Она чувствовала невероятную усталость, словно сегодняшняя ночь всколыхнула все переживания последнего времени, и они всей массой обрушились на плечи. Хотелось забиться в угол и больше никогда из него не выползать. Мимолетно скользнула мысль, что появиться в этом байкерском клубе больше не выйдет, а жаль – местечко действительно было неплохое. Но нарываться на разборки с анархами в планы Кэс точно не входило, хотя желание утереть нос нахальному бармену никуда не делось. Смеющиеся сапфировые глаза засели в сознании раздражающей дразнилкой.

Кэс вяло отмахнулась на входе от шуточек Майкла и без сил рухнула за свой любимый столик в уголке. И едва не подпрыгнула от сухого голоса рядом:

 - Молодец. Справилась.

На соседнем месте невозмутимо сидел Эрн и лениво глядел на сцену.

 - Всегда пожалуйста! – саркастично отозвалась девушка, внутренне напрягаясь.

 - Короче, - он вперил в собеседницу тяжелый взгляд. – С этим ты должна разобраться завтра. Если из города уезжать не захочет, выпей! Но чтобы его здесь не было, поняла? Потом выясни, кто разгромил наш пустырь…

 - Что, мои друзья там так сильно набузили? – ехидно полюбопытствовала Кэс, внутренне готовая расцеловать того, кто наступил этим сволочам на любимую мозоль, будь он хоть оборотень, хоть Носферату.

 - Не прикидывайся дурой, - Эрн недобро сверкнул глазами. – Пустырь разнесли вчера. И мне очень интересно узнать, кто именно.

 - Мне тоже интересно узнать, кто вчера посмел разгуливать в моем теле без моего ведома? – девушка прищурилась не менее недобро.

 - Тевильо надо было добраться до пустыря без подозрений, - Эрн пожал плечами. – Какая тебе разница. По контракту ты все равно принадлежишь мне.

 - И этим уже заинтересовались сверх меры, - заметила Кэс, отворачиваясь. – Интересно, что вы будете делать, когда кто-нибудь вроде Гийома поползает в моей голове и все узнает?

 - Об этом ты не беспокойся, - Эрн поднялся. – Ладно. Мне пора. Извини, целовать на прощание не буду, - и демон исчез.

 - Прям умираю от огорчения, - процедила ему вслед Кассандра, обдав спину нежданного гостя ненавидящим взглядом.

Остаток ночи прошел не лучше. Сперва в клуб заявился радостный Александр, заявивший, что сумел удержать свое амплуа анарха, но что при этом пришлось рассказать Джейн и Дейзи правду о самой Кэс. После пустыря они вернулись в тот самый бар, где сие действие и произошло. Дядюшка похвалил Кэс за ее выдумку насчет Сира. Дейзи честно призналась, что поверила в байку, будто она – Дитя Эдвина. Судя по всему, возвращать байк он был не намерен, а Кассандра была слишком утомлена, чтобы качать права на эту тему.

Следом за Александром к ней заглянул Ральф, и эти двое тут же начали выяснять отношения на повышенных тонах на тему поведения в городе членов Камарильи и втягивания неонитов в сомнительные приключения. Пока они разбирались между собой, Кэс старалась слиться со стенкой и обдумывала, как бы незаметно проскользнуть мимо Шерифа к себе, заранее понимая, что мысль абсолютно бесполезная, ведь Ральф без церемоний и в душ к ней вломиться может, если того дело потребует.

За этими размышлениями она совершенно упустила момент, когда Александр, ослепительно улыбаясь, покинул клуб, а Ральф без предисловий потащил ее наверх для разговора. Кэс что-то на автомате отвечала по дороге и взглянула на него совершенно ошалелым взглядом, когда ее швырнула на ступени смачная затрещина. Девушка даже не помнила, что такого сказала Шерифу, чтобы вывести его из себя, но то, что Ральф был зол, явственно читалось по его лицу. Сейчас он был как никогда устрашающ. Его аура просто заставляла вжиматься в лестницу.

 - И-извините, - пробормотала Кэс, потирая лицо и краем сознания радуясь, что у вампиров не бывает синяков и отеков. После такого удара, будь она человеком, пришлось бы в травмотологию ходить с месяц.

