Лежать вот так, на постели, вдвоём, глядя туда. наверх. В белую бездну. Как кокаин. Или как молоко. Лежать вдвоём и смотреть в потолок, лежать, как никогда не лежали - видимо губительна отрешённость от мира и какой-то алкогольный дух после бессонницы. Бессонницы у обоих, потому-то и пили. Вдвоём, всю ночь и по-чёрному. Оттого и горечь во рту до сих пор, она же и в желудке, и в кишках, и даже в самой голове, застряла где-то в частичках коры мозга. Рыжий лежит, пуская кольца дыма от косяка, чтобы они смешались с кокаиновыми небесами, а длинноволосый парень, небрежно растянувшись рядышком и положив голову на его плечо, не слишком приятно упираясь в него затылком, крутил в пальцах тонкую, дамскую сигарету. Последнюю, а потом придётся курить ту погань, что убивает лёгкие Ама, когда он в ярости или в печали. Зато почувствует боль, узнает, что жив ещё. Кончик хвоста серебристого нервно дёрнулся при этой мысли, но что поделать.. Курить-то хочется. И пить. Нет, не пить - спиваться, не просыхая.
- Жрать охота, - оба не поняли, кто это сказал из них. Но кто-то всё же сказал, и мысли их явно совпадали. Может это и вовсе был чей-то внутренний голос. Но неприятное чувство голода, словно черви, копошились где-то пониже диафрагмы, оставалось и так противно продолжало исследовать внутренности, пытаясь зарыться глубже, глубже... Холодильник пустовал уже давно, там было только молоко, украденное Таем, и пара пачек с майонезом. Деньги-то были, но не здесь, а на другой квартире. Вести туда Ама кот не хотел, но там было лучше, чем здесь. Впрочем.. Как на это посмотреть. Там не была этого срача, но, как говорится, хорошо там, где нас нет..
- Осталось ещё пиво? - отрешённый голос Тайю, немного сонный, уставший такой, вялый. Да, недотрах его частично потрепал, особенно его нервы и эмоции, и теперь этот предмет жадных и похотливых взглядов просто лежал, никем не тронутый. Вообще никем. Да и разве даст кому-то коснуться? Без своего разрешения? Нет, парень никогда бы не позволил этого. Он бы избежал даже мимолётного касания, не то чтобы..
- Нее, последняя бутылка уже с концами, - нотки сожаления, только вот у демона голос не сонный, а просто пьяный. Он перебил мысли кошака, и тот раздражённо дёрнул ухом, приподнимаясь на локтях, а потом и ложась на бок, положив ухоженную кисть руки, такую бледную, как и всё его тело, даже его губы, даже.. весь он.
- Блять, мы с тобой как какие-то идиоты, честно. Это ж херня какая-то, лежать тут и страдать такой ересью, как обсуждения того, чего и нет уже, - не сдержавшись, проворчал он, но как-то слишком звонко отдавались в его голосе нотки напряжённого возмущения.
- Не был бы ты котом, мы бы занялись чем-то поинтереснее, и меня не ебёт, что ты у нас занятой. Всё же ты лучше бабы, я говорил.
- Пф, я думал, что так тебе противен, что..
- Заткнись, идиот. Я знаю тебя хрен знает сколько времени. Я жил у тебя. Я бы уже прикончил тебя, если бы ненавидел и если бы ты меня раздражал. Но ты жив, мать твою! Ты жив, хвостатый засранец! И ты даже живёшь у меня в квартире, так что жаловаться не приходится. Я вам на ночь хату оставляю не из милосердия. Так что не парься насчёт моих к тебе отношений.. - брезгливость в голосе не ускользнула от слуха сильвера, и он только что-то пробормотал, неразборчиво, даже для себя. А потом улёгся обратно, когда почувствовал, как рыжий обнимает его, как-то даже больше по-дружески.
Он почему-то вспомнил его прикосновения раньше, далеко в прошлом, едва ли не месяцев десять назад. Хоть и дальше обыкновенных ласк у них никогда в жизни не заходило из-за шизы Амати, всё же он помнил до сих пор, какими откровенными были прикосновения. Они будто изучали. Они хотели коснуться всего, этого красивого тела, и Ам шептал тогда какие-то пошлости, иногда даже комплименты, но настолько извращённые, что понять их мог только такой же извращенец, как он сам. То есть, Тай понимал.
Сигарета сломалась. Пополам. Значит, будем жить..