Сейчас как раз такая пора - экзамены в вузы.... Ой! Это раньше экзамены были, теперь безобразие из трёх букв всё заменило. М-да... Как заметил Смолин, первый зампред комитета ГосДумы по образованию, ни одной из 5 заявленных целей ЕГЭ не добилось. Увы. Даже в некоторых областях отстало.

Но я не об этом, а о том, как было. Рассказ - воспоминание.

Экзамены

     И терпентин – на что-нибудь полезен!

Козьма Прутков, мысль №60

Владимир ещё раз посмотрел на формулы и решительно поставил «минус» рядом с уже стоявшим «плюсом» за 4-ю задачу.  Нет, шалишь, это явный недочёт! Разумеется, эта высота в равнобедренном треугольнике является и биссектрисой, но то, что написано – формально неверно: «по условию AD является высотой, а значит, угол СADсоставляет 60°». Эта запоздалая тщательность не принесла Владимиру облегчения. Наоборот, вспыхнули воспоминания последнего разговора в кабинете ректора.

Ещё в приёмной он почувствовал неладное. Сухо ответила на приветствие обычно благожелательная Ираида Максимовна, секретарша ректора. Кивком головы поздоровался декан. А ведь ещё недавно он просто лучился от счастья: лучший аспирант академика Арнольда, а ныне к.ф-м.н. Владимир Закарюкин, решил работать в техническом вузе, на его факультете. Радовался: звали многие, а выбрал нас. «Человек, раскрывший тайну НЛО»! В той статье он показал, что каустики, возникающие из-за градиента коэффициента преломления солнечных лучей в атмосфере, хорошо согласуются со многими наблюдаемыми случаями наблюдений НЛО. Да, теоретически не бог весть что, но красиво и статья, спасибо журналистам, получилась резонансная. И вдруг такая холодность.

–Товарищ Закарюкин, - сразу обратился к Володе ректор, - скажите, Вам заметно повышение уровня образования в последнее время?

«Что ж это такое? Я ж недавно на ректорате докладывал о репетиционных экзаменах и жаловался, что результаты хуже были, чем в прошлом году.»

–Что Вы, Иван Макарович, наоборот, к сожалению. Особенно с геометрией в этот раз абитуриенты не справляются.

–Так какого чёрта Вы тогда медалистам одни пятёрки поставили! Вот, поглядите на статистику. Своему факультету, кстати, больше всего удружили!   

–Видите, Владимир Михайлович, как председатель экзаменационной комиссии Закарюкин подсуропил замдекана Закарюкину, - вступил в разговор декан, - это ведь Ваш курс, уважаемый куратор.

Почему он не послушался советов опытных преподавателей? Зачем решил сделать слепой выбор комплектов вариантов?  Чтобы покрасоваться перед коллегами? Так, за это можно снизить оценку? Теорема Чевы не входит в школьную программу, поэтому нужно… А вот, есть формулировка. Придраться к отсутствию доказательства? Мелко, Хоботов! Не будет же он сверхстрого резать сейчас из-за того, что надо было построже проверять позавчера. Надо было давать более сложные варианты зряче, а не по жребию!

Цифры в таблице сразу объяснили ему, что же произошло, почему ректор спрашивал об успехах советского образования и отчего на него так взъелись. Школьным медалистам и отличникам училищ достаточно подтвердить эти документы высокой оценкой по профильному экзамену (5 или 4), чтобы тут же быть зачисленными. Вне конкурса. И вот из-за обилия высоких оценок на первом экзамене образовалось достаточно большое число уже поступивших. И ладно бы просто поступивших. Владимир ещё раз с тоской взглянул на последнюю графу. Число мест в общежитии. Якобы для того, чтоб уравнять в правах иногородних и жителей Москвы и ближайшего пригорода, конкурс объявляли общим. Но приезжим-то нужно было где-то жить, что учиться! . Да, некоторые приносили справки по 58 форме – согласие на временное проживание у родственников, но покупка их в отделениях милиции - секрет Полишинеля.