 - Иди давай, - буркнул Шериф, поднимая ее за шкирку как котенка и ставя на ноги.

Кэс послушно направилась дальше.

Открыв дверь в кабинет, она столбом застыла на пороге, глядя на Гийома, меланхолично покручивающегося в ее кресле и изучающего рабочий стол ее ноутбука. Принц поднял на девушку задумчивый взгляд и слегка улыбнулся:

 - Доброй ночи…

 - Ладно, вы разговаривайте, а я пойду, - Ральф махнул рукой, подтолкнул Кассандру вперед и закрыл за ее спиной дверь.

 - Доброй ночи… - пролепетала девушка, моментально вспомнив фразу, брошенную Эрну полчаса назад.

«Накаркала…» - прозвучало в голове похоронным набатом, и Кэс без сил опустилась на стул.

 - Поговорим? – Гийом чуть подался вперед, сплетая пальцы и опуская на них подбородок. Темные глаза с нескрываемым интересом смотрели на девушку.

 - Конечно, - Кэс обреченно кивнула и опустила взгляд.

 

Разговор у нас вышел довольно тяжелый. Он спрашивал, а я старалась ускользнуть от щекотливых тем односложными ответами. Кажется, Гийома это не слишком устраивало, и он вновь провел инспекцию моего сознания. Во всяком случае, мне так показалось… Поняв, что от меня ничего вразумительного не добьешься, Принц распрощался со мной, заметив, что я знаю, где его искать, если мне вдруг захочется пообщаться. И заодно оставив медитировать на доставшуюся от Этьена розу, которая уже зацветала. Цветками великолепного бархатно-черного оттенка. Медитировать – потому что, он сказал, что этот цветок предсказывает дальнейшую судьбу владельца. Эту розу вывел кто-то из Тремер, ее необходимо было поливать кровью хозяина хотя бы иногда, а цвет ее лепестков отчетливо указывал на то, что ждет впереди. Гийом учтиво поинтересовался, нравится ли мне ее цвет, и оставил размышлять.

Наш Принц, как я сейчас понимаю, уже знал или, по крайней мере, догадывался, что со мной происходило. И эта встреча просто послужила подтверждению его версий. Но он не хотел моей смерти, напротив, желал помочь, но для этого я должна была сама придти и все рассказать. А как раз это сделать я и боялась. Контракт висел над моей шеей дамокловым мечом. Если бы только я могла от него избавиться…

А на следующую ночь я послушно отправилась выполнять очередное поручение. И вот тут меня ожидал крупный провал…

 

20 июля 2005 г. Мост Заким.

Чудная ночь уже перевалила за свою середину и теперь неумолимо приближалась к утру, а задание до сих пор не сдвинулось с мертвой точки. То есть, студент, конечно, был в меру очарован и заинтересован своей милой спутницей, но Кэс совершенно не представляла с какого боку к нему подъехать с предложением окинуть этот гостеприимный город.

Она нашла его на территории Гарварда. После они посетили уютное кафе на крыше и с интересом поговорили на тему искусства. Затем совершили познавательную прогулку по историческим местам Бостона. А вот сейчас стояли на новом мосту города – Заким – и Джеффри рассуждал о разных странах мира, их плюсах и минусах. Слушая его, создавалось впечатление, что парень обошел полмира.

Впрочем, в этом Кэс была почти уверена. Ибо Джеф не был человеком. И вампиром, и оборотнем тоже… Идентифицировать его ауру по уже знакомым критериям никак не удавалось.

От размышлений и рассуждений Джефа девушку отвлек тихий мурлыкающий шепот:

 - Хватит возиться. Укуси его!

И Кэс подчинилась. Вот только реакция Джеффри оказалась нестандартной. Парень вскрикнул от боли и рванулся в сторону. И от его попытки сбежать девушка ушла в безумие. Потому что кровь этого существа была восхитительно вкусной, от нее невозможно было отказаться, как от наркотика.

