетно, но искупление вины того, кого ты любишь, - это еще и приятно. Потому что тебе хорошо, когда хорошо ему, не правда ли?
- Кумо…Ворон! – послышался чей-то еще голос. Рюджи болезненно сжался, боясь «хозяина», но, к счастью, это оказался не он. – Ворон! Нам заплатят?! Если нет, я тебя побью!!!
- Не сможешь, - голосом усмехнулся тот. – Не пугай пленника.
- И это та самая «Принцесса», которую я видел на балу?! Нет, повязка на глазах ему не идет. Так же, как и грязное платье. А эти сапоги…Пошло! Дешевка!
- Не превращайся в недоделанного модельера, это раз. А второе – на себя посмотри. Как попугай одеваешься, - насмешливо сказал Ворон.
Его невидимый собеседник рассердился и затопал ногами.
Даже слушать то, как они ссорятся, было смешно. И все же в каждой реплике, в каждой интонации этих странных мальчиков он чувствовал их любовь друг к другу. Он умел читать между строк.
- А все-таки ты обманул меня, Ворон, - тихо сказал Рюджи. – Я ведь слышу это, а он не слышит, он привык. Не бойся, я просто слишком много чувствую.
Вновь раздались шаги.
Парни замерли.
- Кто это? – напрягся Принцесса.
- Я пришел забрать тебя… - раздался полузнакомый - полузабытый голос. – И ты снова станешь таким, как прежде. Будешь любить девушек, а не парней, потому что я проучу тебя. Понял? Можете уходить, ребята. Сейчас я вам заплачу. Даже немного больше, чем мы договаривались. Я не думал, что он будет в таком нормальном состоянии после того, как пойдет по рукам.

- Я не твоя игрушка! – закричал Рюджи, - Я вообще-то не вещь, которую можно продавать и передавать! И я не пошел по рукам, понял?
- Все, мальчики, уходите. – Послышались шаги сначала Ворона, а потом и его друга, которые вскоре растворились в тишине. – А ты сильно изменился за то время, пока я тебя не видел. Как ты смеешь мне грубить?.. Именно за это я выбью из тебя всю дурь, мой мальчик.
- Не надо, - спокойно сказал рыжий парень. – Не стоит.
…

Ремень свистел и оставлял на коже тонкие алые полоски. Он матерился, захлебывался от восторга, как же они прекрасны, его творения на мягкой белой коже, как необычны и то, что это длится уже долго, приводило его в еще больший экстаз. Он все хлестал и хлестал, неизвестно, когда ему вновь придется такое пережить, ведь он всю жизнь держал штаны и не надеялся на это, даже не мечтал.
Ремень даже не знал, что такое - возможно, он все пробовал и пробовал на вкус эти новые ощущения, и ему это нравилось.
Парень кричал и извивался, но руки были надежно закреплены, глаза завязаны, а разум затуманен осознанием и болью. И неизвестно, от чего ему было больнее. Он предпочел бы упасть в обморок, но болевой порог еще не был преодолен.
Человек, который бил его, был таким родным, но одновременно таким далеким.
Он наказывал Рюджи. За что? За неправильный выбор. За его альтернативу.
Этот человек не понимал, он много чего не понимал, многое не замечал за собой, а других за это осуждал, но все-таки он любил этого мальчика. Просто это было странным способом показать свою любовь. Немного странным способом.
Он надеялся отвратить мальчика от его выбора, но тем, что он делал, лишь отдалял его от себя, не давал себе приблизиться к нему и понять…
Принцесса все понимал.
Он просто ждал.
Тот, кто всегда был одиноким, не понимал его, но все-таки он стоил того, чтобы ждать. Он был достоин только сожаления.
И мальчик давал ему этот приз. Это было его осознание и горькая боль.
…

Каэде не смотрел телевизор, не отмечал Рождество. Ему было плохо без Рюджи, которого не было уже пять дней. Он никак не мог понять, почему Принцесса ушел и куда… Он обзвонил всех бывших друзей мальчика, одноклассников, больницы, полицию, но так и не нашел его.
Было еще одно место, куда он должен был сходить, но вряд ли бы Рюджи пришел туда. И сейчас Сакурай стоял у окна, и, дрожащими руками поджигая первую сигарету, он еще надеялся, что тот, кого он ждет, вернется, и они будут вместе.
Шел пушистый снег.
Внезапно поднялась метель.
А Каэде все выглядывал его…

Вдруг его озарила мысль…
Он быстро оделся и ушел.

