Выйдя за дверь, Ульвар огляделся, слегка опустив голову и вслушиваясь в тишину зимнего леса.

- Ну наконец-то тишина – подумал он – как же надоела вся эта суета, и как меня угораздило попасть в такую компанию? Если бы я не был обязан жизнью тем двум особам, наверное, меня здесь уже не было бы.

Покрутив в руке топорик, как бы примериваясь, Ульвар отправился по следам недавних гостей. Следы указывали на то, что те две девахи бежали всю дорогу, были видны места их падений, цепочки следов то сходились, то расходились, что говорило о панике, в которой они находились. Парень шёл быстро, но почти бесшумно, только пушистый снег немного поскрипывал по ногами. В пути он совсем забыл о и о кампании, оставшейся в избе, и о демонах, обо всём. Лес казался теплым, хотя воздух был довольно холодным, тепло исходило от всего вокруг. Тишина, только лёгкий шелест ветвей в верхушках деревьев, где гулял ветер.

Вдруг, в морозном воздухе отчётливо появился запах человека, Ульвар остановился, определяя откуда он исходит, повернул в сторону ветра и пошёл навстречу запаху, заходя немного левее. Представшая картина его порядком удивила – по лесу брела абсолютно голая девица с саблей в руке. По её виду было ясно, что она сильно замёрзла, ещё немного и холод возьмёт своё. Прячась за широким деревом, он подождал, пока она подойдёт поближе. Когда Ульвар смог разглядеть лицо девушки, его глаза слегка округлились – это была та самая Лана, которая помогла бежать демону из тюрьмы, но теперь она выглядела немного иначе. Девушка уже была метрах в тридцати от него, когда он вышел из де дерева и направился к ней навстречу.

"Человек..." - сабля сделала последний проворот и замерла, как бы прислушиваясь к окружающему. Нет, ей этот смертный определенно не нравился. До вожделенного жилья оставалось не более пятисот метров, когда этот человек поравнялся с ними. Оружие отчетливо чувствовало ток его крови - он был один и гораздо менее опасен, чем разбойники...и, возможно, полезен. Сабля Эртхока приняла сегодня достаточно крови, чтобы начать думать о том, что смертные могут быть полезны - по крайней мере, в его крови она не нуждалась. "Он явно пришел со стороны жилья..." Внезапно что-то помешало сабле закончить мысль - в доме находилась вещь, имевшая связь с Хаосом. Это становилось интересно...Сабля замерла, став вмиг холодным неподвижным куском металла. Теперь Лане Земской предстояло решать свою участь самой.

Лана едва слышно повторила за саблей.
-Человек...
Потом вздрогнула и повторила громче, озираясь. Ну точно, мужик! Радости не было предела, видимо у ведьмы начала съезжать крыша. С криком "Ура, живой мужик! " Лана понеслась в направлении обалдевшего парня. Расстояние быстро сокращалось и тут-то Лана поняла, что они уже раньше виделись.
- Ты? Что ты тут делаешь? Хотя ладно, мне сейчас не до того, мне надо в тепло и срочно! Есть тут что-нибудь без снега?

- Что я тут делаю? Да я и раньше как бы жил в лесу, а вот что ты тут делаешь, да ещё в таком виде?
Парень снял с себя тулуп и накинул его на девушку.
- До деревни далековато ещё. Давно мёрзнешь, ноги-то хоть чувствуешь?

Лана охотно взяла тулуп, он скакал в руках как заяц и совершенно не желал быть накинутым на плечу, после пятиминутного сражения с несговорчивой вещицой, она заняла своё место.
- Спасибо...Ноги?А что это?
Гуляла блин!А тут разбойники, толпа! Лана поморщилась и перевела взгляд на парня.
Ну короче...их больше нет....А вообще не обращай внимание, я просто как обычно влипла, иду вон...из Дарквуда....
Деревня это хорошо...где деревня там должно быть тряпьё и угораздило же меня....

Для Мелинды минуты медленно превращались в часы. Она уже потеряла счет времени, когда чуткое ухо уловило поскрипывание снега где-то за околицей. Ульвар так не ходил...Женщина никогда не была следопытом, но в такой ситуации все чувства ее необычайно обострились. Рука судорожно сжала рукоятку топора. Мелинда не сомневалась, что демоница уже расправилась с Ульваром и теперь движется в их сторону, на поиски последних человеческих душ. Все остальные в деревне были давно мертвы.
Девки сграбастали друг дружку в охапку и забились в самый дальний угол, всячески пытаясь слиться со стеной, и только бабка Нора, казалось, не испытывала никакого страха. Она все так же сидела за низким, коряво выструганным столом, необычными молодыми глазами глядя на дверь. Туда же, куда смотрела и Мелинда, только, в отличие от городской шлюхи, в ее взгляде сквозило безмятежное спокойствие, которое свойственно лишь дуракам и младенцам. А еще очень старым созданиям, которые давно отжили свой век и которых трудно было уже чем-либо напугать или удивить.
Скрипнула дверь, Мелинда увидела рыжие волосы...А дальше разум словно покинул женщину - рука с топором взметнулась, и тяжелое лезвие воткнулось в притолоку прямо над головой Ланы Земской. Хлипкая доска не выдержала такой тяжести - кусок балки с застрявшим в нем топором отвалился, обрушиваясь на вошедшую. Все происходило за считанные секунды, в течение которых Мелинда почти оглохла от визга девок и самой Ланы, зато успела вооружиться подвернушейся под руку кочергой. И как она ее раньше не заметила!
За свою душу Мелинда готова была драться до конца. Ухватив поплотнее кочергу, она нацелила ее на исчадие Ада... Исчадие, все в опилках, повернулось к ней...И тут Мелинда не смогла сдержать возглас удивления - оно было голым! И маленьким. Ей уже довелось видеть громадного демона - она и демоницу ожидала увидеть не меньше, а перед ней стояла очень красивая, но совершенно обычных размеров женщина - побольше Мелинды, но ничего впечатляющего. И к тому же...раздетая. "Видать, из самого пекла адского приперлась, аж без одежды..., - подумала Мелинда, а вслух сказала, - "Убирайся отсюда, исчадие адово! Нет тут для тебя душ! Пошла вон!!!"
И грозно шагнула на демоницу, нацелив ей в голую грудь рожки кочерги.

