Осенний сезон сказок так и не открылся.
На нем висит табличка "Потом". После очередного сражения себя против себя. После миллиона дел. После вороха английских текстов. После ночей, когда не спать, не работать, не учиться, не носиться по квартире, не гладить кошку - ничего. После мыслей о том, что все эти люди в тебе, и их неприлично много для такой чести, и еще о том, что даже этот твой любимый шарф и джинсы - не твои, а чьи-то, и если кто-то замечает это, становится не по себе, потому что на твоих волосах остались отпечатки их слов, а в глазах их гирлянды (все это если опускать еще один воздушный шар внутри, о котором нужно отдельно или не стоит вообще).
Это все круговоротно, странно и ощутимо только тогда, когда ты только и делаешь, что учишься, и если б не удивительная способность попадать в истории, то давно бы уже сломался от скуки и от того, что руки пропахли ими, а запах ощутимее рыбного. "Потом" сначала идет пешком, затем превращается в поезд, а затем - в огромный самолет и летит все дальше и дальше, набирая скорость. Он заставляет думать. Не соображать, что хорошо бы, а именно думать, что, наверное, делает меня мной. Когда-нибудь мы заключим с ним договор, и все пойдет, как по маслу, но сейчас все движется в нужную сторону со всеми жизненно важными трудностями, и хочется только, чтобы это сказал кто-нибудь еще.
Может быть, зимний сезон сказок? Или весенний? Или вовсе - летний? Все это потом, но только в том случае, когда carpe diem невозможен и необычайно мерзок.