Это цитата сообщения BatashN Оригинальное сообщение

Актриса, композитор, певица Алеся Маньковская.


ПО ПУТИ К СЕБЕ

Интервью с Алесей Маньковской. Беседу вела Марина Мишина.

[300x420]
Она могла бы стать очередной «женой известного мужа», главное достижение которой – состоявшийся и популярный супруг рядом. Но Алеся Маньковская никогда не будет чьей-то тенью, даже такого достойного человека, как культовый, выражаясь модным языком, поэт и переводчик Илья Кормильцев. Она и сама – ярчайшая личность, одаренная щедро и при этом умеющая не растрачивать свои таланты попусту. Актриса, певица, композитор, поэт, музыкант, молодая и красивая мама очаровательной дочки, Алеся неустанно движется вперед, не боится пробовать себя в новом качестве и не упускает возможности как-то реализовать свои замыслы и идеи, коих у нее множество. Ее лицо не украшает обложки бесчисленных глянцевых журналов, имя не мелькает на страницах бульварных изданий, зато оно есть, например, в титрах популярного телесериала и на афише МХАТа, где она значится как автор музыки. А еще она – по-настоящему сильная и умная женщина, что встречается до обидного редко и, согласитесь, тоже весьма существенно. Мои вопросы мало что могут добавить к нашему наконец увидевшему свет разговору, поэтому рассказанное Алесей я предпочла передать в виде монологов с редким вкраплением моих реплик лишь там, где это нужно для связности повествования.

Проект Операмеханика. Amen. Исполняет Алеся Маньковская.




Из города М в город М

С точки зрения мамы, которая присутствовала при всех моих взлетах и падениях, я занимаюсь не тем, чем следует, закончив ГИТИС. Я уехала из Белоруссии, будучи уже, как писали газеты, «восходящей звездой эстрады». Cочиняла музыку, пела... Какие-то конкурсы, мне давали какие-то премии... Я могла пойти в консерваторию практически без экзаменов, но вместо этого забрала документы из музыкальной спецшколы, где проучилась 12 лет, и уехала в Москву. Вскоре появились две замечательные статьи: одна называлась, по-моему, «По кривой дорожке», а другая - «Искра Божья на ветру», обе о том, как Маньковская бросила престарелых родителей-инвалидов и уехала в Москву, а республика дала ей образование и т.д. Но, тем не менее, та же самая республика потом помогла мне: приказом Министерства культуры о предоставлении бюджетного (бесплатного) места в ГИТИСе, несмотря на то, что я «иностранка», - по обмену. Я приехала в Москву, поступила в ГИТИС (я не сомневалась в том, что я поступлю, и с перепугу сдала все на «5»), в мастерскую Александра Борисовича Тителя. А вокал мне стала преподавать Тамара Львовна Миансарова. Где-то в начале третьего курса Тамара Львовна ушла, и я продолжила обучение у оперного тенора Владимира Петрова, который и преподал мне основы оперной школы. Ну, я закончила ГИТИС и пошла по кривой дорожке – этот дебильный рок-н-ролл… Музыку я пишу со второго класса, первая песня была про войну:). Еще в школе занималась композицией с очень интересным педагогом и композитором Кимом Тесаковым, а в 16 лет вышла на эстраду с собственной песней, называлась она «Кошки-мышки».

Откуда есть пошли…
[300x420]
Была блестящая история, когда нас всех вызвали к директору театра Станиславского и Немировича-Данченко и говорят: есть такая идея - создать некую студию молодых московских артистов при театре Станиславского, или что-то в этом роде. Решили выяснить, кто откуда: и поднимается Фигаро – Марат Абдрахимов, село Исенгулово Уфимского района, Сюзанна – город Москва, граф Альмавива – город Самара, графиня Розина – Душанбе, Керубино – Пятигорск, Марселина – Минск, Бартоло – Ростов-на-Дону… И в результате выяснилось, что на всем курсе из людей, которые что-то реально делают, москвичей-то раз два и обчелся. А остальными была представлена вся широкая география нашей родины. Просто Советский Союз какой-то – все с разными паспортами и прописками. Мы когда поступили, сразу 13 или 14 человек въехало в общежитие, то есть 2/3 курса. И там мы стали задавать тон в силу двух причин: потому, что нас было много, и в силу того, что все между собой очень дружили. Не могу сказать, что там все ходили в обнимку, но, в любом случае, когда ты вместе идешь на занятия и вместе идешь с занятий, и у всех схожие условия и проблемы, – это очень объединяет.

