А он есть. А у него заварочный чайник, расписанный вручную узорами невероятной красоты. И еще у него есть трубка, свечи и много слов. Волосы…Да разве они имеют значение? А вот глаза черные. Они черные, но всегда блестят. Даже в темноте. Особенно в темноте. Ярко-ярко. Он улыбается своими глазами и смотрит на меня. Немного грустно улыбается. И между нами льются слова. Он - Сказочник, чьего имени я не знаю. Если узнаю имя, то потеряю тайну. А тайны чудесны. Поэтому я ее, запечатанную за семью печатями, положу в карман (чего или кого там только не побывало), а открою как-нибудь потом. Когда стану голодным. Без настоящих слов, тайн, улыбок и сумасшедших идей (к слову, они тоже в многострадальном кармане). Когда они, настоящие, исчезнут из этого мира. Ну, или хотя бы из моего мира. Тогда проглочу эту тайну. Обязательно. А Сказочник скоро исчезнет . Он не может оставаться долго на одном месте. Такая уж у него работа. Или проклятие. Он не так уж счастлив, на самом деле. И он не может послать все к черту. Черти его уважают, но подарки такого рода не любят. И поэтому он уедет. А я дрожащим голосом пытаюсь попрощаться с ним. Слова путаются в голове. Выходит нечто совсем нескладное. И я бросаю это дело и несу какой-то совершенный бред, а он продолжает улыбаться. В окно светит полная луна. Она прекрасная, приятная, сказочная. И почему люди ассоциируют ее с чем-то зловещим и ужасным ( по их меркам, разумеется)? Лунный луч слегка задевает лицо моего собеседника и освещает небольшую часть пола и потолка. Когда я заканчиваю свою речь, Сказочник резко встает со своего кресла, старого и обшарпанного, с выгнутой пружиной, но невероятно уютного, и делает несколько пасов руками. Лунный свет на полу обретает форму. Он становится квадратным. Сказочник достает, только ему ведомо, откуда, мел и рисует на квадрате света ручку. Довольно осматривая свое творение, он поворачивается ко мне и приятным бархатным голосом говорит: « Ну же! Тащите за ручку! Открывайте!» А мне не верится. Я долго смотрю на люк и думаю о том, что делать. Я очень хочу потянуть за ручку, но я боюсь…да, я боюсь, разочарования. Ведь я знаю, что мне будет больно, если она окажется фальшивой. Если все это окажется шуткой. Мерзкой шуткой. Если Сказочник обманул меня. Я стою и никак не могу решить. Любопытство преодолевает все сомнения. Мне невероятно интересно. Любопытство, любопытство… На всякий случай, я буду держать нос руками. Чтобы не случилось как в пословице. Я, конечно, не Варвара, я… Кто я сегодня? А сегодня я всего лишь песчинка на огромном пляже. Но кто сказал, что носы отрывают исключительно Варварам? Ведь обо мне пословицы не составят, даже если я очень захочу. Я все же решаюсь подойти к лунному люку. И вдруг с удивлением замечаю, что Сказочника уже нет рядом. Досада охватывает меня. Додумался, дурак эдакий! Рассуждал, рассуждал… Вот и результат. Я вспоминаю о том, что жалеть ни о чем и ни о ком, ни в коем случае нельзя. Хватаюсь за ручку люка и, зажмурив глаза, прыгаю внутрь. Я долго падаю куда-то вниз. Вспоминается «Алиса в Стране Чудес». Сейчас про Страны Чудес пишут только такие вот далеконеписатели, как я. Нормальный взрослый современный человек написал бы только что-нибудь вроде «Джули в Каменных Джунглях» или «Анна – Дитя Урбанизма». Брр… От подобных названий бросает в дрожь. Какой страшный монстр, должно быть, этот Урбанизм. Нам ведь подавай красивые названия, чтобы слова лились рекою. Чтобы журчали, шептали и манили. Я так долго падаю вниз… Я просыпаюсь. Да уж, упал, ниже только ад. Сказочника рядом нет. Где же вы, где же? Есть старое кресло, чайник с узорами и бумажная полная луна, приклеенная к окну. Сказочника нет. Выходит, он выполнил свою работу. Теперь я знаю, что в нашем мире полным полно чудес, стоит только приглядеться. Теперь я его даже немного люблю. И живем мы, может быть, в сказке. Ведь герои сказок даже не подозревают о том, что они – Герои Сказок. Они просто живут. И их миры тоже иногда теряют краски. И они тоже морочат себе голову глупыми (или не очень) мыслями. Мы с вами тоже можем оказаться героями сказки. Тикирикитак  (? на джу-джур?)

P.S. Может быть, чтобы не разорваться на кусочки, не разбиться на осколки, не рассыпаться пеплом. Но будем. Верить. Да.

[500x375]