Тибет, на следующий день

После телефонного разговора с фюрером, Зорг начал действовать. Для начала он приказал своим солдатам захватить дочь Далай Ламы (одну из трех). Ее звали Куй Ли. Ей было 20 лет и она была довольно хороша собой. Да и глупой назвать ее было нельзя. Она училась в Европе, знала три языка, в том числе и немецкий. Зорг давно лелеял это похищение, он уже как месяц обдумывал над этим, да все ждал разрешения из Берлина.
Девушку забрали прямо из монастыря, где она молилась со всей семьей. Как выяснилось, Далай Лама пытался помешать солдатам вести дочь, загородив ее своим телом. В итоге солдаты были вынуждены применить физическую силу. Далай Ламу оттолкнули и девушку увели под дулами автоматов. Ее мгновенно привели к Зоргу, в его рабочий кабинет. Девушка была связана по рукам, из разбитой губы сочилась кровь.
- Кто ее ударил? - спросил Зорг двоих солдат, которые ввели девушку.
- Она сопротивлялась, - пытался оправдаться солдат.
- Разве я разрешал вам применять к ней силу?
Солдат в испуге ошарашено смотрел на генерала. Второй направил свой взгляд в окно, сконцентрировавшись на мельтешащих туда-сюда воинов Вермахта с автоматами и снайперскими винтовками. Несколько СС-овцев, курили возле входа в Резиденцию наместника Тибета. Девушка тем временем покорно смотрела себе под ноги, не поднимая головы. Судя по слухам, которые обрывочно доносились от немецких солдат (которые те получали от тибетских куртизанок), эта девушка была та
еще гордяка. Сейчас же она вела себя как овца, которую ведут на заклание.
- Если еще волос упадет с ее головы - расстреляю, - строго сказал Зорг. - Запереть ее в камеру-люкс.
За время пребывания в Тибете, солдаты успели построить свою тюрьму, хорошо укрепленную, с высоким забором, животными охранниками и страшными камерами, в которых иногда происходили неописуемые вещи. В этой новой тюрьме уже сидело 134 тибетских заключенных и два десятка разжалованных солдат Вермахта, которые совершили должностные преступления и опозорили свои звания. Камеры делились на три категории - низкая, средняя и люкс, коих насчитывалось ровно три. Эти-то три камеры и были самыми
лучшими, если можно так сказать про камеру. По крайней мере, в люксе не было вшей, сырости, крыс и мышей и прочих болячек, чего хватало сполна в остальных камерах. Именно в этот люкс и приказал генерал Зорг доставить заключенную. Он не имел желания объяснять ей причину ареста или разводить с ней диспут. Все это было совершенно бесполезно. Цель была одна - заставить ее отца развязать язык. Сможет ли он отдать свою дочь в жертву во имя Шамбалы, рискнет ли он предать ее смерти из-за своей веры!
Если старик еще не спятил до конца от своего Будды, он пойдет на уступки. Но ежели нет... Зорг не хотел об этом думать.
Когда болваны увели девку прочь и убрались сами, Зорг решил посетить храм. При всем непонимании и совершенном безразличии к буддизму, генерал решил сходить в это священное для тибетцев место. Он не взял с собой никакой охраны и пошел в храм один. Боязни внезапного нападения со стороны местных не было. Во-первых, они знают, что за смерть Зорга их народ рискует исчезнуть, во-вторых, на место палача придет другой палач. Зорг полагал, что тибетцы не дураки. Они не станут всаживать ему нож в спину. Ярость в их жилах еще
не дошла до той точки кипения, когда пора совершать убийство. Предпочтя пешую прогулку, Зорг солдатским шагом направлялся к храму. Святилище находилось на порядочном расстоянии от Резиденции. По пути генералу отдавали честь солдаты, которые с криком "Зик хайль!" приветствовали своего командира. Зорг никого не игнорировал и старался кивнуть каждому встречному бойцу. Внезапно он почувствовал, что за нитм идут. Он резко обернулся - за спиной стоял адъютант.
- В чем дело?
- Господин генерал, я настаиваю на том чтобы сопровождать вас куда бы вы ни шли, - четко отрапортовал адъютант. Этот малый нравился Зоргу. Любого другого он отослал бы прочь, но адъютант получил молчаливое согласие и поравнялся с командиром.
- Что побудило вас увязаться за мной? - в вопросе Зорга была грубость, но в голосе не чувствовалось никакой злости.
- Как ваш адъютант, моя должность требует быть в непосредственной близости с вами.
- Тогда прогуляемся.
- А куда вы направлялись, господин генерал?
- В храм.
- В храм?
- Что-то не так? - генерал бросил на адъютанта многозначительный взгляд.
- Да н-нет, все в пор-рядке, - заикаясь пролепетал адъютант, не имеющий никакого желания сердить своего генерала. Зорг ухмыльнулся про себя, почувствоал свое превосходство перед этим адъютантиком, перед этим жалким народом да и перед их верой. Он был здесь хозяин и господин. Судьба этой страны зависела от одного его, Зорга, слова. Они должны бояться его. Они и боялись. Хотя и не показывали этого.
