Что это такое – любить того, кому наплевать, жива ты или умерла??
Тупо. Только боль. По всему телу боль. Даже до такой степени, что тошнота подкатывает к самой глотке.
Полная маршрутка, едим как брёвна, закиданные в грузовик. Не уверена, что смогу справиться с тошнотой. Как учила мама – нужно сконцентрировать всё внимание на одном определённом предмете. Поэтому пялюсь в обложку тетради, что на коленях. Стараюсь словить картинку – еле удерживаю взгляд. Мы едим по брусчатке, и внутри всё трясётся. Как студень. Все мы. Кишки ноют… такое противное ощущение. Но ни в этом дело. Всё дело в смеси адреналина с отчаяньем. Когда одно бьёт в голову, а другое разрывает её. Более того – разрывает сердце. И тут уже невозможно сдерживать тошноту. Всё само из тебя вылезает. Пока не запихиваешь насильно внутрь. Думаю, некоторые поймут. Похожие ощущения возникают, если летишь в самолёте, на охуенной высоте от земли и твоя жизнь в чужих руках. Тошнота. Рёв турбин. Стук колёс об брусчатку в моём случае. Практически отключаюсь. Со мной сидит потный дядя и у него в руках клубника. Не очень хочется падать на плечо незнакомца.

Я буду держаться. Просто ради себя.

Мне нравится то солнце, которое мелькало между листвы. Я ловила лучи зрачком, а когда отпускала, надеялась, что оно оставит свет внутри меня. Так было прошлым летом. Сейчас тому, кого я люблю, наплевать жива я или мертва…но если бы мы оба знали какое из состояний мне подходит больше.
Чёртовы пробки!
Так больно…сука.
Всё это так похоже на драное кино. Бля… так похоже! Воспоминания живут собственной жизнью в воспаленной голове. Мне легче от того, что есть возможность выбирать в каком из миров жить. Вы так не умеете. Это немного согревает душу. Не более. Не разорваться на части. Приспособиться стоять на грани.

Тетрадь на коленях – это дневник моего брата. Обложка - два котёнка в корзине с цветами. Уже позже брат поверх нарисовал знак анархии и свастику . Дневник затёрт и в пятнах. Кофе, вино, кровь. Страницы крепко держат в себе запах сигарет от эго рук. Такие тонкие. Плохое качество бумаги. Чёрная паста просвечивается на другой стороне, строчки заполняют буквы, то его, то моей руки. Это обычная тетрадь… немного покарябанная жизнью.
Последняя запись в его дневнике: «Чаще всего кроме злости и ярости на весь мир ничего внутри нет. Изредка просыпается еще что-то, но я в себе это старательно давлю». Знаю эти слова наизусть, а теперь и сама пишу после них особо впечатлительные моменты. Ничего общего. У нас разная история. Но в одной обложке.
Я решила зачать собственную исповедь. Только для своих раздражительных глаз.

Когда я вырываюсь из душной машины, адского микроавтобуса, я иду по горячему асфальту и ощущение, что его пары входят в меня. Да так там и остаются, продолжают душить изнутри.
Мама говорит, что Егора достал беспричинный контроль с её стороны, и он сбежал…наверняка к подруге. Но это точка зрения мамы. Мамы, которая не видела на протяжении года, что происходило на её глазах. Ей тяжело. Не легче чем мне. Но только вот я знаю, что дело не в этом.
Инцест. Штуки, которыми мы занимаемся. Трава. Психоделические вещества. Исчезновение Егора. Вот что живёт, гниёт в моей памяти.
Вот о чём я думаю, когда иду по горячему асфальту к дому.
Боже… больше всего мне хочется закинуться порошком до самого передоза. Глупо. Приглушить боль. Умереть и воскреснуть с новой, чистой памятью. Вот моё желание. Жить…