[315x539]
Фон Гросс ощущал, как над ним сгущались тучи. Он чувствовал это уже
несколько недель. Постоянные недомолвки его коллег, подозрительные взгляды
в его сторону и наконец, тот факт, что с ним начали осторожничать раскрыли
глаза этому молодому человеку. Он знал, что Рау под него копает. Но Рау не один.
Фон Гросс готов был биться об заклад, что над этим занимается целый отдел в высших
эшелонах власти. Ему казалось, что он загнанный в угол волк, у которого не осталось никаких шансов на спасение.
Такие мысли будоражили его голову в этот вечер. Он переваривал в голове заседание у фюрера, пытался вычислить что хотел сказать Рау - но все было тщетно. Даже если Рау и что-то хочет сделать для того чтобы убрать
его, фон Гросса, с политической карты, доказательств для этого не существует в природе. Всем понятно чего так добивается этот болван Рау, вот только фон Гросс не намерен сдавать своих позиций. Это никак не совпадало с его планами.
Размышления фон Гросса прервал телефонный звонок. Через пять минут он уже гнал свой черный «фольцваген» к той, ради кого он продолжал свою борьбу.



- Слушай, Ганс, расскажи-ка мне что за человек герр Клозе, - сказал Рау своему другу и подчиненному Гансу Дирке. Этот проныра знал все обо всех.
Рау гордился тем, что у него в друзьях этот человек, эта ходячая энциклопедия. Ему Рау верил так же как и самом себе. Они были связаны одной нитью, одной кровавой нитью.
- Что именно тебя интересует? - поинтересовался Ганс, попивая свое кофе. Они сидели за столиком в уютном кафе на окраине Берлина. Это было своего рода конспиративное место их встреч.
- Меня интересует позиция Клозе по поводу фюрера и фон Гросса. Я кое что слышал об этом, но я бы хотел услышать ответ от тебя.
- В Гестапо ходит одна интересная история... - Ганс хлебнул еще кофе, поправил на место челку и доверительно посмотрел в глаза Рау. - Дня четыре назад один человек (его имя тут совершенно ненужно), был свидетелем одной фразы, брошенной Клозе в присутствии некоторых властных особ. Дословна она звучит так: "Сейчас трудно определить кто правит страной - фюрер или его любимчик". Из этой фразы вы можете сделать необходимые для
себя выводы, герр Рау.
- Ты как всегда меня не подвел, Ганс! - радостно воскликнул Рау. - Благодарю!
- Слушай, а что там произошло на том заседании утром?
- Придет время, и ты все узнаешь. Я думаю, что скоро об этом будет греметь вся Германия и весь мир. Но я не хоч тебя впутывать в это дерьмо... пока что.
- Ох, Рау, смотри, не утони в этом дерьме сам, - бросил Ганс и направился к выходу, оставив Рау в одиночестве обдумывать слова мудрого друга.


Рау был вне себя от провального заседания. Его выставили дураком и паникером. Его, Рау, который сделал столько всего во имя Рейха! Это была обида, которая не пройдет так скоро. Такое не забывается. Особенно те жестокие слова фюрера. Только теперь Рау знал, что медлить нельзя, что необходимо предпринимать срочные меры,
пока еще возможно что-то сделать. Сейчас понятно даже ребенку, что фюрер и Фон Гросс заодно. Но этот союз не во благо страны.
Рау постучал в дверь главы СС Карла Клозе. Все внутри клокотало у Рау еще и оттого, что он не был в таких уж дружеских отношениях с руководителем организации СС.
После приглашения войти и присесть, Рау начал переходить к делу.
- Герр Клозе, скажите, я могу говорить с вами откровенно?
- Конечно.
- Что вы думаете по поводу утренних событий?
- Откровенно говоря, я даже не знаю что вам и сказать. Я в шоке и полном непонимании. Кстати, вы в курсе той речи фон Гросса? Это было еще до вашего прихода.
- Да, я наслышан о той речи. И даже догадываюсь почему фюрер так на меня накинулся.
Рау говорил с начальником СС так открыто потому что прекрасно знал, что никаких прослушек в этом кабинете быть не может. С этим человеком можно было говорить абсолютно открыто.
Но существовала угроза того, что Клозе донесет фюреру о составе разговора. Нужно было прощупать Клозе, а потом только делиться мыслями и разрабатывать план действий. Да, та фраза, о которой поведал верный Ганс,
подтолкнула Рау к этому приходу. Но оставались сомнения, которые еще предстояло развеять.
- Я знаю наверняка причину злости фюрера - зацепили его фаворита. Если бы не заступничество фюрера за этого подлеца, то я бы лично поучаствовал в его аресте. А в дальнейшем, и пытках.- заметил Клозе.
- Что-то мне подсказывает, дорогой герр Клозе, что этот подлец много бы интересного рассказал под давлением.
Рау радовался. У него появился соратник. Только бы это была не уловка... Хотя, нет, этот фон Гросс уже порядком всем надоел. Так что реакция начальника СС была предсказуемая и ожидаемая.