Но общежитие-то не резиновое. Поэтому реально конкурсы различались, причем немало. И вот, милостью Володи у его родного факультета осталось всего 2 свободных места в общежитии. На остальные вполне законным путём уже набраны студенты. Сейчас декан, конечно, попросит немого мест из ректорского резерва, но… Понятно также, почему так мягко с ним обошлись за эту промашку – это ему, куратору курса, потом придётся изворачиваться, чтоб обеспечить проживание зачисленных студентов, когда они придут к нему с челобитной – обстоятельства у родственников изменились, но студентами они от этого быть не перестали.

Кстати, это же сложный вариант, который они дали в аудитории с «общежитейскими» группами. Конечно, в этих группах были и москвичи – для того, чтоб всегда можно было ткнуть в него пальцем, отвергнув клеветнические инсинуации в дискриминации по месту жительства. Вот, кстати, и задачка с дискриминантом. Сам составлял. Ну, тут наверняка ошибётся! Нет, всё чисто, даже удивительно.

– Видите, Володя, - ректор успокоился, - и у столь любимого Вами «слепого» письменного экзамена есть недостатки. Точнее – особенности.  Нет, то, что Вы плохо разработали критерий на прошлом экзамене – это ясно, эдак для любого метода не годится, что зрячего, что слепого. Но не нужно, как Дед Мороз не утреннике всем деткам конфеты раздавать, или, как в театральном вузе, резать 9 из 10. Нужен просто отбор, в этом и суть экзаменов. Если задачи лёгкие – построже проверьте, сложные – не придирайтесь. Статистику-то можно и до расшифровки работ получить? Вот, если у меня есть 2 места, то мне всё равно, кто там будет – Петров, Иванов или Сидоров, главное – чтобы 2 человека. А то нехорошо как  с общежитием-то получилось. Думаете – хитрит Иван, у него же резерв есть? Так вот, нет уже резерва.

И ректор грустно махнул рукой в сторону официального бланка, на котором виднелось: В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и Правительства…» , а дальше шёл список.

—Вот, необходимо зачислить без экзаменов. И все из Закавказья, тю-тю резерв.

Больше ошибаться нельзя. Нет, нет, в математике-то он всё правильно сделает, а вот в этих инструкциях, отношениях с подчинёнными и вышестоящими, бюрократических играх.. Тут больше нельзя ошибаться, наоборот, именно сейчас надо как-то себя положительно подать, например, разрешить эту проблему с общежитием. Но что же можно сделать, если эти Ломоносовы всё правильно решают. Тут, по-хорошему, надо просто новый корпус достраивать. Говорят, 8-й год уже строят… Отлично! Ни одной ошибки, отличная работа, явный кандидат на общагу. Да, точно, с блеском решён «общежитейский» вариант.

Варенька старательно дописала решение задачи, закрыла тетрадь и убрала ручку. Теперь можно дня три быть свободной, походить по Москве. Впрочем, это она всегда успеет – теперь она будет учиться в московском вузе!

Владимир ещё раз пролистал тетрадь. Потом ещё раз. Что-то было тут не так, подсознание протестует, пытается о фальши сказать, но он пока не понимает. Ещё раз. Что, что тут есть такого, что цепляет его интуицию? И тут он понял: не есть, а нет! Нет черновика. Ну то есть абсолютно нет, ни строчки. Задачи повышенной сложности решены сразу, с листа, без помарок. Интересно, а сам бы он в своё время так смог? Пожалуй, нет.

Гений или… Надо сообщить ответсекретарю и проверить.

Варвара Бастрыкина, ученица из районного центра Кемеровской области, особыми талантами по математике не обладала: так говорили документы. У неё была крепкая четвёрка и никаких грамот, похвальных листов по математическим дисциплинам. Зато те же документы говорили, что её папа – второй секретарь местного райкома партии. Всё ясно – как-то  Варе удалось воспользоваться сторонней помощью. Но как?