Лана несколько не ожидала такого горячего приёма, на голову упал топор (благо ручкой, а не топорищем) и кажется потолочная балка. От неожиданности девушка взвизгнула как собачонка, отплевавшись от опилок, Лана удивилась ещё больше. На неё была нацелена цельная кочерга и смотрели два страшно выпученных глаза.

- "Убирайся отсюда, исчадие адово! Нет тут для тебя душ! Пошла вон!!!"

Услышав подобное заявление, Лана не сдержалась, она дико заржала, прям как тот конь, которого совсем недавно у неё забрали. Девушка конечно уже начала привыкать к ругательствам в её сторону...ну собсно не надо было спать с демоном, но тут...
Отдышавшись она всё же решила поговорить...
- Какие на фиг души? Мне одежда нужна и тепло!
Лане показалось, что дама отшатнулась.
- И кстати, чтоб не возникло недопонимание, с тебя я её снимать не буду. Опусти уже кочергу. Обо...эээ...там твой друг со мной, он меня знает....

Через секунду в дверь вошёл Ульвар. Он посмотрел на кусок трухлявого дверного косяка, потом на Мелинду с кочергой.
- Хм, молодец, не растерялась... - подумал он.
Парень вытащил топор, откинул ногой щепки и прошёл вперёд, захлопнув дверь.
- Ну хватит - произнёс он, отводя в сторону кочергу, которую держала Мелинда - она не демон и души ваши ей не нужны, я её знаю.
Ульвар поймал себя на мысли, что на самом деле не очень уверен в своих словах, так-как обстоятельства встречи с Ланой были весьма странными, но пока она вела себя как обычно, ничего странного он не заметил.
- Ну что стали, не видите, человек замерзает.
Он усадил Лану на лавку, поближе к печи и дал одеяло которое ещё совсем недавно служило для отогревания двух свидетельниц расправы с разбойниками, которые всё ещё сидели в углу, трясясь от страха. Мелинда в это время села на топчан, стоявший возле стены, не решившись расстаться с кочергой.
Ульвар обратился к бабке - единственному спокойному человеку в доме:
- Сделайте-ка чего-нибудь горячего.
Бабка закопошилась возле печи, а Ульвар решил пока всё прояснить.
- Ну, рассказывай, как ты очутилась в лесу в таком виде, что за история с демонами и разбойниками и... что у тебя с лицом?

Лана окинула взглядом избушку, в одеяле было уже лучше, но зубы всё ещё позвякивали друг о друга.
- А этих двоих я видела. Лана кивком указала на девок.
Они....
Нет, слушай, я так не могу, давай по порядку.
Лана глубоко вдохнула....


Я тогда ушла с демоном, ну и поскольку возвращаться мне было глупо и опасно, я пошла дальше....правда тогда не очень понимала куда иду...уж лучше б в город вернулась честное слово. Ну теперь конечно жалеть поздно, да я и не собираюсь, вот только впреть постараюсь чаще пользоваться головой чтобы думать, а не чтобы есть. Девушка улыбнулась.
Я была в Дарквуде, наблюдала сходку демнов, они поболтали и разошлись, а мне оставили подарочек...Лана едва заметно покраснела. Другого демона......
Ну, если вкратце, то мы отлично провели время (девушка глупо улыбнулась), а потом мне оставили очередные подарки...
У этих демонов странное чувство юмора и подарочки тоже. Кроме камешков, золотишка, коня и шубы я получила ещё и эту саблю....
Лана только сейчас сообразила, что та всё ещё в её руках.
Ох ты чёрт....извините. Лана убрала опасный предмет от стола.
Сабля не простая, у неё мозгов побольше чем у некоторых здесь.
Ах, да....ещё и лицо...ну это опять происки демона, он решил, что так лучше...я особой разницы честно говоря не ощущаю, а вот людям не очень нравится, ещё бы....так что я привыкла, что меня теперь обзывают "демоническим отродьем". Лана опять ухмыльнулась, посмотрев на Милинду, имя она уже запомнила.
А то что я не одета...эээ...это дух леса или как его там, не понравилось ей видите ли, что я разбойников покоцала!И вообще, не я покоцала, а сабля! Между прочим я просто защищалась, но видимо ей бы больше понравилось, если бы они меня.....

Лана оглядела совершенно притихших людей, на лицах некоторых даже был виден мыслительный процесс.