Однокашники

Маракулин и Маркин пришли позже всех, они пришли по добору, они не поступали вместе со всеми. У нас был недобор мальчиков, и я очень хорошо это помню, когда пришел один жутко долговязый такой, и второй, поменьше - Тарапунька и Штепсель.

Это был октябрь-месяц, по-моему, Саша пришел в каком-то невообразимом галстуке. Поступив, они сразу въехали в общежитие. Поскольку получилось, что они объявились позже всех, их совместная судьба была предрешена – их поселили в одну комнату.

Скажем так: это перст судьбы, действительно совпадение, что Саша приехал и по донабору поступил на музыкальный театр. Потому что, насколько мне известно, до этого Саша профессионально вокалом не занимался и изначально поступал на драматического артиста. То есть это Божий дар, тот случай, когда нельзя путать Божий дар с яичницей. У Саши невероятная способность к обучению. А Петьке вообще только недавно (в смысле незадолго перед поступлением) стукнуло 18 – и у него обнаружился:) удивительный бас!
[640x480]

Большое начало: от «Годспелла» к «Свадьбе Фигаро»

Это была, насколько я помню, идея со стороны Михаила Степановича Кислярова, нашего педагога по пластике. Он – потрясающий режиссер-постановщик, фантастический, абсолютно невероятный, который работал в театре под руководством Покровского и поставил «Русалку» в Большом. Это очень интересный человек, удивительный. Нам очень повезло с педагогами. По мастерству, правда, не на первом курсе, а чуть ли не на втором с половиной, пришел Игорь Николаевич Ясулович, который дал нам больше, чем можно себе представить. Особенно тем, кто того хотел. Ну, вернемся к нашему первому спектаклю. Им стал мюзикл «Годспелл», его ставил английский режиссер.

В «Годспелле» я играла некую Джоан, но дело в том, что там были достаточно перетасованы персонажи – мы не совсем точно воспроизводили драматическую партитуру, играли упрощенный вариант. Потому что русскому зрителю все это крайне не улыбалось, все эти мелкие радости англичан: «Oh no! Oh yes! What do you want?» – человеку это непонятно, когда на сцене ничего не происходит, а люди препираются на иностранном языке. Нет же ни декораций, ничего.

- То есть вы играли концертный вариант?

- Нет, он так и ставится. Это был настоящий студенческий мюзикл. Реквизита никакого практически не было. Все строилось на игре, вокале, пантомиме какой-то, изобразительных моментах, танцах, то есть только на этом, больше ни на чем. У нас у всех были одинаковые джинсы и разноцветные майки – вот и все костюмы. Это был такой перформанс, достаточно успешный с моей точки зрения. А Саша играл Иисуса, после финальной арии его распинали и несли по залу.

Первое, что потрясло англичан, – это наша студенческая безалаберность. Может, мы были просто еще маленькие, поскольку сейчас, насколько мне известно, на репетиции никто из ребят не опаздывает. Ну, артисты уже:). А тогда было так: вместо того, чтобы в 10 уже начать репетировать, мы только начинали собираться. Приходили в шубах – в шапках, начинали раздеваться не спеша, в результате чего начало первых репетиций затягивалось на 30-40 минут. И хореограф Николь нам просто сказала: в 10 начало, в час ланч, в два часа начинаем, в шесть расходимся. Еще одно опоздание - и никакого спектакля не будет. Она вела себя так жестко, что все поняли, что лучше действительно послушаться. Но первая наша репетиция в учебном театре ГИТИСа тоже ознаменовалась замечательной вещью, когда мы пришли к 9.30 утра вместе с Николь – и полчаса простояли под дверью. Потому что там никого не было. Никому в голову не пришло, что, если люди сказали, что у них в 10 репетиция, они туда в 9.30 придут, – что за идиотизм!

