Ну вот... я дорос до стадии смены диза - в честь первого сентября, а то. *ТипО стал баАльшой и Умный*. Не знаю, как вам, а мне так больше нравится. Вот щас я каак... допью чай, дожую эту дрянь, которая тут в кастрюльке... эээ, нет, эт не дрянь, а овсянка, я ее люблю... щас вот дожую и сделаю ещё дизик. А чего, мне везет, я болею. Мне хоть весь день тут можно играться... последний день свободной жизни.
Выползаю в шесть утра в кухню за чаем. И вдруг вижу в окне - всё розовое. Вместо вчерашней/позавчерашней унылой серятины - перламутрово-розовая дымка. И всё становится здорово. Удивительно. Ясно. Миг, когда мир меняется, и меняюсь я, тусклость уходит, всё прозрачно и хорошо... Нет, ушло. Но было... было.
Слоняюсь по чужим дневам, слушаю/смотрю классные клипы, читаю... завидно. Назавидовавшись чужим стихам, хочется в кои-то веки осчастливить мир своими. Дохлый номер... «Я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик». С детства помню. ЛОЛ. В точности про меня.
Люблю саламандр. Классные они... живут в огне. Была такая пьеса "Три возраста Казановы". Я её четыре раза смотрел в театре на Арбате. Зацепило. (не в тему: смотрел - с разными людьми. И вышло четыре разных истории. Для меня. Каждый человек, сидящий рядом, всё менял. Так у меня только? Или у всех?) В той пьесе в перечне действующих лиц про девочку сказано: «Дитя и саламандра». Франциска - дитя и саламандра... С тех пор люблю имя Франциска. Хорошая была пьеса.
Почему вот феникс - сам по себе? солидная такая волшебная персона. Вроде дракона или пегаса. Феникс - это звучит! А саламандра всегда вроде зверушки. В лучшем случае чей-то фамильяр. Мелочь. Почему? потому что живет в огне... в его обжигающем властном танце... ей больно, но она там остается... тех, кто "во власти", кто соглашается терпеть, существовать в огне, - не очень-то уважают... Они просто не понимают, как устроены саламандры. Им не больно - они смеются. Они не корчатся там от боли, в языках пламени, - они танцуют, они играют.
Люди, любите саламандр, они - единственные тварюшки, способные вас вынести и смеяться.
Франциска - дитя и саламандра - любила Казанову. Он был уже совсем старый... боюсь, он умер в конце... но она любила его, без дураков,
хотела его. И ревновала к Адриатике. К океану. Такое трудно позабыть. Из трех людей, с кем я это смотрел, никому не показалось это нормальным. Все говорили: ну интересно, круто, блин, дааа... она странная, но даа, круто, а пошли завтра в кино, там тож такое... он с ней, а она... и т.д, и т.п. Я никому не сказал "ни хрена-то не понимаешь". А чего говорить. Я понимал. Но я сам - странный. Саламандра...
Холодно. Будто не было лета. Я его не заметил. Но солнышко из-за туч и сейчас просвечивает... приятно.
Хочу теплый "летний" сентябрь. А то совсем нечестно.
Ой-ей, я таки выложу стих.
Когда за окнами печально,
И дождь, и небо в облаках,
Я достаю из сердца Тайну
И бережно держу в руках.
Она сладка, как плод запретный,
И всё же с нею только грусть.
О ней, тревожной и заветной,
Никто не знает. Ну и пусть!
Пусть. Так, я знаю, будет лучше,
и Тайну в тайне сохраня,
Я не позволю, чтобы случай
Её похитил у меня.
Она хрупка, как незабудка,
Как самый первый тонкий лед,
Одна лишь чья-то злая шутка
Её дыхание прервет.
Она пушиста, как котенок,
Как легкий поцелуй, нежна,
Трепещет, греет мне ладони...
Лишь миг - и вырвется она...