Алая пелена застила взгляд, и Кэс прыгнула следом за Джефом, вновь впиваясь в его горло. Краем еще не ушедшего сознания она услышала визг тормозов, знакомый голос, зовущий ее по имени, и яркие сапфировые глаза. А потом окружающий мир вспыхнул яркими красками, покрылся невообразимыми цветами и закружился облаком радужных бабочек, из которого невозможно было вырваться. Да в общем, и не слишком хотелось…

 

Кэс резко вынырнула из омута бреда. Видения отступили, и она обнаружила, что находится в незнакомой комнате и лежит на небольшом диванчике. У противоположной стены стояло великолепное фортепиано.

Девушка несколько мгновений созерцала его, опасаясь, что это тоже галлюцинация. Но инструмент никуда исчезать не собирался. И Кэс с облегчением поняла, что с бредом, кажется, покончено.

 - Пришла в себя? – поинтересовался смутно знакомый голос, и Кассандра увидела сидящего рядом Итэна. И вспомнила, что натворила на мосту.

 - Где я? – глухо поинтересовалась она.

 - У меня дома, - он задумчиво смотрел на неё. – Ты хоть что-нибудь соображаешь?

 - Более-менее, - девушка тряхнула головой. – Значит, это действительно был ты?

 - Да. Я рядом проезжал. Вовремя, - Итэн чуть свёл брови. – Что ты там делала?

 - Ужинала, - огрызнулась та.

 - Да? – он скептически усмехнулся. – Я так и понял…

 - Тебе-то какое дело? – она недоумённо взглянула на него.

 - Джеффри мой друг, - уже серьёзнее ответил парень. – А ты его чуть не убила.

 - С ним всё в порядке? – обеспокоилась Кэс.

 - Да. Я его отпустил, - Итэн утвердительно кивнул, и Кассандра облегчённо выдохнула. – Так что ты там делала?

 - Ничего, - она поднялась. – Спасибо, что помог. Мне пора.

 - Стой, - раздался повелительный оклик, и Бруджа удержал её за руку. – Мы ещё не закончили. Ты не объяснила, что ты там делала.

 - Ничего, - Кэс тряхнула головой и яростно взглянула на хозяина. – Отпусти! Мне пора!

 - Ты никуда не уйдёшь, пока мы не поговорим, - не терпящим возражения тоном проговорил Итэн. – Ты напала на моего друга. Зачем?

 - Надо было, - Кэс устало села на диван и подняла на него печальные глаза. – И я не хочу это обсуждать.

 - Придётся, - Итэн пристально смотрел на неё. – Иначе я не смогу тебе помочь.

 - С чего бы это вдруг? – она удивлённо вскинула брови. – Разве я просила помощи?

 - За тебя это сделали другие, - Итэн сложил руки на груди и пронизывал её взглядом своих сапфировых глаз. – Меня просили помочь тебе. И я обещал помочь. Но для этого мне нужно знать, что с тобой творится. В какую неприятность ты влипла.

 - Кто просил? – подозрительно прищурилась девушка.

 - Не важно. Твои друзья, - он отмахнулся.

 - Может быть, это не важно для тебя, но это важно для меня, - Кэс раздражённо тряхнула головой. – Кто просил?

 - Я не могу сказать, - Итэн отвёл взгляд.

 - О’кей, - Кэс вздёрнула подбородок. – У тебя свои секреты, у меня – свои. Расстанемся на этом.

 - Если я скажу, что об этом просил Гийом? – Итэн тяжело вздохнул.

Кэс мгновение помедлила и вздохнула не менее тяжело:

 - Не лезьте в это, пожалуйста. Это мои проблемы. И я сама с ними разберусь.

 - Это уже не только твои проблемы, - Итэн нахмурился. – И что-то не похоже, что ты с ними разбираешься. Что происходит, Кэс?

 - Ничего. Забудь об этом, - девушка взмахнула руками. – Всё в порядке!

 - Зачем ты напала на Джеффри?

 - Потому что я должна была, - она мрачно взглянула в потолок.

Её рвало на части от желания всё рассказать, доверить хоть кому-то эту тайну и понимания, что она не должна этого делать.

 - Кому должна? – Итэн прищурился.

 - Не твоё дело!

 - Моё, чёрт побери! – он встряхнул её. – Ты чуть не убила моего друга и не хочешь объяснять, почему. Тебя кто-то заставил? Кто? Поверь мне, я действительно хочу тебе помочь.

 - Господи, не лезь в это дело! – она с откровенным страданием взглянула в его глаза. – Я не могу ничего тебе рассказать.

