Сразу как-то сложилось, еще с детских лет, что намного больше других, можно даже сказать - неизгладимо, тронул меня образ Печорина. 

Других знакомых мне умных девушек он или раздражал, или вызывал презрение, а бывало и того меньше. Но мне он был до глубины любим и до ужаса симпатичен. Причем, надо сказать, что отрицательных героев я не любитель - меня не привлекали в юности злодеи или мерзавцы, хотя и высоконравственных "героев романа" я не любила. 

Но Печорин - нечто иное. В его равнодушии ко всему, его прямоте - честность, которой в жизни мне страшно теперь не хватает. Что ж поделать, раз он таков, какой есть, и никак не пытается этого изменить? Помню смутно набоковскую критику на "Героя" - что-то про нераскрытость образов, путаность, поверхностность - вроде того. Критику его я заметила, но решила не обращать внимания, потому что меня всегда больше интересовали вещи лично цепляющие, а уж форма была вторична. Был, например, случай, когда зацепил меня по-настоящему и до слез коротенький детский романчик про влюбленную ученицу. Образ учителя, кстати, настолько ярко засел в сердце, что позднее так и перепрыгнул сначала на одного учителя, а потом на другого - по странному стечению обстоятельств, безумно похожего. 

Вот и Печорин засел мне в сердце, пусть даже образ его не раскрыт достаточно, и, быть может, даже выглядит настолько искусственно и нереально ,что верить в него нет смысла. Не слушала я никаких убеждений в этом отношении, потому что влюбилась в этот образ глубоко и безапелляционно. 

И вот, случилось же, черт побери, так, что и мне довелось встретить своего Григория Александровича. Глубоко внутри скучающего, ко всему, кроме себя равнодушного и со смешливым презрением глядящего на чувства и на эмоции. Что теперь с этим поделать - не представляю. 

И ведь странно - любя Печорина, я как-то не представляла себе этого чудного волшебства ощущений, когда тебе, держа нежно за руку, сообщают о совершенном равнодушии к тебе и твоим чувствам. Это ничуть не обидно, потому что на правду не обижаются. Но это так захватывающе страшно, что хочется продолжать игру. На выигрыш я все равно никогда не рассчитываю, а вот процесс - для него все и затевается, как бы там ни было. 

Кстати, образ Веры - едва лишь парой черт затронутый автором, больше набросок, чем портрет - тогда в детстве ума не приложу, чем так зацепил меня. Но есть такие ощущения, которые были мне ясны почему-то, и лишь теперь понимаю, как я к ним близка. И с этим что делать - я тоже не знаю.