Ответственный секретарь ещё раз посмотрел на работу и автобиографию Вари – почерк очевидно одинаков. Инспекторы и преподаватели, проводившие экзамен утверждают, что ничего подозрительного не было, в протокол не внесён выход за пределы аудитории, значит, передать решения ей не могли. Технические средства тоже исключены. Впрочем, надо с Душевным, начальником отдела технических средств обучения, посоветоваться.

Значит, исходим из предположения, что писала она сама, но по подсказке. Подсказать в аудитории возможности не было. Тетради сразу собирают инспектора и под подпись по счёту передают шифровальщикам. Оттуда они, как же под протокол, попадают к проверяющим, но тут уже найти нужную тетрадь невозможно, они обезличены, а те, на которых есть пометки (чернила нестандартного цвета, значки и т.д.) дважды проверяются председателем экзаменационной комиссии и одним из его заместителей. Если он виновен,  непонятно, зачем он сам и поднял волну. Да, прямо детектив какой-то. Самое подозрительное звено – шифровальщики. Надо провести эксперимент!

Саша Душевный с детства любил технику. Ещё он любил комфорт. И если с техникой у него любовь была взаимной, то комфорт относился к Саше довольно прохладно. В вузе он понял, что только деньги или связи могут заставить комфорт ответить взаимностью. Поскольку связей у замкнутого паренька с окраины не было, оставалось – деньги. Но деньги и инженер – две вещи несовместные! Кто сказал, Пушкин, что ли? Нет, тогда к инженерам относились иначе – уважали. Деньги нормальные платили. А теперь? Только можно – халтуркой. И Саша чинил для состоятельных граждан дорогую импортную технику, мастерил для них приборы, которые было невозможно просто так купить – системы видеонаблюдения, антирадары, микропередатчики и т.д. Помогало и то, что по своей работе – он был начальником ТСО, отдела технических средств обучения, приходилось заниматься и магнитофонами, и камерами наблюдения и демонстрационными экранами.

Комфорт полюбил Душевного. Но эта любовь требовала всё больше и больше жертв, денег. Но времени, этого эквивалента денег, у Саши уже не оставалось. Надо было придумать, как его использовать иначе, найти другие источники финансирования.

И тут к нему пришла одна мысль. Точнее, её привели рассказы. Одного знакомого по радиофакультету, Андрея, который «отрабатывал» в приёмной комиссии. Рассказывал о сложностях работы на экзаменах, о том, какие меры принимаются, чтоб не было «левака» (сам он как раз в системе безопасности экзаменов и работал), про репетиторов, которых отлавливали, про то, сколько они дерут с абитуры и насколько это липовые обещания. Саша подумал - он же в вузе работает! Преподаватели тут есть, смётка у него тоже в наличии. Неужели не сможет конкуренцию этим далёким от вуза людям составить?

И мысль заработала.

Собачья должность. Только называется прилично – шифровальщик. А на самом деле – это и расстановка инспекторов на экзамены, и работа по документам с филиалами, и приём-выдача тетрадей на проверку. И только одна часть – шифровка тетрадей. Нуднейшая работа – сиди и ставь табулятором одинаковые цифры на тетрадь и конверт, заноси цифры каждой группы в талмуд, выдавай под счёт предметникам и жди, когда они проверят. Потом принимай по счёту и тогда – домой. Ну да, часа в 2-3 ночи. А утром недовольны инспектора, получающие тетради для письменного экзамена: почему назначил в дальнюю аудиторию, почему опять в утреннюю смену, почему написал докладную. Когда контролёрами довольны? Разве что когда они продажны. Собачья должность. Недаром обычно 2, от силы 3 года на ней работают и считается – долг институту отдают. Вот уже второй год работает, подготовит сменщика – и всё, прощай приёмка, каторжный труд во время всеобщего летнего отдыха. Спасибо Сашке, порекомендовал Мишаню. Внимательный, аккуратный, сильный, не нервничает зря. То, что надо, чтобы выслушивать претензии, внимательно и правильно пересчитывать клятые тетради, переносить их тысячами, закрывая в металлические шкафы и сидеть в закрытой комнате без связи с внешним миром, ожидая окончания проверки. Спасибо, теперь с таким сменщиком точно отстанут и аспирантурой можно заняться. Душевный Саша человек. Ха, а ведь правда – Душевный!