 - Почему? – Итэн непонимающе смотрел на неё.

 - Потому что не могу. И никому не могу рассказать, - Кэс пожала плечами и осторожно высвободилась из его цепкой хватки. – Не проси меня, пожалуйста. Я не хочу, чтобы из-за меня снова страдали другие. Если вы влезете в это дело, вас убьют.

 - Если я в него не влезу, убьют тебя, - мрачно заметил Итэн.

 - Пусть. Это будет только к лучшему, - безжизненно ответила девушка. – Всем от этого станет намного легче. У меня просто талант – приносить неприятности всем, кто мне нравится… Мне жаль, что так получилось с Джеффри. Я не хотела этого, честно. Он мне понравился. С ним было весело. Но я действительно не могла поступить иначе.

Итэн несколько мгновений смотрел на гостью, потом со вздохом отвернулся к фортепиано. Рассеяно подняв крышку, он пробежался пальцами по клавишам:

 - Чего ты боишься, Кэс? Или кого? Я действительно хочу тебе помочь. И, поверь мне, я могу тебе помочь. Но только если ты всё мне расскажешь.

Девушка промолчала. Она удивлённо слушала, как он играет. Итэн бросил на неё косой взгляд и примостился на табурет. Его пальцы легко порхнули по клавишам, и комнату заполнила музыка. Кэс знала её. Она сама часто играла эту пьесу. В «Ночной Скрипке».

Стиснув руки, она сгорбилась на диване, опустив голову на сплетённые пальцы. Ей хотелось плакать от невыносимой тяжести, камнем упавшей на сердце. Кажется, чаша её терпения уже переполнилась до краёв.

Прозвучали осторожные последние ноты, и девушка глухо проговорила:

 - Я заключила контракт…

 - Что? – он обернулся.

 - Я заключила контракт. С демоном, - она не глядела на него, не сводила взгляда со стиснутых рук, лежащих на коленях. – Поэтому я должна делать всё, что мне приказывают. Это было очередное задание…

 - Но почему ты это сделала? – в его голосе звучало искреннее удивление.

 - Потому что… у меня были причины, - она ещё ниже нагнула голову.

 - Может, расскажешь? Если уж начала, - Итэн остановился неподалёку. – Я не вижу причин, чтобы ты так поступила.

 - Я… просто хотела, чтобы… тот, кого я… люблю… был жив, - девушка сжалась и ещё сильнее стиснула пальцы.

 - Ты про… - Итэн вопросительно приподнял брови. – С чего ты взяла, что он умер?