Иногда Зорг любил разговаривать с адъютантом. Тот был довольно образованным человеком и потому был особенно интересным собеседником для генерала. Адъютант неплохо разбирался в буддизме и его корнях, посвятив этому десять лет. Довольно часто адъютант рассказывал Зоргу мифологию Тибета, содержание некоторых мантр. Он даже умудрялся их напеть, что веселило жестокого Зорга. Генерал смирялся с тем, что любого народа должна быть своя вера традиции, но тибетцы, как народ - для него это было смешно. Русские, американцы, румыны, чехи, поляки... Все эти нации не заслуживали жизни. Они
были раковой опухолью на теле планеты. Но пока что вырезание этой опухоли ограничилось только территорией Европы, и вот - теперь и Тибета. Необходима была еще одна очищающая война, которая должна была возвеличить арийскую нацию и показать ее полное превосходство перед остальными нелюдями.
- Знаете что я думал в последнее время? - спросил адъютант, который хотел завязать интересный разговор.
- Откуда я могу знать что ты думал?
Они шли по узкой тропинке, здесь уже не было людей, машин, солдатни и команд. Цивилизация осталась позади, а здесь, на подходе к храму царила тишина и первобытный покой. Показались старинные стены, которые помнили многие-многие века. Сколько набегов они выстояли, скольких врагов повидали! Зорг вдохнул чистый воздух. Это было единственным, что ему нравилось в этой стране. Такого воздуха нет в Германии, и не будет. Там урбанистический мир, насыщенный технологиями, заводами, прогрессом, выхлопами от автомобилей и прочей гадостью. А здесь - был другой мир. Как будто бы находишься на другой планете.
- Я подумал, что очень может быть, что мы все ищем Шамбалу не там, где нужно, - проговорил адъютант, пытаясь угадать по выражению лица генерала на реакцию от произнесенной им гипотезы.
- Ты даже не представляешь о том сколько людей работают над этими исследованиями. Неужели ты считаешь себя умнее других? Тогда почему ты рядом со мной, выполняешь грязную работу, а не сидишь в уютном мюнхенском или кельнском кабинете над старинными фолиантами?
- Через все это я уже прошел, мой генерал...
- Никогда, - изменился в голосе Зорг, - никогда не называй меня "мой генерал".
- Я не хотел вас обидеть, просто так называли великого Наполеона Бонапарта во Франции.
- Я не Бонапарт и никогда им не буду, ясно? Честно говоря, я к этому и не стремлюсь. Я простой солдат. И нечего тут разводить сравнения с какими-то тиранами.
Только адъютант мог так разговаривать с Зоргом. Любому другому генерал давно бы заткнул рот, но адъютант развлекал его. Он был умный, а Зорг если и не любил умных людей, то по крайней мере, уважал их. Когда-нибудь он с радостью расстреляет этого адъютантишку, но сейчас, в данный момент, он был рад такому собеседнику.
- У вас есть все перспективы стать Бонапартом, - не унимался адъютант.
- Марк, угомонись! Как ты можешь вспоминать тех нелюдей, бонапартов, цезарей! Они хотели одного - власти - и им было плевать на народ.
- Не все, генерал Зорг. Наполеон и Цезарь любили свои народы. Чингиз-хан, Македонский, Ганнибал - тоже.
Зорг промолчал. Иногда лучше не влезать в бутылку, не заходить в глубокий спор с адъютантом. Несколько раз Марк уже побеждал его в интеллектуальных спорах, чем очень злил Зорга.
- Ладно, так что ты там говорил на счет Шамбалы? - вернул разговор в нужное русло Зорг.
- А-а... так вот, я допускаю, что эта страна находится не в Тибете.
- А где она может находиться?
- Точно я сказать не могу, но я допускаю, что мы тут ничего не найдем.
- Лама знает где Шамбала и как к ней попасть, – уверенно произнес Зорг. - Он единственный хранитель. На сколько я знаю, только род Ламы хранит эту тайну из поколения в поколение. Или у тебя есть сомнения относительно знаний самого Ламы?
- Так думают в Рейхе… Лама обладает информацией, не спорю. Но постороннего он никогда не посвятит в свою тайну.
- Очень скоро он заговорит, поверь мне. Еще как запоет! - Зорг щелкнул пальцами и выплюнул окурок от сигареты. Они стояли возле входа в храм.
Величественное строение было огромно по размерам. Его можно было сравнить с Собором парижской Богоматери, если этот храм не был построен за много веков до его французского брата. Древние облупившиеся стены покрывали тибетские символы, свастики, изображения Будды и остальных богов. Тут были изображены какие-то горгоны, четырехрукие боги и прочие чудовища. Зорг мало в этом разбирался, хоть и много читал. Но как ни стремился он вбить в свою голову мифологию буддизма – ничего не получалось. Он гораздо лучше разрабатывал стратегии наступления на карте поля боя, чем в религии.
Зорг постоял с адъютантом несколько мгновений возле огромных деревянных дверей, на которых остались следы позолоты, а затем неспешно вошли в полутемный храм…