Уже у двери Марты он почувствовал какой-то подвох. Нехорошее предчувствие охватило фон Гросса. Сердце было не на месте во время всей поездки. Молодой человек был влюблен. Он любил ее безумно. И возможно даже безответно.
Разве может проститутка любить? Но в те мгновения, когда он видел ее глаза, блестящие в свете от свечи, в моменты сладострастного соития двух тел, он верил в то, что она любит его так же. И от этого он был счастлив. В такие мгновения он забывал обо всем на свете, забывал о своих врагах и о ее профессии. Порой он укорял себя за то что влюбился в проститутку. Но тут опять он видел перед собой ее глаза и все забывал. Это была страсть, которая длилась уже около трех месяцев.
Он посещал ее тайно, зная, как бы ликовали его недруги, узнав о связях близкого к фюреру человека. Боялся ли он слежки за собой, разоблачения? Нет, он был влюблен.
Но сейчас сердце ему подсказывало что что-то произошло. Что-то нехорошее, даже ужасное. Было предчувствие утраты. А еще ему вспомнился сон, который он видел накануне, в котором Марта уплывала от него в лодке со страшным лицом, от кторого разила боль и невыносимая мука.
Это лицо настолько испугало фон Гросса, что он проснулся от собственного крика. Лишь днем он сообразил, что это лицо было нездорового серого цвета. Это было лицо покойника. Фон Гросс тронул дверь и та поддалась внутрь квартиры с тихим скрипом. Внутри было темно. Он нашарил рукой выключатель и зажег свет.
- Марта! - крикнул он, зная, что ответа не последует. - Марта, это я! Где ты?
Дверь в спальню была закрыта. Но что-то подсказывало ему, что она именно там. Он не хотел туда идти. Если бы ему сейчас предложили на выбор либо броситься под вражеские пули, либо отворить страшную дверь, фон Гросс не задумываясь выбрал бы первое. Страх окутал Гросса настолько, что первое пришедшее ему на ум - это бежать отсюда без оглядки. Бежать прочь из этого дома и никогда больше не появляться здесь. Но в нем пел любовник. Он понимал, что если оставит все так как есть, если поступит как трусливый юнец, то возненавидит себя за этот шаг и пустит себе пулю в висок при первой возможности. Он не мог просто уйти.
Дернув дверь, он, наконец, увидел то, что так страшился. Его взор предстало то, что он втайне боялся увидеть, но что увидеть он был обязан. Она лежала на кровати, на спине. Ее тело было обнажено. Глаза были широко раскрыты и смотрели в потолок. Рот замер в неслышном крике. Ее прекрасные ноги были широко расставлены, как бы приглашая
клиента не теряться, а сразу приступать к делу, так как время-деньги. В довершении ко всему ее шею украшал начинающий синеть след. Фон Гросс сперва бросился к телу, но затем отпрянул. Его бросило в пот, мысли начали путаться. Он побежал к выходу и в этот миг в квартиру ворвались какие-то вооруженные люди. Они заломили фон Гроссу руки, несколько раз ударили в лицо и область грудной клетки, после чего поволокли пленника в машину, которая стояла на улице. Он слышал слова "арест", "убийство", "проститутка". Фон Гросс хотел назвать себя, но от полученных ударов он задыхался. А машина уже везла его в полицию.