 - Эрну удалось меня в этом убедить, - Кэс передёрнула плечами: в мыслях роем кружилась куча воспоминаний, и она пыталась как-то связать их в логичное повествование. – Я знаю, ты, наверное, тоже не понимаешь… И дай Бог тебе никогда не понять, что это такое – разрываться между верой и осознанием. Каждый новый день, то есть, ночь убеждать себя, что это неправда, что всё в порядке, что он жив… Убеждать, несмотря ни на что. И в то же время в глубине души всегда помнить, что ты была там, в той разгромленной квартире, и видела то, что видела. И никак не можешь забыть обломки его любимых вещей, лужу крови на полу. Крови, у которой его запах. И пепел… И слова тех, кто там в это время находился. Его наставника, который грустно заявляет, что всё, нет его больше. И эмиссара от Бдящих, которая утверждает, что лично его убила. И при этом никаких причин врать у неё нет. А если есть, то ты их не знаешь! Каждую ночь при встрече с Сиром, ты видишь сочувствующий взгляд, и она явно старается тебя утешить, при этом совершенно не понимая, чего ты так переживаешь. И ей никак не объяснить, что для тебя он был не просто одним из, а единственным. И так будет всегда, сколько бы развлечений у тебя не было. И от этих жутких мыслей не спасает даже работа, в которую ты бросаешься с головой. И единственное, что тебя хоть немного веселит – это твой новый знакомый. И ты держишься за него, потому что иначе точно сойдёшь с ума от этой внутренней борьбы с собой. Но однажды он тебе заявляет, что вся эта борьба напрасна, потому что он знает точно, что того, кого ты любишь, больше нет. И у тебя нет причины ему не верить, потому что на тот момент ты совершенно не представляешь, какой сволочью на деле является этот милый мальчик. И ты веришь. Потому что сил сопротивляться уже нет. Да и тебя уже почти нет после такого заявления. Потому что только что ты лишилась большей части своей души. И остались какие-то жалкие крохи. Воспоминания о нескольких неделях безумного счастья, о том, как хорошо тебе было просто рядом с ним. Просто от того, что ты видела его глаза, его улыбку, слышала его смех, его голос. И вдруг с ужасом осознаёшь, что это всё… Конец… Ты можешь жить дальше, двигаться, есть, но в тебе ничего нет. Ничего, кроме этих воспоминаний. И безнадёжной тоски о том, чего уже никогда не будет. И в этот момент ты готова отдать всё ради того, чтобы он жил. Не важно – рядом с тобой или нет, просто жил. Уже одна мысль о том, что он будет, делает тебя счастливее. Пусть не любит, но хотя бы живёт. А уж твоей любви с лихвой хватит на вас обоих… И в этот момент так кстати рядом твой новый друг, который совершенно серьёзно предлагает тебе его вернуть. И всё, что требуется от тебя, это заключить какой-то контракт, что ты будешь выполнять его поручения. И в хаосе чувств, которые в тебе, ты не находишь места подозрению. Ведь твой друг так хорошо к тебе относится, и ты его на тот момент знаешь только с этой стороны. И, разумеется, ты заключаешь этот контракт. И только через некоторое время начинаешь понимать, какую же несусветную дурость ты сделала… Но ничего исправить уже нельзя. И доказать, что тебя обвели как наивную дурочку, невозможно… И приходится делать то, что тебе противно. И рассказать никому нельзя… Я знаю, что Эрн меня обманул. Использовал в своих целях. И до сих пор использует. И что я дура, тоже знаю, - Кэс повела плечами, по-прежнему не поднимая головы. – Но, к сожалению, это понимание мне уже ничем не поможет. Что толку жалеть о пролитом молоке… Но если бы я снова оказалась в такой же ситуации, я, наверное, поступила бы точно так же… Потому что лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не делал. Я не могла не попытаться… Просто не могла, понимаешь?

Она замолчала, чувствуя внутри странную пустоту и неожиданный покой. От того, что она поделилась с ним, ей стало легче. Намного. Не приходилось больше носить в себе всё, что накипело.

 - Господи, Кэс, - раздался рядом подавленный и глубоко несчастный голос Итэна. – Прости меня…

 - За что? За то, что заставил меня всё рассказать? – она качнула головой. – Так мне даже легче стало. Это убивает – таскать в себе такую тяжесть.

 - Это я во всём виноват, - тем же несчастным голосом продолжил парень. – Если бы не я…

 - При чём здесь ты? – девушка передёрнула плечами и, встав, подошла к фортепиано, пробежавшись пальцами по клавишам. А в душе что-то странно звенело и натягивалось. Она уже догадывалась, что дальше, но не могла – не хотела – верить.

 - Я даже подумать не мог, что так всё получится, - Итэн стоял за её спиной. – Прости меня, Кэс.

 - Я уже сказала, что ты здесь ни при чём, - упрямо пробормотала она и закрыла глаза, мысленно взмолившись: «Нет, пожалуйста! Только не это! Не может быть! Господи, нет! Я не верю…»

 - Ты узнал всё, что хотел… Мне пора. Меня ждёт Элеонора, - девушка лихорадочно металась глазами по полу. – Я пошла.

 - Кэс, - он встал прямо перед ней. – Посмотри на меня, пожалуйста.

 - Мне надо идти, - неуверенно заявила Кассандра, не желая поднимать глаза. Ей было страшно. Она уже знала, что именно увидит. И боялась этого. Боялась увидеть и – не увидеть тоже. Ошибиться было ещё страшнее, чем понимать, что она рассказывала всё тому, про кого и шла речь.

 - Кэс… - «Господи, какие знакомые интонации!»

Девушка отчаянно замотала головой и закрыла лицо ладонями:

 - Я… не… Мне пора!

 - Кэсси, малышка, - сильные пальцы легко отвели её ладони от лица. – Неужели ты даже взглянуть не хочешь?