Мы играли достаточно успешно в Гнездниковском переулке. Чудный был период на самом деле. Потом все стали заниматься «Свадьбой Фигаро»... Это затянулось на два года. Но оно того стоило. За «Годспелл» мы стали лауреатами фестиваля Высоцкого за лучшую ансамблевую работу, мы все. «Фигаро» играли два с половиной сезона, последний спектакль был в октябре 99го года, по-моему. Спектакль номинировался на «Золотую маску». Мы не получали денег сумасшедших за этот спектакль, мы получали удовольствие от музыки, от процесса…

Преступления и наказания

Я вышла через месяц после родов петь Марселину, в трехчасовом спектакле участвовать. А последний спектакль я спела на седьмом месяце беременности. И Александр Борисович (Титель, руководитель курса – М.М.) ко мне подошел и сказал: «Да, вы сегодня были очень интересны, но голос-то у вас пропал!» После этого у меня был месяц депрессии просто, слез, соплей, биения головой об стену. Но он-то, пардон, говорил правду. Вместо 75 килограмм я стала 55, у меня поменялась физиология, приспособить все это заново было очень тяжело, совсем другая ведь история, правильно?

Практически каждый семестр меня исключали из ГИТИСа: за хамство педагогам, за систематические прогулы теоретических дисциплин – миллион вариантов. Если выговора не было в среднем раз в семестр, жизнь прожита зря. А Александр Борисович говорил: «Я ее не выгоню». Но один раз он подошел и сказал (не помню, что я тогда делала, чем-то была очень увлечена, но явно не учебой): «Знаете, если началась гангрена, то у меня хватит смелости отсечь гниющую часть». Меня это напугало, потому что я поняла, что, если ко мне подошел Титель, – это точка, и что он так и сделает. И я, засунув гордость в правильное место, спокойно постаралась соответствовать нормам. Но он никогда на меня не давил, это был уже такой момент, когда действительно девочка вышла из-под контроля абсолютно, перестала учиться. Игорь Николаевич Ясулович после госэкзамена по вокалу сказал: «Маньковская, какая же вы глупая! Вы все эти годы в принципе не учились, работали в полноги. Вы бы могли проявиться еще лучше». Но меня это мало волновало. Что было – не вернешь. Я не жалею во всяком случае. Единственное, о чем я жалею по-настоящему сейчас, это то, что после окончания факультатива в школе я не продолжила занятия гармонией и полифонией. Потому что деградация на музыкальном уровне, которая произошла со мной в ГИТИСе, не может сравниться ни с чем. Фантастическая деградация! Ну, наверное, приходится чем-то жертвовать: при общем развитии, повышении уровня интеллекта, деградация в чисто технических музыкальных вопросах с моей точки зрения достигла апофеоза.

- Сейчас ты компенсируешь наверняка?

- Да, я обложилась учебниками по самые уши просто! Но пока это больше для себя. А для дела…

Какие-то вальсы сплошные… Боюсь, что скоро я смогу издать сборник вальсов, я боюсь этого уже физически. Так складывается, что русская классика, по крайней мере драматическая ее часть, невероятно вальсообразна. Я сомневаюсь, что ты можешь представить себе Тургенева, например, - и танго, сложно, да? Достоевского - и твист! Булгаков везде пишет черным по белому: вальс, марш, вальс, - и от этого никуда не денешься. Поэтому количество переработанных мной и разнонаписанных вальсов уже приближается, по-моему, к десятку. Из которых один звучит в «Преступлении и наказании» (идущем во МХАТе – М.М.), один в спектакле «Бег» (театра под руководством О. Табакова – М.М.).