Мелинда напряженно слушала рассказ. Капелька-камень нагрелся в ее ладошке, и, как ни странно, его присутствие вселяло в женщину уверенность. Не даст ее в обиду Лаурин подарок...
Укутанная в одеяло девушка больше не вызывала таких опасений, но и доверять ей Мелинда не спешила. Даже при том, что она знакомая Ульвара. Она и самого-то Ульвара не знает, с чего ей ему верить? Так, перехожий человек, не то разбойник, не то еще какой непонятный тип. А девка то, судя по всему, потаскушка демонская. Мелинда презрительно посмотрела на Лану. Она сама, ровно половину своей жизни занимавшаяся проституцией, глубоко презирала и, даже больше, не могла понять женщину, которая решилась бы переспать с демоном. Душу свою Мелинда ценила превыше всего. Тело, рассуждала она, есть тело. Его может взять сильный, и нечего по этому убиваться. В мире всегда найдется тот, кто сможет силой отобрать женскую честь, так уж он, этот мир, устроен. И бабе, которая по этому делу топиться соберется, Мелинда посоветовала бы голову не забивать. Всякой дурью. С душой же обстояло иначе. Человек, будь он хоть самым хилым, всегда сам хозяин своей душе, и без его ведома ни один демон ее не тронет. А вот эта курва, тут Мелинда еще презрительней посмотрела на Лану, сама, как подстилка последняя, с демоном легла. И непонятно теперь, с ней душа или уже у демонов. А если уже у демонов, то эта девица, так уютно закутавшаяся в одеяло, сейчас просто оболочка, сосуд, что демонскую волю в мир проводит. А Мелинда на демонов уже насмотрелась. Она до конца жизни не забудет беловолосое чудовище с жуткими черными глазами, что так легко, будто соломинку, срубило голову ее ночному спутнику. И что рубило и резало людей в Этэре. Эти дьявольские, совершенно черные глаза на бело-красном лице она будет вспоминать до конца жизни.
И тут Мелинду озарило - эта девчонка спасла демона из тюрьмы. Ведь они тогда, благодаря Мелинде, поймали его. Ах она, отродье проклятое!

Бабка тем временем протянула Лане большую потрескавшуюся миску с дымящимся варевом.
- Пей, девонька, - ласково, почти певуче проговорила она, - тебе сейчас силы нужны. Ох как нужны...Душу свою выручать будешь...Душа-то, она в твоем теле на тоненькой ниточке держится...шаг вправо, шаг влево - и оборвется нить...и падет душа в царство адово, царство тьмы вечной да душ нечистых. Зачем же ты, девка, связалась с ними? Неужто мужиков ладных на всем белом свете не сыскала?
В словах старухи слышалась искренняя жалость. Она, пожалуй, одна не боялась и не ненавидела Лану. Для нее юная ведьма была заблудившимся ребенком, которого не поздно было еще спасти. Шатко, вперевалочку бабка подошла к стене, поворошила что-то за печкой и вытащила ярко-красный, не выцветший от времени сверток. Изрезанные глубокими морщинами руки отогнули грубую ткань, и на свет предстало бледно-голубое, расшитое тесьмой платье с пояском.
- Бери. Мое венчальное, ненадеваное...А потом, как оденешься, отведешь меня на то место, где разбойничков порубила. Жизнь я там живую чую.

Лана заметила недовольный взгляд Мелинды, или даже нет, скорее недоверчиво-призрительный, впрочем ей было совершенно всё равно, это даже забавляло. В женщине не было ничего особо примечательного на её взгляд, только некий шарм, не смотря на потасканность. Лана мило улыбнулась, вспомнив качергу...Да пожалуй она всё же отчаянная барышня.

Лана перевела взгляд на бабульку, та была так спокойна...она ей смутно кого-то напомнила....была у них одна бабуля, она наперёд всё знала, видела больше чем остальные. В своё время Лана изучала азы "видения" и даже хорошо сдала, но к большому сожалению на практике в жизни пользовалась крайне редко, наверное дело в характере. С этим надо было срочно что-то делать. Миска с чем-то дымящимся вернула девушку из воспоминаний и размышлений, последнее что она успела для себя отметить, это что она стала чаще думать, ужасно гордая собой она заглянула к бабушке в глаза.
-Выручать душу?Хм....Ну да, признаю, совершила глупость. Но я это я. И никуда падать не собираюсь!В мои ближайшие планы входит самая малость : 1. Научится думать головой.
2. Вернуться к некой точке, чтобы наладить свою жизнь.
Пока ведьма говорила, бабка достала из закромов платье. Лана было опять открыла рот, но призадумалась. Опять подарок.....но в данный момент выбора не было. Надо реабилитироваться и срочно, главное как обычно не перегнуть палку.
- Спасибо. Но может быть я лучше найду что-нибудь в деревне? Тут же должно быть ещё что-то. А когда я вернусь, обязательно сходим.
Что в миске Лана не спросила....может быть зря...совсем не разбирая вкуса, она осилила лишь часть. После чего вышла на улицу прям в одеяле.