Она нерешительно подняла на него начавшие блестеть глаза, уже подведённые багровой каймой, и замерла, глядя в такое знакомое и родное лицо, по которому бежали ручейки кровавых слёз.

Этьен с болью смотрел на неё:

 - Ну почему, Кэс? Почему ты поверила ему, а не мне? Ведь я же предупреждал…

 - Прости… - одними губами ответила она.

 - Это ты должна меня простить, - он отчаянно мотнул головой. – Я должен был как-то дать тебе знать, что всё со мной в порядке.

 - И… почему же не дал? – девушка тоскливо смотрела в его глаза, по которым так скучала.

 - Гийом решил, что это будет слишком опасно. Могли узнать другие, - он виновато вздохнул.

 - Ему важна твоя безопасность, - Кэс кивнула. – Я его понимаю. Всё-таки ты его Дитя…

 - Уже знаешь? – он печально улыбнулся.

 - Об этом много говорили после… твоего мнимого убийства, - девушка чуть склонила голову. – Пожалуй, за это время я узнала о тебе больше, чем за те месяцы… Этьен… - он чуть вздрогнул, а Кэс освободила ладони и отвернулась. – Мне действительно пора. Меня ждут.

И в тот же миг её рывком развернули и крепко обняли. Она уткнулась носом в его грудь, находясь в плену его рук. А Этьен горячо прошептал:

 - Никуда я тебя не отпущу! Никуда… Слышишь? Котёнок мой, дурочка моя маленькая. Я не отпущу тебя никуда!

И Кассандра не выдержала. Слёзы горячим потоком хлынули из её глаз, немилосердно пачкая кровью его рубашку. А Этьен покрывал её лицо поцелуями, нежно шептал что-то неразборчивое и ещё крепче прижимал девушку к себе.

 

Этой ночью эпопея с демонами вышла на финишную прямую. Появившийся у Этьена Гийом быстро сообразил стратегию, в которой мне уже роли не отводилось, ибо он меня избавил от необходимости соблюдать контракт. Для этого просто пришлось стать другим существом. Кассандра Тореадор перестала существовать через пару ночей, став Кассандрой Аримейн, ученицей Эстер. Эрна и его компанию выкурили из Бостона, ибо демонам стало не за кого держаться. Но этого я уже не увидела. Сразу же после моего дня рождения 23 июля Эстер забрала меня с собой в Мексику на практику…

Единственное, с чем я могла поспорить, было то, что у меня стерли память о том, где в действительности все это время находился Этьен. Я помнила, что он жив, но что он и Итэн – одно лицо, мне пришлось забыть. В целях его и своей безопасности. Гийом действительно подходил к этому вопросу с самой серьезной стороны. Но так, как я стирания не помнила, то и спорить, в общем-то, было не с чем.

Я знала, что Этьен жив, и с ним все в порядке, и мне этого было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой.

Как оказалось, Тесс, как и Ральф, и Габриэлла, раньше состояла в котерии Гийома, с которой он бродил по миру в молодости. Они все знали, кто такой Этьен, и о его незаконном Становлении, соответственно, тоже. Но отношения их котерии были для них важнее правил Камарильи. Поэтому Тесс и не думала убивать Дитя своего друга, как и полноценную Кровавую Охоту на него устраивать. Они сфабриковали казнь Этьена… Даже не представляю, как его смогли уговорить пожертвовать скрипкой, которую, как оказалось, ему подарил Гийом… А ему самому просто изменили внешность. Где для этого Гийом раскопал Тзимицу, история умалчивает, но факт имеет место быть. Внешность ему действительно изменили, а не использовали третью ступень Затемнения, ведь всегда мог найтись кто-то с более высоким Прорицанием. Его гулей тоже подвергли метаморфозам. Особенно этому порадовалась Мари, став шикарной сексуальной блондинкой. Правда, после выбора Габриэллы новым Принцем Бостона и отъезда Тесс, все вернулось на свои места.

Но об этом я узнала, лишь приехав домой с учебы в Мексике, когда мне сняли блоки с забытой части памяти…

Когда в моем клубе меня встретил Этьен…

Но это уже совсем другая история…

 

*первая часть дневника обрывается*