Впрочем, связь есть. Но это только прямой селектор к ответсекретарю. Блин, помянешь чёрта, так он и… Селектор. Ну что такое! То конверты 117 группы им принеси, то ещё что.

Варя ехала узнавать результаты экзаменов со спокойным сердцем. Ну что может случиться? Разве что четвёрка, а этого тоже вполне достаточно.

Что, пройти на приём к декану? Конечно, она может. Может быть, уже трёх экзаменов достаточно, Варя же видела, как зачисляли и после первого, и после второго экзамена.

Декан не один. Кто они, зачем тут милиция!?

Разревелась в голос. Сквозь всхлипы она рассказала, что сразу после экзамена её увозили на какую-то квартиру, где преподаватели диктовали им правильные решения задач. Кто они, как их зовут, она не знает, папа договаривался, а опознать да, может. С ней было ещё человек 6-7 таких же, как она.

Вскоре страх сменился апатией, разочарованием и злобой. Она понимала лишь, что одни москвичи сводят счёты с другими, которые содрали деньги с её папочки и при этом её, Варю, с позором выгоняют из своей Москвы. Ну так получите! Про всех, всё!

Так в людях Сергей Климов, ответственный секретарь приёмной комиссии, не разочаровывался давно – со времени ухода жены. Ведь сам, сам его на это место и порекомендовал. Чуть в аспиранты не взял, и взял бы, да вечного отличника декан себе приманил. И вот... Сомнений нет, тетрадь подменяют в шифровке.

После экзамена экстренно собранная экзаменационная комиссия проверила работу Вари Бастрыкиной прямо тут, а аудитории, составила протокол, что работа заслуживает оценки 2(два) и сдала эту работу вместе с остальными работами 117-й группы на шифрование. Сегодня утром работа Бастрыкиной сияла отлично решёнными задачами. Безусловная 5-ка. По талмуду работы 117 группы шифровал Андрей. Горько, обидно и противно.

Вот и звонок ректора. Значит, все в сборе, пора вызывать виновников торжества.

К ректору, так к ректору. Миш, сворачивай всё, запирай, вызывают!

Вот это представительство! Иван Макарович, рядом начальник 3-го отдела, Плошкин, похожий на разъевшегося молодого Будённого, начальник типографии, Климов, ещё двое незнакомы. По выправке – явно в штатском. Что случилось?

Дальнейшее напомнило Андрею репетицию сцена из какого-то спектакля Ионеско. Какие тетради? Какая подмена, какая явочная квартира?  Брали 4000 рублей за комплект из 4-х экзаменов. (Ректор недовольно заметил в сторону: «Почему 4000? Таким демпингом только институт позорите. Больше, чем этим поступком!»). Начальник типографии всё время бубнил, что у него всё учтено, а брак он сдавал на утилизацию и не знает, правильно ли утилизировали, не его зона ответственности, а у него всё до листочка учтено… Плошкин покраснел, привстал, начал кричать о позоре, о том, что все фигуранты уже сознались, что осталась лишь небольшая формальность: вот сознаетесь вы и делу справедливый венец. Казалось, ещё чуть-чуть и он выхватит шашку и браво порубит шифровальщиков на кусочки. Штатские молча протоколировали и иногда тихо переговаривались меж собой и с ректором.

«Бред! – подумал Андрей. - Я-то знаю, что не делал этого, но как доказать им, особенно вот этому, Плошкину…Ой, умора, что он несёт!» Несоответствие правды, которую знал наш шифровальщик и речей Плошкина, было столь разительным, что  Андрей не выдержал и рассмеялся.