Я молюсь на Невежину (режиссер-постановщик «Преступления наказания» и «Бега» - М.М.) по большому счету. Мы встретились как раз прошлым летом. Я говорила: «Я не понимаю, чего она хочет, какое «Преступление и наказание», что за идиотизм!». Она мне: «Ну успокойся, пожалуйста». Мы как Пат и Паташонок. Алена, как человек очень мудрый, и, в отличие от меня, не настолько импульсивный, все понимает, я ее боюсь, как боятся ученики завуча или директора школы в советских фильмах, которого все так уважают, что боятся. Вот я ее уважаю и боюсь по-хорошему.

Это было случайное совпадение. Наша общая подруга артистка Колосова как-то сказала: «Надо вас с Невежиной познакомить!» Я говорю: «Ну, познакомь». И она нас познакомила. Я уже работала над «Тайным знаком», над сериалом, и как-то зашел разговор о музыке, я ей показала какие-то наброски… не могу сказать, что они привели Алену в бешеный восторг и она сразу офигела от моего безумного таланта. Я боюсь, что ей даже это было не очень интересно, то, что я показала. У меня к этому моменту уже были работы как у композитора в спектакле «Камино Реаль» в театре Стаса Намина, по Теннеси Уильямсу. Как пришла Алене в голову идея меня позвать, я не знаю, она не слышала «чужих», она музыку рассматривает со своей точки зрения, с точки зрения режиссера, человека, который видит ее в контексте. Она мне предложила попробовать поработать… Сказала, что ей всегда хотелось собрать эдакую команду единомышленников. Это была моя вторая работа как композитора в театре. Я не могу сказать, что для меня это было неожиданно, что она меня попросит, неожиданным был сам материал. Мы решили, что музыки будет немного: как есть Раскольников, так есть некая мелодия, которая как бы отображает, что у Раскольникова существует некая навязчивая идея, - это вальс, больше музыки кроме него нету. То есть все время одна и та же мелодия: она играется с шарманкой, она играется полифоном, она в бое курантов, - она во всем! Всюду, где она появляется, это одно и то же, и я, когда поняла, сколько этого одного и того же в разных вариантах, в каком количестве этот мотив проходит, то у меня было такое ощущение, что, когда я приду, актеры меня побьют.

Актерский состав находится с моей точки зрения за гранью всех похвал, это потрясающие люди и удивительные актеры: Андрей Ильин, он просто фантастический, Максим Виторган замечательно сыграл, Женя Цыганов вообще вне конкуренции, 100%, что это будущая звезда театральная, его будут знать все. Была чУдной эта работа, очень интересной. И потом, когда мне Алена позвонила по поводу «Бега» Булгакова, это было уже нормально.

У Намина

Мне повезло наверное в этом плане: я благополучно сыграла Дион в «Волосах», после Сони О’Кран, солистки «Квартала», и делала музыкальный подбор для «Маленьких трагедий». Я очень благодарна Стасу, что он меня взял и дал шанс снова почувствовать себя человеком в послеродовой период. Стас очень сложный человек и очень интересный. Столько сделать, сколько сделал он (в свое время провел концерты «Металлики» и «AC/DC» и много еще кого), мало кому удавалось.

Был замечательный период работы в театре у Стаса. Прекратился он, скажем так, по взаимному согласию. В театр пришел Сергей Соловьев, стал ставить «Чайку»; у меня была надежда, что после «Волос» последуют какие-то другие музыкальные спектакли, а Стас взял курс на более академический с моей точки зрения театр. Еще получилось, что поменялось руководство, сократилась заработная плата. Я же была музыкальным руководителем театра Стаса Намина официально, и когда мне как музыкальному руководителю сокращают зарплату и мои полномочия – это не радует. В этот момент у меня лежал готовый к подписанию договор на фильм «Тайный знак».