Лана шла и мысленно материла себя, за то что хотя бы не привязала ничего к ногам, или не поискала лапти в избе...во дура. На месте деревни было сплошное пепелище и снег, когда уже надежда покинула её и внутренний голос стал упрашивать вернуться, она набрела на какую-то хилую с виду пристройку. Сам домик как и многие другие представляли собой груду пепла, но тут был очень хороший фундамент...Лана заинтересованно толкнула дверь пристройки, та оказалась крепче, чем с виду...пришлось разбежаться и стукнуть плечом...девушка скатилась вниз по ступенькам, это было похоже на погреб. Много пыльных мешков, старый кроличий тулуп, непонятные старые корзины. Лана как-то приободрилась, хотя не понятно чему тут радоваться, но она же что-то нашла. Девушка стала с интересом копаться в мешках, в одном она нашла куриные перья, в другом было полно всякой ерунды, которую девушка тут же высыпала на землю.
- Ага, старая вичёвка, какие-то грязные тряпки....до ужаса мятый сарафан, лошадиная уздечка не первой свежести, один сапог....хм....
А где второй?
Лана вскрыла последний мешок, в нём нашлась потасканая кожанная желетка, ремень и штаны....
Второй сапог кстати нашёлся за плетёным коробом.
Как итог : ведьма шла в достаточно крепких, но слегка помятых жизнью сапогах коричневой кожи. Там же она одела ту самую желетку, кажется она была сделана на кого-то маленького (ребёнка или очень худенькую даму), т.к. дышать в ней было сложновато и она больше походила на корсет. Ей Лана одела прям так, то есть на голое тело. Комплект одежды дополняли штаны из грубой ткани, они тоже оказались точно впору, но чуть свободней чем жилетка и ремень, который впрочем ничего не держал, а просто так для красоты. Сапоги как выяснилось были на пару-тройку размеров больше, чем надо, но это лучше чем ничего. Ещё Лана взяла коженные тесёмочки, которые акуратно сунула в жилет и тот самый драненький тулупчик из кролика, решив, что кое что можно будет поправить в хате, если конечно там найдуться швейные принадлежности. Девушка выбралась на свет и всё же решила проверить развалины этого самого дома. Видимо тут жил кто-то зажиточный или может быть торгашь, хотя одно другого не исключало. Первым делом она обнаружила обгоревшие кости, видимо хозяина бывшего дома. Девушка подобрала недоконца прогоревшую палку, видимо некогда та была частью конструкции и стала ворошить то что лежало под ногами. Она прибывала в некой задумчивости, пока не наткнулась на что-то, за что палка зацепилась. Это была маленькая дверца....
- Ещё один погреб? А вдруг там что интересное....
Лана пару раз дёрнула, но дверь не поддавалась....
Фиг с ней, заключила девушка, хорошенького по-маленьку, вернусь чуть позже, в конце концов меня ждут.

Девушка скоренько добехала до "хором" и открыла дверь. Картина внутри дома не поменялась, только сейчас Лана поняла, как устала.
- Ну что? Мы идём?
Спросила она у бабки.
Кстати, я - Лана Земская.

- Да куда ж ты! - не выдержала Мелинда. Пришедшая ей не нравилась, и было бы лучше, если б она ушла, но так ведь вернется же! Почему-то ей показалась мерзкой мысль, что сейчас эта девка будет рыться в вещах убитых. Что она вообще будет ходить по избам. Но и догонять Лану Мелинда не стала - авось не вернется!
Минут двадцать спустя та все же вернулась - женщина пропустила сквозь зубы крепкое словечко, поминая Ланину мать и всех ее родичей и упрекая их в половой несдержанности. Ситуацию это, впрочем, никак не изменило. Перехватив поудобнее кочергу, Мелинда поднялась с лавки, на ходу кутаясь в тулуп. Идти ей не хотелось. но какая-то неодолимая сила звала - значит, надо.
Бабка молча окинула взглядом странный наряд гостьи.
- Эх, девонька...одела б платье, может, защитило б оно тебя. Узоры то волшебные, мудрыми руками вытканные...Но...нет так нет...
Не говоря более ни слова, обе женщины, старая и молодая, вышли из избы.

немного подумав, Лана забежала в дом на мгновенье, прихватив злополучную саблю, решив, что уж лучше это будет у неё, чем у кого-то более "доброго" и снова вышла...
В голове крутилась мысль об уничтожении грозного оружия.

