[467x683]
На следующий день князь не вышел из своей комнаты. Это было необычно, так как он каждое утро появлялся к завтраку с очередной бутылкой и едой. Но в это утро князь не появился. Я хотел постучать к нему в дверь, но подумал, что это выглядело бы некрасиво. Мало ли, спит человек – зачем его тревожить.
Не дожидаясь Олега Кирилловича я сам разыскал себе чего поесть, для аппетита выпил и вышел на прогулку купить новый номер «Правды». Не смотря на свою нищету, кое-какие деньги все же в моем кармане были.
Утром выглянуло солнце. Впервые я увидел солнце за всю эту проклятую зиму. На душе стало теплее. Да и не у меня одного. Глядя на лица прохожих я увидел, что и они рады солнечному утру. Настроение у всех было приподнятое, прохожие останавливались, обсуждали какие-то проблемы, события на войне, разговаривали о правильности идей Ленина. Кто-то читал газету вслух, его окружили со всех сторон люди. Создавалось впечатление, что это учитель, читающий своим ученикам. Я постоял немного в толпе, услышал о очередном поражении белых и отошел. Покупать газету не было смысла. Все и так ясно.
С каждым днем все катится под откос все больше и больше. Большевики уже не временные, нет, они постоянные.
Я шел и размышлял над тем, что вчера сказал мне князь. Убить Ленина. Какая простая идея – просто убить и все. Наивный человек, он полагал, что убив одного остановит целую машину. Но не понимал князь, что механизмы были запущены задолго до пресловутого 1917-ого. В ходе многих ошибок царской власти, которые сами создали брешь в своем самодержавии, был подготовлен грунт для восстания декабристов, убийства Александра Второго, революции 1905 года, принятия манифеста, убийства Столыпина и всех тех бед, которые произошли после…
Смерть одного человека ничего не могла уже изменить.
Это как гидра с многими головами – отруби одну, она не умрет, отруби вторую – и снова ничего. Такие методы только разозлят гидру, выведут ее из себя. Заставят перейти к активным действиям, и в итоге тварь поглотит и тебя, и того, кто будет находиться с тобой рядом.
Убить Ленина.
Князь – не первый человек, к которому пришла эта мысль. Наверняка, на него все-таки будет покушение, и рано или поздно его кто-то убьет. Но что это изменит? Смена одного руководителя на другого, и только. А красный цвет все равно останется. Террор невозможно уничтожить при помощи террора, как бы заманчиво это не звучало. Ленин и его соратники занимались тотальным террором, видя в нем единственный метод для борьбы с неугодными.
Убить Ленина.
Да, убив Ленина можно дестабилизировать ситуацию в партии большевиков. Теоретически, этот режим можно даже свергнуть, но при этом нужна поддержка народных масс, и что самое важное – армии. В нашей стране на сегодняшний момент не было человека, который бы смог сплотит около себя народ. Эту роль выполняет Ульянов-Ленин. До поры до времени…

Когда я пришел к князю, того все еще не было видно. Я посмотрел на стол, но тарелки князя не было – значит он не вставал. Это насторожило меня, и я тихо подошел к спальне князя. За дверью не было никаких звуков. Полная тишина.
- Олег Кириллович, с вами все в порядке? – спросил я в дверь.
- Открыто, Ник, - ответил князь.
Я вошел и оказался в не то спальне князя, не то его рабочем кабинете. А может быть это место служило ему и тем и другим. Возле стены стоял большой дубовый письменный стол, на котором лежали какие-то книги, тетради, и прочая утварь. На стене висел портрет Николая Второго. Здесь же была и кровать, на которой и лежал сейчас Олег Кириллович.
По его лицу я понял, что князю плохо. Он был бледен как никогда. Мигом я подскочил к нему.
- Ты ничего не сделаешь, дружок, ничего… - бессильно прошептал князь. Очевидно, сил говорить громче у него уже не было.
- Князь, вы приболели?
- Нет, Ники, наоборот. Очень скоро я выздоровею… освобожусь…
- Не говорите так, Олег Кириллович, молю – не говорите.
- Мне пора, Ник, меня уже заждались… скоро я встречусь со своими родными…
- Князь, еще не время. У нас еще есть дела, - я взял его за холодную руку, хотя раньше и не проявлял таких нежностей и вольностей.
Только сейчас я понял, на сколько дорог для меня стал этот старик, которого я знал всего несколько дней. И я испугался, что потеряю его. Взглянув в угасающие глаза старика, я подсознательно знал, что он уже не жилец. Должно быть, эти засады доканали его. Добили. Подорвали его организм окончательно.
- Я хочу покоя, Ник. Ах, если бы только знал, как я устал… Я не боюсь смерти. Она для меня как избавление… а с делом ты сам справишься… Ник, все, что находится в этом доме… распоряжайся им на свое усмотрение… У меня уже никого не осталось…
Князь часто прерывал свою речь, делая глубокий вдох. Невольно на моих глазах выступили слезы. Такого со мной не было с тех пор, как я видел умирающую девушку.
- Не нужно плакать, Ник. Я свое уже прожил. Навидался всякого дерьма… но и хорошего тоже…
- Вы выздоровеете, князь. Хотите, я принесу вам вина? Оно восстановит ваши силы.
Я хотел было метнуться за стаканом, но князь удержал меня:
- Нет, Ник, мне уже ничего не поможет… Но спасибо. Я давно не встречал таких, как ты. Думал даже, что таких уже не осталось…. Но как видно, я ошибался. Ты молодец, парень. Разберись с проблемами и беги отсюда, выезжай из страны. Деньги в моем сейфе – за портретом Государя. Шифр – 1900. Там много денег, Ник… очень много. Они твои.
- Князь, я не возьму ни одного вашего гроша…
- Ты должен их взять. Иначе они достанутся большевикам. А я этого не хочу. Беги отсюда, сынок… беги… страна упала на колени, и не поднимется с них очень долго. А тебе надо жить. Так что деньги бери смело – они твои. И не спорь. Мне они все равно уже ни к чему… Когда увидишь «Мордоворота» - передай ему «привет» от Кирилловича, он поймет… ну…. Вроде все.
Князь начал шептать про себя что-то, какие-то слова. Нагнувшись к самому его лицу, я расслышал слова: «Отче наш…».
Когда князь отходил, я находился рядом и держал его за руку. Я не мог скрывать своих слез – этот человек за последнее время стал для меня самым близким человеком. В этот горестный момент я не мог думать ни о тех деньгах, ни о счетах с «Мордоворотом». Все, что я мог – так это находиться рядом с умирающим.
Когда часы начали бить полночь, князь умер.