«Тайный знак»

Я пришла на кастинг актеров. Сказала, что еще я пишу музыку. Там был такой замечательный человек, который сказал: «Очень интересная девушка, необычная!» Почему-то на это обратил внимание генеральный продюсер Владимир Георгиевич Есинов, который позвонил мне домой. У меня было ощущение, что мне звонит какой-то маньяк-убийца. Тебе звонит генеральный продюсер, директор творческого объединения «21 век»… ну с какой радости, ты кто вообще? А когда меня действительно ждал сценарий, и он сказал, что «я жду от вас музыкальных предложений»…. Таким образом, я получила работу в «Тайном знаке». Музыку к этому фильму выдвинули на соискание национальной премии Никиты Михалкова «Золотой орел». Я не знаю еще хотя бы одного человека женского пола в 28 лет, который, написав первый раз в жизни саундтрек к фильму, взял и выдвинулся на соискание национальной премии. Их немного, мне кажется.

«Дракула»

Меня туда пригласил Владимир Иванов, муж Анциферовой, они меня знали по театру Стаса Намина после мюзикла «Волосы», где я играла Дион. Это было начало сентября, я лежала на берегу Адриатического моря, мой большой друг и товарищ Ласло Долинский позвонил и сказал: «Извини, что я тебя беспокою! Есть роль просто для тебя!».

Бывает такое, что человек на кастинге никак не проявился, а потом проявляется. Я в этом плане не боец, я не могу участвовать в кастингах. Мне дали посмотреть кассету, сказали прийти на кастинг опять же. Я поняла, что я не люблю с бухты-барахты приходить на кастинг. Мне назначили время, я пришла в это время, меня послушали, дали партию Лорейн, сказали выучить «Ты мой рай», я выучила «Ты мой рай», пришла на второй тур, мне сказали «хорошо» и дали вторую арию – арию в гробнице, я выучила эту арию, спела, мне сказали: «так, замечательно, приступаем к репетициям!». То есть я не помню каких-то проблем с этим. Я помню только проблему, что когда мне объявили, что я играю премьеру, времени было полвторого ночи. Нам сказали: тот, кто играет генеральный прогон, не играет премьеру. Мы сыграли прогон на зрителя (Маракулин, кстати, на нем-то и был – не самый лучший спектакль), после чего я ухожу, собираюсь, пришла домой, мне позвонили и сказали: «Леся, ты играешь завтра премьеру!».

«Иствикские ведьмы» и дальше

На сегодняшний день я оттуда ушла. Я чисто физически не могу уделять столько времени спектаклю, зная, что в любом случае я иду третьим составом. Для меня сейчас быть актрисой - скорее хобби, в большей степени потому, что нет времени на актерские игрища: может ты, а, может быть, он, а, может, она. Сидеть в очереди… я считаю, что это уже немножко не для меня. Я не играю в гонки на выживание. По крайней мере, за такой приз. Я считаю, что уделила этому спектаклю достаточно времени. Меня никто не выгонял, но и на моем присутствии в проекте особо не настаивал. У меня остались не самые лучшие воспоминания, и не будем об этом.

Весной стартовал «Тайный знак-2». Я отснялась в нем и написала к нему музыку. Ирония судьбы: недавно у меня была премьера одного театрального проекта, спектакля Мильграма, к которому я написала музыку, - на сцене Театра киноактера. Так что своя премьера в этом театре у меня все-таки состоялась. Спектакль вышел и начал жить своей жизнью. Работа была сложная, но интересная. Это была моя первая работа с комедией. Боюсь, что всевозможные «трагедии» мне ближе. Ну что ж, не все, как говорится, коту масленица, и когда ругают - это тоже хорошо. Самокритики прибавляется:) Еще я написала параллельно с Исааком Шварцем музыку к новому фильму Мурада Ибрагимбекова «Побег», который прошел некоторое время назад по ОРТ.

Свой голос для «чужих»