Фон Гросса поместили в одиночную камеру, где он и приходил в себя после применения физической силы полицейскими. Теперь он мог поразмыслить в тишине о том, как действовать дальше. Для начала необходимо было оценить масштаб той трясины, в которую он угодил. Все что произошло смахивало на хорошо подготовленную операцию, цель которой заключалась в его подставе.
Не стоит даже думать над тем кому это могло понадобиться. Врагов у фон Гросса хватает. Стоить заметить, очень влиятельных врагов. Таким ничего не стоит подставить человека, затеять смехотворный судовой процесс и посадить в тюрьму. И это в лучшем случае. Почему они выбрали такой сложный юридический ход? Не проще ли было убить? Если бы дело касалось обыденного человека, то конечно тут бы поработал убийца-профи, но дело касалось фон Гросса, человека, которого знала почти вся Германия. Удивляло то, что его не узнали полицейские. Но при желании можно объяснить и это. Они уже и так знали кто будет находиться у тела. Так что удивляться им нечего - для них не составлял никакой неожиданности тот факт, что у тела проститутки был пойман человек, приближенный к самому фюреру. Конечно, того что фюрер хотел сделать его своим преемником, они знать не могли. Информация была не для их ранга. А вот те, кто дал им наводку, знали все аспекты дела. Это было ясно. Итак, ситуация в которой он оказался, была немного прояснена. Теперь оставалось самое сложное - определиться со своими действиями.


- Мое имя детектив Грениг, - представился фон Гроссу мужчина лет пятидесяти. - Вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве. Для начала я думаю, вам нужно назваться.
- Мне необходимо сделать один телефонный звонок.
- Только после того как вы назовете свое имя.
- Я не имею права разглашать свое имя равно как и то, что я делал в квартире Марты Розенкранц.
- В таком случае я вынужден вас обыскать. Кстати, я имел полное право сделать это гораздо раньше, еще при вашей поимке на месте преступления... - заметил детектив.
На его зов явился молодой полицейский, который довольно быстро провел обыск у скованного наручниками фон Гросса. Тут были обнаружены презервативы и документы.
- Детектив, я предупреждаю вас о том, что все сказанное здесь является государственной тайной.
Тем временем детектив читал его удостоверение. Фон Гросс всматривался в лицо детектива, пытаясь определить эффект, вызванный его личностью. Но он был разочарован. Все выходило так, будто бы его теория подтверждалась. Детектив не был удивлен, хотя на его месте любой бы оставил это дело и ограничился своими извинениями. Но этот детектив поступил иначе. Он вопросительно посмотрел на фон Гросса и задал прямой вопрос:
- Что делал бригаденфюрер фон Гросс на квартире у проститутки Марты Розенкранц?
- Я уже ответил вам, сказав что это тайна.
- Тогда я не знал с кем имею дело, но учитывая то, что предо мной сидит человек, входящий в высшие эшелоны власти, я вынужден поменять тактику.
- Вы обязаны меня немедленно отпустить, - как можно уверенней сказал фон Гросс. – Я готов забыть методы, которые применили ко мне ваши ребята.
- Вы меня извините, герр фон Гросс, но не имею права вас отпускать до тех пор, пока мы все не установим. Тут дело публичное, поскольку на месте преступления был схвачен политик и ярый сторонник Рейха. Конечно, вопросом ваших политических убеждений будет заниматься другой орган, но я сделаю все что входит в компетенцию моего ведомства. Для начала скажите – это вы убили Марту Розенкранц?
- Я не имею права ничего рассказывать вам.
- На ее теле были обнаружены ваши ДНК, ваша сперма. Я считаю, герр фон Гросс, что вам пора начать говорить, в противном случае эта история будет предана огласке.
- Вы чертов пешка, детектив. Но я знаю какие люди стоят за всем этим, равно как и те цели, которые они преследуют.
- Какие люди?! О чем вы?
- Не прикидывайтесь еще большим идиотом, чем вы есть на самом деле.
- Я вас не понимаю, но если это ваша тактика разговора, то у вас ничего не выйдет.
- Мне необходимо позвонить моему адвокату.
- Только после того, как вы встретитесь с одним человеком. И советую вам, по-человечески советую, выполнить все, о чем вас попросят. Это будет завтра, а пока что вы отдохнете в камере. Не волнуйтесь, никто вас не потревожит – я ручаюсь.
После этого детектив приказал полицейскому конвоировать арестованного в камеру и распорядился подать туда обед.