Тысячи огней мелькали перед глазами, девушка, ужасно похожая на персонажа из волшебной детской книжки, подбегала ко мне и время от времени спрашивала, почему никому нельзя заглядывать в мои блокноты и шутила, не агент ли я какой-нибудь секретной организации, раз с такой серьезностью к этому отношусь. И всегда когда она спрашивала, я либо отмалчивался, либо мой голос заглушал шум машин, либо наши безумные друзья пытались разорвать нас на четыре части, либо... Словом, всегда случалось какое-нибудь "либо". Сегодня "либо" собрало вещички и уехало в отпуск, поэтому вот.

Почему в мои глупые шуршащие блокноты, чем только не наполненные (от бредовых словечек до вещей, которые нужно запомнить или найти), нельзя заглядывать? Там вся моя жизнь в миниатюре, мой мир. Этого не описать по-другому. Это не дневник, не секретная шкатулка, не тайные соображения, не обряды и обкновенности, как у мальчишек из "Вина из одуванчиков" - ничего подобного. Мне вечно кажется, что если кто-то поймет все те, разбросанные кое-как, по разным страницам записи или отдельные слова, то увидит целые фрагменты из моей жизни, меня, открытого всем ветрам. В этом есть нечто пугающее, врачебное и желтофутболочное. Даже когда кто-то берет это в руки, у меня начинается паническая дрожь в пятках. При моей памяти, а, точнее, трудности запоминания, там разбросаны ключевые слова, адреса, телефоны, названия, прохожие, которые показались интересными, поиски входов в двери где-то внутри себя, улыбающиеся фонари, шумящие улицы, история XIX века, имена каких-то психологов, черновики, блики света в чьих-то глазах, неизвестные до этого иностранные слова, формулы, безумные идеи, рабочие заметки - что угодно, все. Свалка похуже этого бложика. Там нет меня. Но там есть то "вокруг", что создает меня, добавляет к моему лоскутному одеялу несколько новых заплаток. То "вокруг", что хочется оставить "внутри", и, которое никому и не нужно кроме меня.