[400x557]
Глава 2

В это время, когда проходило заседание правительства, один из членов этого правительства не находился в кабинете фюрера. Сославшись на неотложные дела, Франц Рау, министр обороны IV Рейха ехал в новеньком черном «Мерседесе» к своей вилле, которая находилась за Берлином. В машине звучали военные марши, преимущественно времен Гитлера, Третьего Рейха, который не смог выполнить всех поставленных задач. Марши очень бодрили Рау. Не смотря на плохое настроение, которое терзало его с самого утра, музыка поднимала ему тонус. Из головы Рау не выходил тот странный разговор с любимчиком фюрера – бригаденфюрером фон Гроссом. Разговор, если это можно было назвать разговором, происходил в буфете Рейхстага. Хотя разговор и произошел два дня назад, он все еще не выходил из головы Рау. Он помнил его буквально слово в слово. Черт его знает почему он так врезался в память министра обороны, но тема разговора упорно не хотела выходить из головы Рау.

В то утро Рау спустился в буфет, сильно проголодавшись. Нельзя сказать, что он очень наработался, скорее просто не позавтракал дома как следует. Надо будет дать хороший нагоняй служанке-польке за то, что она не сварила чего-нибудь посущественнее на завтрак. В буфете он увидел переполненный зал. Казалось бы, в такой час людей не должно было быть вообще, но в это утро свободных мест почти не было. Рау стоял с подносом еды и искал взглядом где бы присесть. И тут его взгляд встретился со взглядом Зигфрида фон Гросса.
- Министр, прошу вас, подсаживайтесь, - пригласил фон Гросс, вежливо встав из-за стола чтобы сесть после того, как сядет министр.
- Благодарю, бригаденфюрер, - сказал Рау. – Я не ожидал, что сегодня в столовой будет столько народу.
- Признаться, я давненько уже не видел столько людей, - проворил фон Гросс. – С тех пор, как мы уничтожили несколько вагонов с живым румынским товаром, такого количества людей я не видал. Разве что на параде неделю назад…
Фон Гросс тогда говорил рассеянно и как-то туманно. Можно было предположить, что обращается он не к собеседнику, а к самому себе.
- Столько людей… Знаете, что мы с ними сделали, министр? – резко спросил фон Гросс. Рау перестал есть и вопросительно посмотрел на этого наглого мальчишку. Да, именно наглого. Он пользуется покровительством фюрера и считает что ему можно все. Тем временем фон Гросс продолжал говорить:
- Мы заперли их голыми в старых вагонах, которые подлежали уничтожению. Они кричали… если бы слышали как они кричали, Рау. Там были дети, старики, молодые девушки… Они умоляли их выпустить, хотя знали что этого не будет. Мы бросили в вагоны гранаты и раздались взрывы. Крики превратились в вопли. Через небольшие окошки выли видны брызги крови и конечности… Это было ужасно. Мы вынуждены были бросать гранаты в окна до тех пор, пока крики не прекратились. Мы уничтожили этих людей, Рау. Но за что и во имя чего? Скажите мне, чем эти мирные люди угрожали Рейху? В чем их вина?
Признаться, от таких вопросов Рау начал теряться. Он не знал что ответить. Хотя чувствовал, что ответить необходимо. И ответить жестко. Этот парень начал сбиваться с верного пути. Рау уже давно не ел – весь аппетит улетучился вместе с взорванными румынами.
- Их вина в том, министр, что в них течет не арийская кровь. Так?
- По-моему, вы устали, бригаденфюрер. Я бы посоветовал вам хорошенько отдохнуть. Знаете что я вам скажу? Идеалы Рейха не терпят жалости. Враги Рейха должны быть уничтожены и точка. Читайте «Майн кампф», фон Гросс. Еще Великий Гитлер все основательно описал и расставил по своим местам. Да, их вина в том, что они не немцы. Поймите, они подлежали ликвидации. Как и те миллиарды, которые ми уничтожили атомным оружием, ядерным, лучевым… Сколько уже ликвидировано, а сколько еще будет ликвидировано. Мы боремся с этим сором, с этим мусором, держим их в гетто, кормим их, поим, запрещаем им плодиться и что мы получаем в ответ? Они продолжают размножаться. Так что нам остается делать, бригаденфюрер? Так что выбросьте из головы эти дурные мысли и продолжайте служить Рейху так, как вы это делали раньше.
- Я стараюсь, Рау. Конечно, я понимаю, что немецкий народ превыше всего. Я прекрасно понимаю, что все остальные – это просто скот, который годен для работы, прислуги, медицинских опытов и испытаний. Но где же пресловутая гуманность?
- Гуманность в том, что мы ни прибегаем к крайним мерам. Мы уже давно не занимаемся ликвидацией в тех масштабах, в которых это делал Третий Рейх. Возможно, зря. Мы оставили им жизнь.
- Чтобы затем эту жизнь забрать.
- Это необходимость, фон Гросс. Неужели вы думаете, что мне приятно смотреть на все это? Нет. Но это нужно делать. Во имя нации. Во имя Священной Империи… Я понимаю, что на вас сильно подействовала та ликвидация… Читать статистику, смотреть видеосъемку и делать это своими руками – разные вещи. Мой вам совет – обратитесь к психологу. Я могу вам дать одного специалиста… он мне как-то помог с депрессией.
- Благодарю, Рау, но со своей депрессией я разберусь сам. Благодарю вас за компанию, - сказал фон Гросс и вышел из-за стола.

И вот сейчас, когда Рау гнал свое авто на бешеной скорости, он вспоминал тот разговор. С одной стороны можно было сказать, что фон Гросс был не в себе, с другой – что фон Гросс компрометировал. Да-да, и это тоже не исключено. В то время, когда фюрер ищет себе преемника, человека, который будет управлять страной, люди пойдут на все, чтобы подобраться к трону Фридриха. На все, не исключается и компрометация. Не тот человек фон Гросс, ох, не тот, чтобы усомниться в идеалах Рейха. Идеалист, ярый ариец, жесткий работник СС фон Гросс – и предатель? Нет, это не сходилось.