[280x260]

Владимир Набоков, 1972 г. Портрет работы королевского фотографа из Великобритании лорда Сноудона

Сын великого писателя Дмитрий Набоков: "Я хотел сжечь "Лауру", чтобы спасти ее от позора"

Юрий Коваленко

Прежде Дмитрий Набоков склонялся к тому, чтобы, повинуясь воле гениального отца, сжечь его неоконченный роман "Оригинал Лауры". Однако месяц назад он внезапно сообщил о своем намерении издать рукопись, которая более трех десятилетий хранилась в сейфе швейцарского банка. Голос отца, который порой оживает в Дмитрии, недавно зазвучал снова и, по словам сына, дал согласие на публикацию. Корреспонденту "Известий" удалось взять интервью у Дмитрия Владимировича Набокова и приподнять завесу тайны над "Лаурой".

В литературных кругах ждут сенсации. Французская газета "Монд" поспешила назвать неизвестную книгу Набокова "бомбой замедленного действия". Вокруг еще не опубликованной "Лауры" уже скрестили шпаги литераторы. Известный драматург Том Стоппард просит Дмитрия Набокова предать ее огню, а лауреат Букеровской премии писатель Джон Банвилл, напротив, взывает к "милосердию".

До сих пор не известно, где и когда выйдет в свет книга, которую пока читали от силы 5-6 человек. Роман написан карандашом на 138 карточках. Возможно, будет факсимильное издание. Со слов сына Набокова известно, что главный герой "Оригинала Лауры" - блестящий ученый Филипп Уайлд - очень толстый человек, который все чаще думает о смерти. Отчасти из-за отчаяния по поводу распутного поведения молодой жены... "Мастерство писателя достигает в этой книге новых высот", - утверждает Дмитрий Набоков, при этом особо оговаривая, что в романе нет ничего автобиографического.

вопрос: Разве вы не вынашивали идею уничтожить рукопись "Оригинала Лауры"?

ответ: Такой идеи я не вынашивал. Но я действительно сказал: если - и это большое "если" - мне придется подумать об уничтожении рукописи, то это будет результатом уроков, извлеченных мною из совершенно безумных и отвратительных комментариев, с которыми выступили некие Джоан, Пенни и индивидуум по имени Сентеруолл (литературоведы. - "Известия"). Они выдвинули гипотезу, согласно которой мой отец оказался жертвой сексуальных домогательств со стороны своего дяди, и "Лолита" представляет собой закодированное повествование этих событий. Или что, по их мнению, отец вступил в кровосмесительную связь с сестрой, что нашло отражение в "Аде"... И поэтому, чтобы уберечь ранимую "Лауру" от такого позора, я и думал об ее уничтожении.

в: Страсти, вызванные будущей публикацией "Оригинала Луары", наверное, разгораются?

о: Ажиотаж в значительной степени продолжается, а вместе с ним и идиотские домыслы. Например, утверждают, что "Лауры" вообще нет и что все это мистификация. Или что я попросил Мартина Эмиса (известного британского писателя. - "Известия") закончить книгу, перенеся действие в "лондонское подбрюшье". Самым комичным был фрагмент высказываний бывшего переводчика Набокова пиратских времен по фамилии Ильин, вставленный в интервью, которое я дал российскому телеканалу "Звезда". Утверждая, что он "говорил с кем-то, кто читал "Лауру" (скажите, умоляю, кто же это был?), он объявил, что книга не соответствует набоковскому уровню. Ильин выступил со всем этим жалким бредом, вероятно, потому что знал: он никогда больше не будет переводчиком Набокова.

в: 10 мая вам исполнилось 74 года. Примерно в этом возрасте ваш отец начал писать "Лауру". Повлиял ли этот простой факт на ваше решение сохранить рукопись?

о: Нет, не повлиял.

в: Какие чувства вы испытывали, когда появилась на свет "Лолита"?

о: С восторгом прочитал подписанное мне первое издание. Я не нашел ни малейшего намека на непристойность или аморальность, которую приписывали книге различные ханжи и те, кто ее не читал.

в: Когда вы ощущали наибольшую близость с отцом? Во время прогулок? Или когда ловили бабочек, играли в шахматы, занимались боксом или переводами?

о: Во все эти моменты. И еще на пляжах Канна, Ментона, Кап д'Антиба... Между нами всегда была особая близость. Длинные прогулки обычно сопровождались охотой за бабочками. Я имел удивительную возможность узнавать от моего отца многое о природе и о других вещах.

в: Вы были великолепным альпинистом и настоящим сорвиголовой?

о: В 13 лет я покорил свою первую вершину высотой 14 тысяч футов (4346 метров. - "Известия") - пик Лонг в Колорадо. Когда я был студентом второго курса Гарвардского университета, вместе с пятью товарищами я совершил восхождение на Оризабу - самую высокую гору в Мексике.

в: Во время службы в американской армии вы работали преподавателем русского языка и помощником капеллана. В чем заключались ваши обязанности?

о: Они были самыми различными: я готовил курс по российской военной терминологии, пел во время церковной службы, играл в теннис с католическим священником и командиром, учился читать карты, вести допрос и т.д.

в: Вы изучали литературу и право, но стали оперным певцом...

о: Мне очень помогли история и литература, которые я изучал в Гарварде. Наряду с языками они должны быть основой образования каждого человека. Кроме того, в колледже я учился пению. Мне нравились философские аспекты права, и я был принят в Гарвардскую школу, однако, присмотревшись к профессии юриста, понял, что моя страсть к опере гораздо сильнее. Отец всегда, когда мог, приходил слушать мои выступления. Его любимой оперой была "Богема". И он присутствовал на моем дебюте, когда я выступал вместе с Паваротти.

в: Вы перевели с русского на английский пять романов отца и больше ста рассказов и стихотворений; на итальянский - романы "Волшебник" и "Transparent Things" и два сборника рассказов... Чем, по-вашему, отличается хороший перевод?

о: Умением приносить в жертву все остальное ради точности. Надо чувствовать музыку языка.