Мелинда и бабка пропустили Лану вперед. Некоторое время женщины шли молча, тишину зимнего леса нарушал только пересвист птиц над головами и скрип выпавшего за ночь снега. День выдался серый и пасмурный, вот-вот обещал пойти снег. Как-то на задворках сознания у Мелинды возникла мысль о том, что снег это хорошо, снег прикроет всю грязь и безобразие, учиненное здесь людьми.
Женщина постепенно оживала. Как кошка, отряхнувшаяся после падения, она постепенно сбрасывала все наносное, и здесь, на природе, становилась сама собой, избавляясь от прилипшей шелухи.
- Бабка, а ты кем раньше была? - обратилась она к преваливающейся на коротких толстых ножках Норе. Ее тело мало было приспособлено для разного рода перемещений, но бабка не жаловалась, бодро семеня за широкой спиной Мелинды.
- Кем-кем...Человеком. Женщиной. Правда, мужней женой мне побыть ой мало довелось...Я ж здесь родилась, в этой самой деревне. Давно...лет двести уж с тех пор минуло, а может и поболе. Отец мой, и дед, и прадед, все здесь жили, род мой был древний да уважаемый, - о своем роде Нора говорила так, словно происхождение вела от самого Императора, - Я в молодости одна дочь у отца была, на выданье. Потом уж сестренки понарождались, а тогда...он во мне души не чаял, лелеял да баловал. Я красавицей была, не то что сейчас...Волосы - как вороново крыло, косища - аж жо самых колен, с твою ляжку толщиной. Губы - как вишни. Знатней меня ни одной невесты окрест не было. Но и я была с норовом. За кого попало не хотела, подавай мне было то ль королевича заморского, то ль вельможу столичного. Совсем ума не было, весь в косу вышел.
Долго отец мои причуды терпел, а я все нос воротила, женихов отваживала, да глядела на дорогу - авось королевич за мной примчится. Вестимое дело, не примчался...
И вот, когда все сроки уж прошли, сосватал он меня за мужика. В деревне едва ль не главного. После отца он всеми делами заправлял, хозяйство хорошее имел, дом справный. Виру большую тот мужик за меня дал, отец, видать, и купился. Да только не учел, как далеко дурь моя зашла. Я от мужика в ночь и убежала. Долго я по лесу плутала, не день и не два. Ох и страшно мне было! И домой не вернешься, и в лесу нечисть всякая мерещится. И хочешь вернуться, и не можется. Я уж думала, все - вот она моя погибель! Это за дурь мне, значится, за гордость окаянную и глупость безмерную. Да только...на третий день вышла я на место дивное, доселе мне неведанное. И так хорошо там мне стало, так душевно...Села я на камень, что по центру поляны стоял, и разрыдалась над жизнью своей загубленной, над молодостью уходящей и мужем неласковым. И так я жить не хотела, и по-другому не умела. Такая тоска меня звериная душила, что я волчком готова была по земле кататься, волком серым обернуться, только б так не жить! И тут - было мне видение. Девчонка младая, вся розами увенчанная. Глазки - что небеса, волосы - серебро под солнцем, там, где ступала, цветы распускались...А дело уже к сумеркам было. Так за ее спиной словно светлее было.
- Что с тобой? - спросила она.
Ну я и поведала ей про долю свою нелегкую, с нелюбимым жить да мечты свои заветные навеки отринуть.
- Дам я тебе Дар, - сказало дитя,- Дар, что навек тебя от людей отличной сделает.
И так уснула я. А когда проснулась, никого уже не было, кроме вороны, что меня до дому и довела. Ну, избил меня муж, все как полагается - да только не били меня допрежь никогда. И тогда пожелала я ему кару страшную, чтоб со свету его сжить и харю его поганую больше не видеть. Эх, при всем честном народе пожелала, а он возьми да умри! Ну тут началось! Недобрый наш народ, а к ведьмам и ведьмакам тем паче. И из деревни меня выгнали, и отец родной отвернулся, и камни мне вослед до самой околицы швыряли - все было! Не могли мне простить ни гордость мою невмерную, ни то, что всех мужиков в деревне ославила, ни за кого замуж не шла.
Так мой Дар впервые и проявился. Но это, пожалуй, единственное злое дело, что я Даром своим совершила. Многому я в лесу научилась, многим и помогла...Ко мне и с хворями шли, и гадала я, и по-женски бабам помогала, роды принимала...
Потом вернулась, когда все умерли...Про меня и забыли уж, три поколения сменилось...Ту красавицу с косою чернющей, что они камнями из деревни выкидывали, они и забыли уж давно. Так, старая сказка, чтоб дитёв пугать. Ну а я и вернулась. На своей земле смерть принять хочу.

- Эх, - Мелинде стало как-то не по себе. Вот ведь живут! И парни со всех ног увиваются, и отец - первый богатей в округе, и сама - краса-раскраса...На фоне всего этого собственная жизнь казалась Мелинде блеклой и неинтересной. Ну что с ней было? Родителей своих она не помнила, воспитала ее тетка Марта, травница...При воспоминании о Марте Мелинду передернуло - слишком свежи в памяти были воспоминания о ее теле, лежащем, словно выпотрошеная туша, на ее же столе.
О любви Мелинда узнала слишком рано и слишком грубо. Пока все дурехи мечтали, что на них обратят внимание, Мелинда поняла, как это самое внимание получить. Да еще с удовольствием впридачу. Ее первый дружок быстро и доступно разъяснил Мелинде, что такое любовь и в каком месте штанов она находится. Ну а потом Мелинда поставила дело на поток, Николя ее же и надоумил. Тетка, понятное дело, нос воротила, но все ж племянница..Своя кровь. То Мелинда ее выручала, то она - Мелинду...Так и жили, пока этот демон, чтоб преиподняя его забрала, не появился. Ничего интересного.

Выслушав историю Ланы, Ульвар сидел на скамье, размышляя о дальнейших планах на будущее.
Когда Лана выходила из избы в одном одеяле, он мысленно усмехнулся:
- Хех, наверное ещё не намёрзлась…
Он молча наблюдал за их сборами.
- Я вас тут подожду - крикнул он в след выходящим женщинам.

Рассказ бабуси Лане определённо понравился, напоминало это красивую и печальную сказку, да и сама манера разговора так убаюкивала...становилось спокойней и теплее. Девочка?Хм...кажется с ней мы уже встречались.

