Наибольший интерес в статье Никиты Струве представляет взгляд на Россию человека с русско-немецкими корнями родившегося за границей и прожившего там все свои 78 лет. Многие высказывания автора статьи трудно отрицать или оспаривать из-за их слишком большой степени общности. К примеру: «…советский режим уничтожил огромный пласт российской культуры» или когда приводится цитата из Библии. Большинство остальных положений Н.Струве достаточно противоречиво и, по меньшей мере, спорно. Его суждения по национальному вопросу и русскому патриотизму ориентированы исключительно на эмигрантов, которых он полагает истинными носителями русской национальной идеи.
На мой взгляд, ослабление российской культуры связано не с «…ослаблением религиозного чувства и веры у народа», как полагает внук известного философа Петра Бернгардовича Струве, а с репрессиями и вынужденной эмиграцией подавляющего большинства носителей этой культуры – русской интеллигенции. Что касается веры, то перед революцией 1917 года её активно поддерживало не более 5% населения. Остальная, большая часть России была православной, но относилась к религии как к народной традиции, которая оказалась слабо устойчивой к замене на другую веру – коммунизм. Потому, что коммунизм делал ставку на беднейшие слои населения, которых было подавляющее большинство. Полунищий человек, если он не религиозный фанатик, добровольно выбравший путь всяческих ограничений, думает сначала о том, чтобы утолить голод. Затем появляется потребность ходить в нормальной одежде, а не в рубище, иметь крышу над головой, получить надежные средства к существованию в виде постоянной работы…и только потом он может начать серьёзно задумываться о смысле жизни. В этот момент ему и нужно вправлять мозги, что советская власть умела делать очень хорошо. А чтобы облегчить привыкание к коммунизму, его постулаты должны были копировать православие, но иметь основу в этом мире, а не в том (загробном). Для замены объединяющей силы Святого духа была привлечена диалектика, которая вертелась, как белка в колесе, оправдывая совершенно несовместимые вещи. Интеллигенция народилась своя, почти без дореволюционных культурных русских традиций. Уровень культуры трудовой интеллигенции был не сравним с дворянским, он был совсем другим. А дворянский уровень даже сравнить было не с чем, настолько он был ненужным. Его необходимость до сих пор не очевидна.
Была вера в неизбежность краха капитализма и победы коммунизма во всем мире. Я согласен, что «…настоящая вера бывает полуосознанной…», только почему, к сожалению? Наоборот, к счастью. Иначе весь мир давно бы уже жил при коммунизме - аналоге земного рая. И что же в этом в раю плохого? Оказывается путь к нему должен быть добровольным, на основе свободного волеизьявления. На аркане затянуть даже в земной рай невозможно.
Совсем не могу согласиться с оценкой последствий 70 лет коммунистической идеологии и ностальгии многих людей по утерянному советскому раю, что «…эта ностальгия преступна, порочна и не имеет никакого будущего». Это ностальгически-фантастический взгляд русского иностранца, никогда не жившего в России, принужденного оценивать её по рассказам своих интеллигентных родителей о стародавних российских временах на фоне западно-европейской действительности.
Уважаемый Н. Струве, в России сейчас живет 142 млн. человек, и половина из них хорошо помнит советские времена. А с Украиной, Белоруссией, Казахстаном и т.д. нас, незабывчивых, станет миллионов 120-130. И что же мы все преступники? Какое преступление в ностальгии по всеобщему среднему образованию, отличному бесплатному высшему образованию (особенно в сравнении с нынешним полусредним) , пенсиям, на которые можно было нормально жить, отношениям дружбы и взаимопомощи, неприятии спекуляции и воровства, отсутствию детской беспризорности, разгула нищеты и бандитизма и ещё много чего, утерянного, я надеюсь, не безвозвратно. Многое из того, что мы теперь получили взамен, в советские времена не могло присниться даже в страшном сне. Какая преступность в ностальгии по нормальным, справедливым, человеческим отношениям, рождённым на коммунистической основе? Это те же самые общечеловеческие принципы. Если автор статьи имеет в виду что-то действительно порочно-преступное, то что, например? И почему мы должны ностальгировать именно о преступных отношениях?