По дороге он смеялся, надо же, как все просто, а он и не догадался! Может, Рюджи не ушел, его похитили! Значит, Рыжий все еще любит его!! И есть надежда, что…
…

Парень обессилено упал на кровать.
- Все, хватит, я больше не могу так! – закричал он, когда над ним снова навис мужчина.
- Тогда скажи, что не любишь его! Скажи, что будешь встречаться с девушками, и любить их! – зарычал тот.
- Нет! Даже если я буду с ними встречаться, то любить буду только Каэде! Только его! И все!! Мы с ним связаны красной нитью, и мы не виноваты в этом!
- Нет, виноваты! И я выбью из тебя всю дурь! До единой капли! Пока ты не сдашься, я буду бить тебя, а если не сдашься, то убью! Понял?
Мальчик заплакал. Мужчина начал бить его по лицу, а тот пытался уклоняться, но получалось у него уже плохо – он слишком устал.
- Каэде… - тихо сказал он, уклоняясь в очередной раз. – Каэде, спаси меня…
- И где же он? – разъяренно произнес обидчик. – Видишь, твоего Каэде нет, когда надо! Где же он? Он не любит тебя. Вернись ко мне, к нормальной жизни, и я прощу тебе все. Если ты, конечно, хочешь. Каэде вскоре бросит тебя и найдет другого мальчика. Поверь мне! Он не останется один!
- Нет…Неправда…Неправда! – закричал Рюджи. – Ты не прав!
- Тогда почему он не спасает тебя? Почему? Если вы связаны красной нитью?
Вдруг раздался звон стекла.
- Что за?.. – немного удивленно и рассерженно сказал мужчина.
Он пошел туда, и вдруг вылетел обратно в комнату.
- Не смей трогать моего Рюджи, ты, идиот! – гневно произнес Сакурай.
- Он не любит тебя… - вкрадчивым голосом сказал похититель. – Правда, Ханашира?
Бирюзовые глаза наполнились слезами.
- Неправда, папа… - произнес он, и потерял сознание.
Каэде закусил губу, чтобы не заплакать, и двинул Ханаширу-старшего по лицу. Потом еще и еще. Он свалился на пол. Сакурай замахнулся ногой, но вдруг Принцесса пришел в себя и нежно сжал его руку. Слабый голос тонул в почти пустой комнате:
- Не надо, Каэде… Просто он тоже любит меня, хоть и по-другому. У нас разные понятия о любви. Я люблю тебя. Он любит меня. Я люблю его. Мы все должны любить друг друга, но по-разному. И это нужно для того, чтобы не возникало стен между людьми. Для нас любить – давать свободу выбора, прощать, приручать, утешать. Для него любить – пытаться уберечь от боли и ошибок, поучать, принуждать. Мы все эгоисты, и у нас у всех разная любовь, но можно пожертвовать собой для того, чтобы кто-то был счастлив. Потому что эта жертва станет самым почетным и приятным подарком на алтаре новых чувств. Он не дает мне выбора – я жертвую собой. Но только ради тебя, того, кого люблю. Я не знаю, как сложится дальше жизнь, но я запомню мою первую любовь надолго и буду помнить это так долго, как смогу. Я буду влюбляться в тех, кто хоть немного похож на него, потому что в нем воплотился мой идеал. Но если он скажет мне уйти, потому что полюбит девушку, я…
Он помолчал.
- …Я уйду, и не буду мешать. Хоть любовь еще не погаснет, я смирюсь с его выбором, потому что слишком сильно буду бояться сделать ему больно тем, что я такой… Непослушный. Неправильный. Эгоистичный. Я знаю, мы не будем вместе всегда, но позволь мне насладиться этим мгновением, насладиться, что я любим тем, кого люблю. Так что извини, папа.
Каэде одел обессиленного Рюджи, взял его на руки и скрылся в метели.
Немолодой уже мужчина по-волчьи завыл в пустой квартире.
Ему уже все равно было, что подумают соседи.
Мальчики знали, что больше не увидят его.
…

В телевизоре били куранты, на столе красовалась малышка-елка, за окном сыпал мелкий снег. Рюджи робко отпил из бокала Каэде. Тот засмеялся и обнял его.
Несмотря на все, цветок их любви расцвел и выстоял морозы. Их счастье было скрыто глубоко в душе, но теперь оно раскрылось и начало освещать им путь, чтобы они не заблудились в жизни. Ведь она так коротка и запутанна, и в темноте так легко испугаться, если нет рядом руки, нежной сжимающей твою руку.