- Я вроде бы видела ту самую девочку, она то и оставила меня ...эээ...неодетой посреди леса.

- Эх, правильное дело, что оставила. Это Леля, Матери нашей дитё любимое. Обидела ты ее сильно, вот тебе и наказ по заслугам. Почто с демонами якшаешься?

Мелинда встревоженно оглядывалась. Что-то изменилось, причем очень сильно. Раньше лес был добр к путницам - женщина чувствовала, что он принимает их и не дает в обиду. Она и раньше, порой, ловила себя на том, что понимает лес, но тогда все это казалось ей не более чем игрой подогретого вином воображения. Сейчас же она была в лесу совершенно трезвой, и, тем не менее, странные ощущения остались. Они с бабкой и Ланой словно переступили некую границу.
Тревожно закаркала ворона - Мелинда споткнулась, едва не упав на Лану. Деревья стали больше, а вот подлесок постепенно исчезал - черные корявые ветви, словно иссохшие руки, грозили серым неприветливым небесам. Через несколько минут Мелинда, чье зрение, пожалуй, было самым зорким из всех, углядела далеко за деревьями просвет - лес расступался, выводя их на дорогу.
- Проклятый тракт! - прошептала в ужасе Мелинда, прикрыв рот ладошкой. Вмиг ей сделалось так страшно, что захотелось тотчас убежать отсюда без оглядки, но тело словно налилось свинцом. Ноги подкосились, и Мелинда безвольным кулем упала на снег.

В доме стояла полная тишина. Ульвар сидел за столом задумавшись, а две девахи устроились на топчане. Обычно довольно болтливые, они сидели не проронив ни звука в компании Ульвара.
Парень, тем временем, оперевшись головой на сложенные руки, размышлял о планах на будущее.
Вокруг полно бандитов, но это не проблема, они всего лишь люди, главное для него, не попадаться им на глаза днём, а ночь - это его время. Но теперь у него нет перчаток, а значит нет почти никакой защиты от магии и любой, более или менее приличный маг сможе на него воздействовать, как на обычного человека. Хотя перчатки были не всегда, до их появления ему приходилось обходиться своими силами. Тогда ему тоже приходилось встречаться с колдунами. Получал прилично, но выезжал засчёт своей силы, которой хватало на то, чтобы найти мерзавца и порвать его на куски, правда два раза его так чуть не отправили на тот свет. Теперь ситуация такая же. Странно, что маг, давший перчатки, до сих пор его не прикончил… Наверное ещё будет пытаться использовать его.
- А ведь старик неспроста выбрал именно меня…
Ещё до перчаток, ему была знакома пара магических приёмчиков. Например, работая голыми руками, он реально ощущал на пальцах когти и замечал, что иногда раны были такими, как будто их нанесли когтями. И тут Ульвар начал вспоминать всё, что было до перчаток и встречи с магом, и понял, что он часто пользовался магией, даже не подозревая об этом.
Погрузившись в размышления, он не заметил, как заснул. Ему снились далёкие времена, когда он только начал своё странствие в одиночестве, попрощавшись с жизнью в обществе людей. Он отчётливо видел себя и многие события как бы со стороны, при этом всё воспринималось совершенно иначе, было видно то, что он раньше не замечал. Затем ему снились последние события, отрывки пережитого перетекали и из одного в другой. В конце он оказался посреди осеннего леса. Он сидел на поляне, усланной ярким ковром из опавших листьев, время как будто замедлилось, листья с деревьев падали как легкие пёрышки, они кружились в воздухе, медленно опускаясь на землю. Воздух казался непривычно прозрачным и чистым, он казался звенящим, почти осязаемым. Ульвар сидел посреди всего этого великолепия, закрыв глаза, вдыхая этот прекрасный воздух, ощущая всё вокруг и себя, как часть всего этого, и это дарило необыкновенный покой и наслаждение.
Парень проснулся с улыбкой, которая уже давно не появлялась на его лице. Он ощущал необыкновенный подъём и спокойствие, теперь он знал куда ему идти…

Белуша мягко подошла к проснувшемуся Ульвару. С мужчиной в доме было гораздо спокойнее, ледяной страх, что им довелось испытать, мало-помалу проходил, убаюканный ведьминым отваром да присутствием в доме мужчины. Деревенская, веками выработанная привычка говорила - мужик в доме - это опора и защита, с мужиком как за каменной стеной, и Белуша с Малушей все свои надежды возлагали на Ульвара.
Поднявшись, девушка истинно женским жестом поправила сползшую с плеча рубаху, провела рукой по мягким золотым волосам. Щеки зарделись, она смущенно опустила глаза в пол, не зная, как начать разговор. Рука сама собой потянулась к блестящей миске, из которой Лана пила отвар. Перевернув посудину, Белуша посмотрела на себя - не меньше минуты она рассматривала себя в импровизированном зеркале, чтобы потом вздохнуть с облегчением - ее красота не сильно пострадала. Огромные голубые глазищи, обрамленнные пушистым золотом ресниц, лукаво глянули на Ульвара.
- Дай мне, - тихо попросила ее сестра. Девушка отдала ей миску, а сама плавной походкой подплыла к мужчине, присела рядышком...
- Спасибо тебе, - мягким грудным, совсем не девчоночьим голосом сказала она, - что не дал в обиду, демону на поругание...
Глаза смотрели в пол, словно девушка не смела поднять их ...а сама она, тем временем, внимательно рассматривала Ульвара. Пушистые ресницы смущенно дрожали, голова была уважительно опущена.... Белуша всем своим женским естеством хотела, чтобы мужчина заключил ее сейчас в объятия, сжал крепко-крепко, и не отпускал бы...
Сестра тем временем встала с лавки, подошла к большому горшку, что был в печи, поискала в бабкиных запасах каких-то круп...Если б еще мясо было...Но выйти из избы Малуша боялась.
- Ты бы нам мяса принес, мил-человек, я бы покушать сготовила, - второй голос был звонким и очень мелодичным. Девушка отвернулась от печи и теперь тоже смотрела на Ульвара. У нее глаза были светло-васильковые, а волосы и ресницы почти серебряные. Белая, довольно чистая рубаха плотно облегала высокую девичью грудь, расширяясь на бедрах, шею украшали чудом сохраненные гранатовые бусики. В бледном свете, струящемся сквозь затянувший окно бычий пузырь, было видно, как ее тонкие пальчики перебирают длинную серебряную косу.

