Коридор был мрачноват, но кое-где горели лампы под стальными решетками. Свет был рассеянный и очень тусклый. При таком освещении только бывалый в таком месте человек найдет нужный путь. Я же был тут первый раз. И от всей души я надеялся, что последний.
Было холодно, рана, где раньше находился палец, ныла. Они нашпиговали меня какими-то препаратами, только сейчас я почувствовал упадок сил. Сделав один шаг в коридор, я прислонился к холодной стене. Ноги дальше не шли. В глазах у меня помутнело. Мне было плевать на то, что кто-то может меня сейчас заметить. Силы меня оставили, это я знал точно.
Ужасно неуютно чувствовать себя в чужом враждебном помещении, не зная день сейчас или ночь, какой день недели, и что мне делать. В голову не переставали лезть глупые мысли, совершенно не важные на первый взгляд.
Постоя возле стены некоторое время я ощутил, что силы начинают возвращаться. Взгляд начал проясняться. Я попытался отогреть замерзшие руки, но тщетно. Должно быть я отморозил несколько пальцев, но и это было не важно в данный момент.
В коридоре стояла странная тишина. Будто бы все умерли или ушли куда-то. Неужели в ВЧК бывает так безлюдно? Тут что-то не так. Я начал продвижение вдоль полутемного коридора. Стараясь не создавать лишнего шума я медленно шел по старому коридору. Остановился я лишь возле лестницы. Передо мной легла развилка – наверх или вниз. Если я пойду вниз, то попаду в окончательную ловушку. Выйдя на крышу я попытаюсь покинуть это место. Но если я в ВЧК, то снаружи меня ждет колючая проволока, хорошо охраняемый двор и куча собак. Уйти невозможно. Я решил идти наверх.
В здании было по-прежнему тихо и неуютно. Никто не бросался на меня, не пытался догнать, никто не стрелял мне в след и не орал вдогонку. Это и было странно. Неужели они так небрежно отнеслись ко мне как к своему пленному? Непохоже, ведь «Мордоворот» так рьяно пытался выведать у меня тайну шифровки и саму шифровку. У них ничего нет, все козыри у меня. И я вот так просто передвигаюсь по их обители. Смешно.
Я поднялся на один этаж, но меня встретил еще один полутемный интерьер. Уже в который раз я проглянул мое невезение. И надо же было мне так попасть! И из-за чего!
Явился по адресу, отнес бумажку (теперь я-то знаю, что это была далеко не простая бумажка). Это была шифровка, и по-видимому очень важная. Сейчас их волнует куда же она делась, эта шифровка. Прекрасно знают, что на все про все у меня было несколько мгновений. На меня смотрели стволы, чекисты орали на меня… И в этот момент я сделал то, что должен был сделать. Да, я сделал это сознательно. Я просто съел бумажку, проглотил ее мимоходом. Эти полоумные даже не могли себе представить, что агент, на которого они устроили засаду может съесть шифровку. Хотя это были рядовые чекисты, возможно, им неизвестно вообще о шифровке. Упущение со стороны товарища «Мордоворота». И тогда я съел свой козырь, свою надежду на спасение и свою погибель. Я их заинтриговал. «Мордоворот» был в недоумении, он хотел выбить из меня эту шифровку, также хотел чтобы я ее расшифровал. Даже если бы я мог ее расшифровать, то скорее бы принял свою пулю, чем помагал им.
И вот сейчас, оглядываясь на события (как давно они развернулись! или не так давно?) прошедших дней я начал ощущать, что петля затянулась на моей шее. Хотя с другой стороны, очутись у них шифровка, я был бы уже мертв. Ладно, шифровки нет, следовательно, расшифровать ее я не могу. Они могут меня замучить, но информации не добьются. Это хорошо.
Я продвигался все выше и выше. Не помню сколько этажей я уже прошел. Поднявшись на следующий я заметил, что стало светлее и чище. Возможно, здесь находятся кабинеты начальства. Может, где-то здесь сидит мой пленитель? Кабинеты, кабинеты, кабинеты. На дверях только номера, никаких фамилий и должностей. Я поднялся еще на этаж, он оказался последним. Дойдя до конца коридора я заметил дверь с надписью «Чердак». Мое сердце начало бешено колотиться. Я направился туда, и будь что будет.