В своё время тоже писал. Многие вещи до сих пор сохраняю: и в меру желания некоторые даже перерабатываю. А то и новые пишу. Правда, иногда. Потому что и времени не так уж много, и интересы другие. Лет семь назад писал статью на тему, как я разделяю для себя, какая поэзия хорошая, а какая – нет. Так эта статья у меня и валялась на компе. А тут отвечал человеку по поводу сравнения Лермонтова и Пушкина – и как-то кратко сложились идеи той самой статьи. Поэтому достал её из своих загашников и переписал заново. Благо, не так уж сложно это оказалось: основные мысли остались такими же, какими были и тогда. А именно: стихотворение – это не игра замысловатыми рифмами, не словесный выпендреж и не лучший повод меряться… мыслями. Стихотворение будет хорошим только тогда, когда будут переданы слушателю чувства и образы автора, а сделать это можно только при помощи хорошо организованного ритма. Всё остальное играет второстепенную роль.

Для меня хорошие стихи – это, в первую очередь, стихи, которые не оставляют равнодушными того, кто их читает; которые передают настроения автора, его внутренние образы. Или нередко бывает по-другому: читаем стихотворение – и нам приходят в голову какие-то собственные «картинки», мы переживаем какие-то собственные чувства. Собственно, мы никогда не можем сказать, что наши чувства по поводу стихотворения или ассоциации точь-в-точь совпадают с авторскими. Да это и не важно. Они есть – и это уже признак того, что стихотворение свою задачу выполняет успешно.

Часто говорят, что в стихотворении должен быть смысл. Не стану спорить – лишь перефразирую эту мысль по-своему:… Неплохо, чтобы в стихотворении был смысл (в общепринятом значении этого понятия). Но я всё же осмелюсь усомниться, что стихотворение, в котором есть ясный смысл, но которое не передаёт никаких ассоциаций или настроений, чего-то действительно стоит.

Стихами мы выражаем мысли? Но это делать намного удобнее при помощи ряда обычных прозаических предложений. Во-первых, сами правила стихосложения ограничивают свободу выражения мысли. Строка должна подчиняться определённому размеру; ударения должны падать на строго определённые места – и так далее. С одним мыслями, быть может, такие фокусы и проходят; а с другими – может и недоразумение получиться. Так что, стихи как способ выражения мыслей далеко не безупречны.

Во-вторых, стихи, как будет сказано ниже, основаны на ритмичности. Если мы возьмём обыкновенный рифменный стих, то тут буквально нагромождение разных ритмов: это – и стихотворный размер, в котором ударные слоги правильно чередуются с безударными; и звуковой ритм, когда некоторые звуки периодически повторяются; это и рифмы, и повторения пауз. Слушая стихи, вы одновременно воспринимаете все эти ритмы – и считаете, что при этом вы достаточно уловите логику автора и по достоинству её оцените?

Вряд ли. Скорее всего, такое стихотворение будет забыто вами практически сразу же. И это в лучшем случае. Если вам до окончания не надоест это нечто искусственное и вы «политкорректно» не попросите поэта немного помолчать. Нет, что хотите со мной делайте – но стихотворение не должно быть замысловато построенным логическим трактатом.

Даже если автор изначально, скажем, составляет повествование в стихотворной форме (или по-другому составляет именно смысловое стихотворение), то и в этом случае требование к воздействию остаётся. Ибо если хочешь сказать многое уму, но не хочешь ничего передать сердцу – проще уже взять да прозаическим языком написать это самое повествование. Тогда есть шанс, что получится добросовестно сделанная проза.

Второе, что должно быть в хорошем стихотворении – это ритм. Причина проста: стихи – это не рифмы и не словесные изыски, с которыми связывают поэзию сейчас. Стихи отличаются от прозы, в первую очередь, тем, что это – речь ритмичная. Можно сказать, что ритм – это внутренняя сущность стихотворной речи.

Если не верите – можете поставить эксперимент. Когда слушаете, что вам говорят, попробуйте обратить внимание на ритм речи. В те моменты, когда этот ритм будет практически равномерным – у вас появится ощущение, будто человек «стихами заговорил».

У большинства людей используется в основном зрительное восприятие, поэтому тонкости речи без специального внимания они могут и не оценить, если не поддержать этот ритм ещё созвучием вроде рифмы. А вот «аудиалы» оценят разницу в полной мере. Но какой бы вид восприятия вы ни использовали: если вы обратите внимание на то, с каким ритмом говорит ваш собеседник, то обнаружите, что впечатление стихотворной речи создаётся именно ритмичностью, - постановкой ударений через равные промежутки времени.