Не вижу большой разницы в предсказании будущего России А.Солженицыным или ещё кем-то. Ну что такое будет через 250 лет? А может через 100 лет или через 500? Сейчас жизнь круто меняется за 5-10 лет, поэтому трехзначные цифры впереди все равны друг другу. Но Вы правы, что Россия имеет собственное лицо. Она балансирует сама по себе, не равняясь ни на кого, кроме как на свою древнюю (тщательно замалчиваемую) историю, нравы, национальные обычаи и культуру, которые в совокупности могут агрессивно не нравиться остальному миру. Отсюда и черные краски при взгляде извне. При желании можно без больших усилий перечислить большинство критериев, по которым Россия и остальной мир расходятся почти диаметрально. И назвать враждебные нации с указанием причин враждебности. Только смысла в этом большого нет потому, что западная вера гораздо менее бессознательна, чем российская. И поэтому западная вера не имеет никакого преимущества в истинности. Она более ущербна, так как лежит в чисто меркантильной плоскости, оставляя традиционной религии место, в основном, для успокоения.
Совсем не понимаю постоянных упреков из Европы и Америки об отсутствии у нас здоровой оппозиции? Если как у нас – то больная, а как у них - то здоровая. В пору разбираться кто кого должен лечить. Для какого «равновесия нужна оппозиция»? Это в Европе и Америке она нужна, чтобы лучше сориентироваться в процессах полной свободы, которые случайны во всех своих проявлениях. Случайность можно загнать в какие-то рамки путем повышенной нормативно-юридической регламентации с постоянным, хоть и незначительным, изменением общего курса. Каждая новая американская администрация частично меняет курс, иногда существенно. Так страны демократии гарантируются от крупных провалов, связанных с неустойчивостью системы на случайной основе.
А России нет большого смысла «корректировать мировоззрение европейцев», особенно для того, чтобы «заверить их, что Россия нужна Европе, а Европа» - России.
И уж тем более в плане нашествия на Европу «чуждых латиноамериканской и африканской цивилизаций». У нас Азия – часть России. Мы ушли от враждебно-агрессивной коммунистической риторики, взяли много чего из капиталистических принципов, пошли на сотрудничество по многим ранее немыслимым направлениям… и кто тут что-то должен корректировать? Ну не мы же! Мы тут уже так накорректировались, что скоро вообще будет ничего не понять. Сами корректируйтесь, хоть до посинения, а мы уже дошли до ручки: не можем обеспечить работой, учебой, нормальным жильём и безвредным питанием…бесконечный перечень немыслимых в советское время проблем, который жестко и однозначно подтверждаются вырождением нации и общей деградацией нравов.
В России настрой не на постоянные блуждания в поле случайных событий, а на большую степень необходимости, как совершенно противоположный подход к основам мироустройства. Марксизм-ленинизм упёрся в скорую смерть мирового империализма, а развалился коммунизм. Империализм, если и умрёт, то даст начало не коммунизму. Его смерть даст толчок движению в сторону коммунизма, от которого мы недавно ушли и двинулись к капитализму. Но мы не пойдем далеко в сторону случайной свободы. Мы будем искать для себя общество с большим применением ряда справедливых коммунистических принципов, которые невозможно реализовать в странах развитой демократии. Они чужды им. А для нас не подходят многие западные принципы, мы на этих принципах медленно (вся Россию, а не горстка олигархов), но верно деградируем. Свобода торговли, воровства, бандитизма, чиновничий произвол и коррупция, как следствие всеобщей свободы спекуляции, не являются для России переходным периодом к развитию по традиционному западному типу. Это наш российский путь к сближению. Потому, что мы не можем проходить все стихийно-случайные периоды типичного развития капитализма, они нам не нужны, мы эти времена давно прошли на другом уровне развития и нет смысла возвращаться к неразумному опыту. На его основе западные демократии выработали законы стабильной, устойчивой жизни, а для нас эта стабильность часто не пригодна из-за её чрезмерной изначальной неустойчивости. Мы другие, а нас хотят уверить, что мы фундаментально хуже из-за нашего советского прошлого. Но мы не можем его взять и просто вычеркнуть из памяти. Именно оно нам дадено для того, чтобы показывать верное направление развития, которое не совпадает с западным. И слава богу!