Сначала Саша хотел использовать видеокамеры в аудиториях, чтобы узнавать варианты билетов, тут же передавать их группе преподавателей, а потом через закладку, например, в туалете, передавать решения абитуриентам.  Не факт, что получится, могут и поймать, но даже такого сервиса конкуренты предложить не могли. Одновременно он стал потихоньку распускать слух среди своих  клиентов о том, что может здорово помочь при поступлении. Однажды, будучи в типографии, заметил в стопке на уничтожение экзаменационные тетради, машинально забрал – мало ли, пригодятся. И пригодились! Случай. Случай – не враг, не друг, он просто шанс. Умный воспользуется, глупый упустит. Знакомый по факультету, Андрей, оказывается нуждался в помощнике для приёмной. Поговорил со своим заместителем, Мишей. Предложил Андрею – и удача, Миша утверждён! Теперь план менялся в более выгодную сторону: Мише ночью передают правильную тетрадь и он подменяет экзаменационную работу. Ради такого дела можно и поспать несколько ночей и в кабинете ТСО. У Миши есть все ключи – и от сейфа, и от приёмной комиссии, и от ТСО, есть ночной пропуск, как у шифровальщика) – какие проблемы? Схема 100% рабочая, даже цену можно снизить, взять массовостью. Ну, он прорекламирует!

Ну что ещё добавить? На следующий день Андрей взял в библиотеке УК СССР, о чём было немедленно доложено ректору. Тот сказал: «Правильно! Если не виноват, премирую.» Оперативники успешно поработали в другими горе-абитуриентами, выяснили, что за квартира, по описаниям вышли на преподавателей, по квартире – на Душевного. Из Кемеровской области прилетел папа Бастрыкин в сопровождении юриста, Варя отказалась от своих слов, так же поступили и другие абитуриенты. Тетради с двоечными работами, равно как и чистые, найдены не были. Дело успешно разваливалось. Правда, абитуриентов, попавшихся на левой сдаче, всё равно не взяли: в одном случае протокол двоечной работы есть, в других – последний экзамен своими силами написать не смогли или даже не пробовали, знаю истинную цену своим оценкам. Правда один, медалист, успел попасть в приказ о зачислении, ведь он «подтвердил» свою медаль с первого экзамена. Но, похоже, медаль была из того же звонкого и шуршащего теста, что и подтверждение и после 1-й сессии этот отличник был отчислен.

Ректор предложил по-хорошему уволиться всем фигурантам, работавшим в институте. Некоторые заартачились и остались работать под косыми взглядами коллег. Уволить было сложно – трудовое законодательство и всё такое. Но одно было ректору по силам. Он вызвал к себе секретаря парткома и вскоре все, замешанные в этом деянии были исключены из рядов партии.

Андрею ректор сказал: «Если ты на следующий год не будешь работать шифровальщиком, то поползут слухи – видите, его отстранили. Значит, замазан! Ну, знаешь притчу про серебряные ложки? Вот. Поэтому давай ты и на следующий год поработаешь на этом месте, договорились?» Копполовский «Крестный отец» ещё не вышёл на наши экраны, но ударная фраза о предложении, от которого невозможно отказаться, действовала. Это, наверно, премия такая была.

Настоящую премию получил Володя Закарюкин. Нет, я не о той денежной сумме, которая была ему выплачена осенью – в конце-концов, какую-то часть её он бы и так получил за успешную работу на посту председателя предметной комиссии. Я о том, что в ходе расследования Володя познакомился с очаровательной следовательницей, которая и стала его женой.

Читатель, наверно думает – зачем рассказана эта история? Для того, чтобы показать, что нынешние испытания выигрывают у прежних разе что в цене и лёгкости обхода? Нет. Чтобы убедить: честные сотрудники милиции и приёмных комиссий – не редкость? Тоже не так. А для того, чтобы ещё раз подтвердить, что всякая, на первый взгляд ненужная или даже вредная вещь может в умелых руках пригодиться. Как, например, КПСС. Ведь иначе, чем исключив из членов КПСС, не удалось поганцев проучить. И терпентин на что-нибудь полезен!