- Да вообщем не за что. Я пока ничего не сделал...
Ульвар медленно поднял голову, отвечая девушке. Настроение у него, после сна, было хорошим и хотя взгляд его оставался спокойным и холодным, пульс немного участился. Поведение девушек заставляло его поволноваться.
- Мяса? Это устроить можно, но тогда мне придётся вас покинуть, как минимум до вечера.

- А неужто в деревне ничего нет? Ежли по клетям пошарить, да по сусекам..., - Белуша медленно подняла на мужчину голубые озера-глаза. Как ей не хотелось, чтобы он уходил...Тело стал жарким, руменяц вмиг вспыхнул на ее щеках, стоило только их взглядам встретится. Пальцы сами собой вцепились в густые мягкие волосы косы, дернули тонкую красную ленту...Сердце готово было выпрыгнуть из груди...на ее счастье, где-то за околицей заблеяла овца. Животное, перепуганное пожаром, успело вырваться из загона и уйти в лес, а теперь, видимо, соскучилось по людями вернулось.

Парень поверить не мог в такое совпадение, это уже из раздела чудес.
- А вот и мясо, я сейчас.
Ульвар взял уже привычный топорик и быстро вышел за дверь. Недалеко, возле обгоревших остатков сарая, стояла одинокая овца, видимо проголодалась и вернулась домой. Парень медленно начал подходить к овце, но та не подпускала к себе больше чем на десять шагов. Тогда Ульвар немного примерившись к весу топорика, взял его за конец рукоятки. Быстро просчитав дистанцию, он сделал ещё пару шагов и метнул топор, целясь овце в голову. Но та, отреагировала на резкое движение и дернулась вперёд. Топорик угодил овце в лопатку, но этого хватило чтобы замедлить её настолько, чтобы догнать и свернуть ей шею.
Ульвар принёс тушку поближе к избе, с обратной стороны, чтобы не разводить грязь на виду, теперь предстояло разделать добычу. Быстро сняв часть шкуры, он отрезал окорок и понёс его в дом.
- Готовьте пока это, а я пойду, займусь остальным.
Оставив окорок на приготовление, он вернулся к тушке. Топор был не очень острый, поэтому разделка заняла прилично времени. После того, как работа была закончена, Ульвар припорошил снегом следы крови и несъедобные остатки, после чего вернулся в дом с кучей мяса.
- Надо его быстрее съесть, иначе испортится, так что сегодня у нас праздник.
Он немного улыбнулся и положил на стол куски мяса, завёрнутые в шкуру.

Малуша к его возвращению весело кухарила у печи. Окорок уже был мелко порезан и залит кипящей водой, стол чисто прибран и даже застелен белой скатертью, что лежала у старухи в запасах. Тепло и запах готовящегося мяса разлились по помещению. Сестра помогда ей затеплить окно, так что в помещении становилось немного жарко. На стол девушки выставили еще несколько плошек с жиром, что могли использоваться как дополнительное освещение - короткий зимний день быстро клонился к вечеру.
Сестры сновали по помещению, занимаясь той привычной женской работой, которую они делали дома - готовили, прибирали, создавали уют.
Наконец, где-то через час все было готово - душистое варево с мясом разложено по тарелкам, по глиняным чашам разлит пряный травяной отвар. Девушки скромно встали у стола, и Белуша, как старшая, с поклоном предложила мужчине начать трапезу.

Парень даже немного опешил, такого приёма он не ожидал. За долгое время скитаний, он вообще забыл, что такое человеческая жизнь. Он жестом пригласил девушек сесть за стол вместе с ним и приступить к трапезе, что они и сделали.
Ульвар чувствовал себя странно, обстановка была, мягко сказать, непривычная. Но после нескольких глотков горячего бульона, он начал постепенно осваиваться. Боковым зрением он заметил как на его смотрели девушки, но как только он поднимал глаза, их взгляды тут же опускались к тарелкам. Это вызвало у него улыбку, он решил немного поиграть. Он в очередной раз опустил взгляд, а потом резко поднял. Белуша была застигнута его взглядом. Сначала она резко опустила глаза, но поняв, что уже поздно, она медленно подняла взгляд, посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Ульвар слегка улыбнулся в ответ.