Это, видимо, ещё первобытные люди заметили, что ритмично звучащая речь оказывает особое воздействие на людей, заставляет слушать себя, «гипнотизирует». Происходит примерно то же, что, например, при долгом взгляде на один и тот же предмет: сначала внимание работает активно, пытается думать, брать какую-то информацию из того, на что мы смотрим. А затем – просто останавливается, потому что не получает для себя ничего нового и интересного. И мы уже смотрим в одну точку вообще без всякого внимания.

Естественно, что в тех случаях, когда требовалось именно воздействие на других людей, стали использовать речь ритмичную. Можно не распространяться о том, какое значение это имело для религиозных культов. Это и так понятно. К ритмичности, как к средству воздействия на слушателя, рекомендовали обращаться учителя ораторского искусства. Например, для разных настроений предлагались разные варианты ритмов начала и завершения фраз. Были и такие, кто свою прозаическую речь слишком уж близко подводил к стихотворной: хотя идея эта так и оставалась любопытной идеей. Большая часть опытных ораторов всё-таки призывали своих учеников не сходить с ума и помнить о том, что их предмет – ораторская речь, а не поэтические импровизации.

Так почему всё-таки именно ритм? Как раз из-за его «гипнотизирующего» эффекта. Именно равномерное повторение ударений, звуков, слогов и даже отдельных слов в результате создают необходимое воздействие. Так что, если говорить не о субъективных признаках хорошего стихотворения, как его воздействие, а о доступных для всех и каждого, то первое место при оценке всё-таки принадлежит именно ритму.

Всё остальное – на мой взгляд - второстепенное. Из всего, что только можно было бы говорить на эту тему, я остановлюсь только на рифме. Потому что именно её ошибочно считают определяющим свойством стихотворной речи. В действительности же, рифма – это только один из способов создать ритм в звучании, не более. Стихотворение, в котором присутствует рифма, может, и выглядит более упорядоченно. Но стихи, которые упорядочены таким образом и совершенно безграмотно составлены с точки зрения ритма можно уподобить комнате с кривыми стенами, синусоидальным потолком, похожим на захолустную дорогу полом, но… с евроремонтом.

Поэтому странно, что стихи, не имеющие рифмы, бывает, даже отказываются считать стихами. «Разве это стихи, если нет рифмы?». На самом деле показательно выглядит, что стихи, где строки связывались с помощью рифмы, появились довольно поздно. Античная поэзия основывалась главным образом на ритмичной речи. А рифменные стихи начали входить в обиход только примерно с 4 века. Стандартом же они стали намного позднее. До этого времени рифма рассматривалась не более, чем «словесный изыск»: не обязательный для хороших стихов – лишь украшающий речь.

Вполне закономерный вопрос, правда, возникает. Если такое общепринятое мнение существует, то почему оно вообще возникло? Причин вообще много, как всегда. Но есть одна, которая заложена уже в самой человеческой природе.

Она относится, как говорят политики, к «ряду объективных причин, в силу которых» такая ошибка возможна. Поскольку преобладающий способ восприятия у человека – зрительный, то нюансы слышимой речи большая часть людей просто не распознаёт. Потому что подготовки нет, а восприятие занято отбором другой информации. Ритмичный рисунок, который создаётся за счёт использованных в строке слов, естественно, будет таким восприятием безжалостно проигнорирован. Зато рифма автоматически останавливает на себе внимание. Потому что равномерно повторяются одновременно два ударных и практически одинаковых по звучанию слога. В этом случае и неподготовленный слушатель не ошибётся.

Если сказать о принципах, с помощью которых я отделяю «хорошее» от «плохого» в поэзии, вкратце, то их – два. Во-первых, стихотворение должно воздействовать, а не просто нести какую-то мысль в виде высказываний. Во-вторых, такое воздействие создаётся за счёт ритмичности, и поэтому в первую очередь надо обращать внимание на неё. Но это если – вкратце. Обо многих нюансах сказать просто нереально, потому что пришлось бы растягивать объём статьи до многотомной книги.

Но и хотелось бы в конце ещё сказать: «Не поймите меня неправильно». В хорошем стихе, как и в хорошем человеке на самом деле всё должно быть прекрасно. И то, что я считаю яркие сравнения или нестандартные рифмы делом второстепенным, совсем не означает, что это не нужно вообще. Есть какой-то естественный порядок вещей. И здесь уместно будет повторить ещё раз сравнение с комнатой. Сначала строится параллелепипед из стен, потолка и пола. И когда основу привели в божеский вид – можно уже делать евроремонт и тогда это будет красиво. Но никак не наоборот: что нередко и делают. И когда читаешь – такое ощущение, что всё блестит, всё сверкает, и в то же время об пол спотыкаешься, а поднимаешься – и бьёшься головой в изгиб потолка. Допускаю, что экстремалы-любители жить в таких квартирах ещё найдутся. А вот что найдутся любители ходить к таким экстремалам в гости - сильно сомневаюсь.