Замечательный человек Саша Пономарев, на сегодняшний день продюсер «Би-2» и «Сплина», меня пригласил. История такова. Где-то в 1994 году я позвонила на Биз-ТВ, выиграла диск, пришла и говорю: «Слушайте, давайте я поработаю, я в ГИТИСе учусь, почему бы вам меня не взять?» - «Бесплатно! – «Не вопрос!» У меня были проходки во все клубы. Открытие клуба «Пилот», потом «Сохо»… Как ты туда пройдешь, будучи студентом? А так я делала аккредитацию. У меня была пухлая телефонная книжка, я познакомилась с огромным количеством людей, у Пономарева я брала какую-то информацию по альбому «Крылья» - так мы с ним и познакомились. Позже, когда мы с моим знакомым Андреем Клюкиным сделали альбом группы «Донна Вива», и нас пару раз крутанули на радио, я вспомнила о существовании Пономарева. Мы с ним встретились, и я ему в машине поставила кассету. И он говорит: «Слушай, так ты ж поешь!» - «Ну да!» «Профессионально?!» - «Да!» - «Ой, слушай, сейчас Кормильцев с Сакмаровым ищут вокалистку. Может быть, сходишь, а то они все ищут-ищут, найти никак не могут?» - «Да пожалуйста!» - «Подожди, так Сакмаров сидит у меня, поехали, я вас познакомлю!» Я поехала, мы пообщались с Олегом Сакмаровым и неожиданно сошлись на почве классического образования:). До меня, как я понимаю, пересмотрели они много всякого разного с Кормильцевым. И Олег сказал: «Приходите, и мы с вами попробуем записать…»

Главный дуэт

Я стояла в наушниках, чего-то напевала, открылась дверь, и вошел такой Оле-Лукойе: в капюшончике, в очечках, с двумя пакетами. Как говорил потом Кормильцев, он никогда не думал, что можно, просто придя из супермаркета, сразить женщину наповал. Все! Любовь пришла, нежданно-негаданно. Мы стали работать-работать-работать-работать, я все чахла и сохла, пока, к счастью, у Кормильцева не отключили воду. Он стал ездить к нам в гости, и как-то я сумела склонить его в свою сторону. Воспитание, которое было ему мною дано за эти долгие годы, создало из него идеального мужчину для жизни со мной:). Надеюсь, я тоже стала «комфортнее»:) Скажем так: мне хорошо и спокойно.

Ты слышала старых «чужих»? Разница, по-моему, очевидна. Я тебе честно скажу: 2 человека, пишущие музыку, - это тяжелый случай. Причем когда существует разница в поле и возрасте. Это тебе не Ильф и Петров. С самого первого момента я переделывала мелодические линии. Сакмаров не был против этого, но потом я в доминатном порядке стала писать вещи на стихи Кормильцева. Получилось так, что вопрос с Олегом решился сам собой. Сакмаров – гениальный аранжировщик, у него очень интересное гармоническое мышление. Я абсолютно честно могу сказать: ну, я так себе аранжировщик, с гармонией у меня тоже в принципе не так все хорошо, как у Сакмарова, но я – гениальный мелодист, в каком-то смысле. Но разошлись не по этому - Олег вернулся в «Аквариум», в этом-то было дело.

Чу Ма в «Подполье»

Весной, в марте, если мне не изменяет память, возникла проблема, что хочется как-то материал собрать, сделать песни, в любом случае нужен мужской вокал. Я говорю: «У меня есть человек, который может это спеть». На репетиции «Свадьбы Фигаро»: «Саня, слушай, у меня к тебе дело. Ты не хочешь поучаствовать в нашем с Кормильцевым проекте?». И для меня абсолютно неожиданно было, что он задумался и говорит: «Ну, давай!» Они познакомились, мы поставили старых «чужих», у Маракулина уши в трубочку свернулись. Это надо у него спрашивать его впечатления, но я думаю, что свернулись. Дальше я ему стала объяснять, что это и как будет. Потом это уже был такой процесс: запустили машинку, и она начинает циклически работать. Я понимала, что нужно писать песни для Саши, например, песня «Не имеет значенья» написана точно ему, она написана для него лично, специально, равно как и «…Революция». Это песни, написанные персонально для артиста Маракулина. Более того, текст «Революции» был написан под него: когда уже Кормильцев знал, кто этот мужчина, который может петь, то он написал «Революцию». А «НЗ» – это был текст; я, помню, сажусь за фоно, начинаю играть, Саша говорит: «Мне очень интересно, а как ты все это выведешь из этого романсового стиля?» Сейчас это трудно себе представить, да?
[400x400]
И потом мы сделали «НЗ»… Жарища была такая, что я отколупывала лед из холодильника и приносила в комнату, на диване валялись полотенца, чтобы Саша мог вытирать лицо как-то, были открыты окна.... Писали вокал прямо в комнате. Когда Саша пел, запотевала дверь. Дверь отекала, на ней собирались капельки влаги внизу, - плакала, можно сказать. У нас вис компьютер, с чем пришлось столкнуться, с какими техническими трудностями - для меня это уже что-то запредельное: программа висла, рассинхронизация полная, жуть какая-то неимоверная. Именно благодаря ошибке в «Парашютисте» получилось мама-ма-ма-ма вот это, мы ошибку эту зафиксировали, потом специально нашли обработку, но вначале это была ошибка, когда компьютер скаканул. «Химическая женщина» - Маракулин пел совсем другую мелодию, и мы поняли, что там не место мелодии вообще как виду, там такая фишка дэнсовая, и все переиграли вокодером. То есть, как бы, компьютер Сашиным голосом говорит:). А «НЗ» – там есть дыхание Сашино, загнанное в электронную обработку. Случайно записалось, а мы решили, что это очень прикольно. Какая-то из фраз подрезана случайно…