Лана вмиг вышла из состояния благодушия. У неё был достаточно вздорный характер, просто иногда она предпочитала промолчать. А больше всего на свете ей не нравилось, когда кто либо пытался её учить как жить, нет это не то чтобы задевало, просто она сама знала о своих промахах и ошибках и не нуждалась в советах.

- Когда мне понадобиться чтоб мою исповедь выслушали, я так и быть прийду! А пока я оставлю сие при себе, советы ваши тоже придержите, я сама всё знаю....

Сейчас Лана жалела только о кинжалах....

Волна жара накрыла Белушу с головой - жар, что родился где-то внизу живота, румянцем выплеснулся на щеки. Влажные голубые глаза смело посмотрели в глаза мужчине - но лишь на мгновение, природная стыдливость заставила девушку потупить взгляд.
Через некоторое время пальцы ее словно сами собой нашли его руку ...погладили ее...Белуша, скосив глаза, из-под ресниц наблюдала за его реакцией. Ее сестра тем временем мягко встала из-за стола и обошла его сзади, несмело дотронулась до спины. Тонкие девичьи пальцы пробежались вниз, касаясь-играя, очень нежно, затем жаркое дыхание опалило его ухо - Малуша наклонилась к его лицу, горячо шепча "Любый мой..."
Рука, что ласкала его кисть, стала смелее - вот уже Белуша как-бы сама собой переместилась на его колени, накрыла горячим ртом губы...Нежная кожа пальцев гладила щеки, волосы...

- Вставай, дуреха, - Нора помогда ей подняться, смахнула налипший снег, - нечо на снегу-то рассиживать.
Сама она с опаской смотрела на кажущуюся безобидной дорогу. В детстве ее часто пугали сказками про проклятый тракт, но такие сказки хороши на печке, у бабки за спиной, когда сердце прям щемит от опасности, и в то же время окружают тебя родные стены, и верно знаешь - защитят, от всех напастей сберегут. Теперь же ни бабки, ни родного дома не было - а тракт он вот, прямо перед глазами, и хочешь не хочешь, а придется на него идти. Дар был в Норе сильнее ее инстинктивного, животного чутья - а не то никогда не пошла бы она на проклятое место.
- Видно, те разбойники совсем умалишенные были, раз в такое место поперлись, - проворчала она, все же приближаясь к тракту. За ней потянулась и Мелинда.
Некоторе время женщины молча шли по дороге, что уводила в другой лес. Страшный лес. Исполинские деревья, не чета тем, что были раньше, грозными великанами сторожили Дарквуд. Здесь было тихо - смертельно тихо, ничто живое не обитало на этой земле. Все здесь дышало древним, мудрым злом. Мелинда уже старалась не оглядываться, упрямо глядя под ноги - так она хотя бы не видела страшных деревьев, но могильная тишина буквально леденила ей сердце, заставляя ее съеживаться в своем тулупе и едва ли не втягивать голову в плечи.
Они шли бы еще дальше, если бы Лана не показала рукой в сторону - мол, здесь надо свернуть. Тропинка шла в сторону от Дарквуда, выводя их с проклятого места. Еще через полчаса обнаружилась маленькая полянка...И тут Мелинда не смогла сдержать крика удивления - среди изрубленных тел проходила дорожка цветов!
Но самое странное было не это - на поляне находился переливающийся серебристый кокон. Как по наитию, забыв об опасности, Мелинда подбежала к нему и, у ужас - под ним был человек. Он был не то мертв, не то спал - кокон окружал его подобно магической сфере и, казалось, защищал от чего-то. Судя по безмятежному выражению лица, человеку было хорошо. Это был большой человек - едва ли не больше всех, кого Мелинде довелось видеть. Судя по волосам и одежде он был с самых северных границ Империи, из Норланда. И какая судьба занесла его на юг?
Женщина огляделась - кругом были тела...некоторые лежали на цветах, другие на снегу...судя по всему, бойня произошла недавно - опытным глазом Мелинда отметила, что тела не успели разложиться. И птицы их тоже не тронули.
- Вот он, живой, - Мелинда позвала бабку. Та подошла, склонилась над мужчиной - казалось, онга даже не заметила окружавший его кокон. Морщинистая рука прикоснулась к лицу, проверила дыхание...
- Живой. Тащить его отсюда надо. Видать нас дожидался.
- А как ты узнала, что он здесь?
- Да как? Так же, как и Ульвара этого...Дар у меня...Чую я жизнь, что землю покидать не хочет...коей срок не пришел.
За поясом у бабки был еще один маленькй топорик.
- На, лапника настрогай, волокушу сделаешь. Надо его в избу везти, а то...
Мелинда послушно пошла к росшему вдалеке, в противоположной от Дарквуда стороны, густому ельнику.
- Ты не серчай... - бабка подошла к одиноко стоявшей в сторонке Лане, - то, что с демонами якшалась, так то дело прошлое, и не нам тя судить.
Она погладила Лану по кроличьему тулупу.
- Расскажи лучше, как ты с ними связалась-то? Знаю, не по злому умыслу - я ж вижу, сердце у тебя доброе.

Лана едва заметно поморщилась. Она смотрела на мужчину скрестив руки на груди...
- Что значит как? Очень просто, я знаете ли не пекусь о соблюдении традиций.
Лана усмехнулась, она уже отошла, просто брюзжала беззлобно....