Франкфурт встретил его мелким холодным дождиком вперемешку со снегом. Тонкий шпиль Кафедрального собора прорезал низкие серые тучи, которые, казалось, решили опуститься до самой земли и поглотить город. Кутаясь в старый черный плащ с капюшоном из шотландской шерсти, Мариус Лос неторопливо шел в направлении площади Рёмерберг, куда любил бегать еще мальчишкой, частенько не спрашиваясь у родителей, ведь так далеко его не пускали одного… По тем временам это было целое приключение – по переплетения узких улочек прийти к красивейшей площади города, где часто проходили ярмарки и всегда было много народу. Так и сейчас. Сбежавший инквизитор обнаружил, что не смотря на плохую погоду, площадь была запружена людской массой. В своем нынешнем положении архивариус сторонился людных мест, поэтому остановился в боковой улочке, наблюдая за гуляющими. Вообще, он понимал, что не стоило возвращаться домой, слишком опасно это… да вот только тянуло его сюда, на встречу с прошлым. В который раз Мариус прокручивал в голове события последних двух недель. Как такое могло случиться? Теперь уже мужчина не мог сказать, как он мог решиться на побег. Да еще и откуда! С места работы… в самоволку. Такое определение рассмешило. Случайный прохожий шарахнулся от странного человека, внезапно рассмеявшегося без видимой причины. Не планировал архивариус побега, видит Бог. Но с самого начала все пошло не так. Отпуска ему так и не дали. Слова кардинала ди Медичи до сих пор звенели в ушах: « какой отпуск, Мариус Лос? Какое домой? Здесь твой дом. Смирись» Вот только смириться с этим он не смог. Все вокруг казалось чужим, вновь пришло ощущение, будто его заточили пожизненно. Да так по сути и было. Если даже на месяц за стены Ватикана не отпускают.. В тот вечер он засиделся допоздна, погруженный в свои невеселые думы. Настолько задумался, что понял… больше здесь оставаться невозможно. А дальше… документы он всегда держал при себе, оставалось только зайти в келью за сбережениями отложенными специально для отпуска. Накинуть плащ, да прокрасться мимо дежурного( тот никогда архивариуса не замечал…), как ни в чем не бывало пройти по саду за ворота корпуса и дальше… по каким-то проулкам. Ноги сами принесли его на вокзал. И страшно не было. Будто все давно уже спланировал. Не садиться на поезда дальнего следования, только пригородные электрички. Там не требуются документы. Вот такими короткими переездами от станции к станции, от города к городу, Мариус пересек Альпы, отделяющие его от родины… И вот, он дома, наконец-то дома! Вот только теперь это не казалось столь привлекательным. Дома, как оказалось, у него в этом городе больше не было,- пожилая соседка рассказала, что после смерти Анны Лос, семья съехала, и теперь в двухэтажном доме за чугунной решеткой живет семья адвоката. Было странно смотреть на свет в окне комнаты, бывшей некогда твоей… молодой мужчина еще немного постоял, подержался рукой за калитку, будто собираясь открыть, и быстрым шагом двинулся прочь. Тут его больше не ждали. Да и желания найти отчима не было. Теперь уже ничто не связывало Мариуса с городом Франкфурт - на-Майне. Он бродил по улицам, на которых прошло его детство, кормил уток в пруду, куда в свое время довелось упасть, зашел помолиться в церковь, где учился в приходской школе…. Только не спешил прийти к небольшому одноэтажному домику на окраине города, окруженному густым садом. Дому Исаака фон Кемпфера, который он купил уже после их первой встречи. Наверное, архивариус просто боялся увидеть, что и там ему теперь не будет убежища…. Сейчас же бывший инквизитор стоял в проулке и смотрел на площадь, в центре которой находился Колодец Справедливости. «А есть ли она, эта справедливость?»- подумалось мужчине,-«или она и заключается в том, что при коронации простые люди могут пить вино из этого колодца? Вот только и колодец сейчас за решеткой. Справедливость за решеткой. Так оно и есть.» Стоять дальше, не выходя на площадь, означало привлечь к себе ненужное внимание, поэтому Мариус рискнул выйти к толпе. Главное слиться с гуляющими… в общем-то тут ему нужно было одно: купить у молодой цветочницы несколько алых тюльпанов. На могилу матери. Найдя нужное, поспешил прочь, нужно еще успеть на кладбище. Но этого ему было не суждено: в конце боковой улочки замаячили до боли знакомые фигуры: брат Петр и Дуо. Так часто начальник называл этим именем брата Барталомео, что и архивариус перенял эту привычку. Оглянулся назад..и еле сдержал стон,- ну почему именно сейчас этим монашкам приспичило выйти на рынок… да еще такой толпой? Можно было попытаться прорваться к площади, но кто знает какой приказ отдал кардинал? Так и пострадавшие среди мирного населения могут появиться…Оставалось только мысленно поаплодировать. Быстро нашли. Он даже и не думал сопротивляться, ведь ясно, чем окончится эта попытка. Только медленно двинулся вперед. Когда расстояние сократилось до пяти метров, еле слышно сказал: «здравствуйте, братья»