С Сашей мы работали в 99м году, весна-лето.

Мы это дело записали, после чего благополучно завяли. Завяли потому, что вместе с Кормильцевым я уехала в Минск, потом у меня родилась дочь. После чего мы с Ильей возвращаемся и в 2000м году издаем диск. Парадокс, на сегодняшний день продано около 3 тысяч экземпляров.

Мы снова все встретились, выяснили, что надо работать, потом пошли все эти «Дракулы…

Теперь не получится этим в ближайшее время – слишком много других дел. Саша, скорей всего, не будет принимать участие в «чужих» - для него планировался сольный проект, уже не под именем «чужие».

На звук авангарда

Больше всего на свете я мечтаю о том, что придет тот счастливый день, когда я смогу на честно заработанные деньги собрать вещи и поехать на семинар Штокгаузена по современному авангарду, а потом поехать поучиться композиции. Где и у кого – еще не знаю, но то, что я хочу съездить в летнюю школу Штокгаузена, - это точно. Штокгаузен не так давно отметился тем, что по поводу известных событий 11 сентября сказал: «Вот звук, которого я искал всю жизнь!». За что моментально добрые американцы его предали анафеме. Вот этот фантастический звук всечеловеческой боли – это звук. Как это поняли тупые люди – это проблема тупых людей. Это один из классиков современной музыки, он сам проводит семинары.

Очень интересное направление в современном авангарде – это акузматика. Это же фантастическая вещь, это то, без чего театр современный с моей точки зрения не может существовать. Это когда существует некий сопроводительный ряд из набора звуков: ударила рельса, тут гудок паровоза, все это сливается в некую партитуру… Это удивительная вещь! Есть текстсаунд, удивительное направление, когда музыка создается посредством слов, посредством человеческих голосов. Вокруг столько интересного!

В движении

С космической точки зрения, мой возраст является отправной точкой. По большому счету, если брать функцию женщины в обществе как таковую, исторически сложившуюся, то у меня полный порядок - я имею рядом с собой мужчину, у меня есть ребенок – то есть функция женщины перед обществом выполнена. Я наконец-то пришла к тому, что хочу начать выполнять свою человеческую функцию, – то есть постараться высказаться.

Беседовала Марина Мишина

P.S. В творческих планах Алеси на сегодняшний день значатся: киноверсия телесериала Мурада Ибрагимбекова «Побег», написание музыки для нового спектакля Елены Невежиной, вокальное продюсирование эстрадного проекта, педагогическая работа в РАТИ и многое другое. Она продолжает играть в спектакле «Люсьет Готье, или Стреляй сразу!» в театре «Et cetera», а весной этого года прошел показ третьей части сериала «Тайный знак» с ее участием в качестве актрисы и композитора. И это отнюдь не все:)
Интервью взято с сайта: http://marakulin.musicals.ru/index.php?item=3570