В Москву приехала детская писательница Корнелия Функе

На несколько дней в Москву приехала замечательная детская писательница Корнелия Функе, книги которой читают дети во всем мире. На этот раз она привезла свою новую сказку «Бесшабашный». Но главная цель — не только это. Дело в том, что продолжение книги Корнелия решила написать на основе русских сказок. И, конечно, для этого ей просто необходимо было побывать в стране, где их придумали и рассказывают. Функе — обаятельнейшая женщина, буквально светящаяся изнутри и заряжающая этим светом все вокруг. Это настоящая добрая сказочница, о каких мы и мечтали в детстве.

Корреспонденту «МК» удалось встретиться с писательницей и задать ей несколько вопросов.

Из досье «МК»: Корнелия Функе, немецкая писательница, автор более 40 детских книг, за которые получила множество наград. Преимущественно пишет в в жанре фэнтези. Прежде чем стать писателем, Корнелия Функе была социальным работником и занималась проблемами детей-инвалидов. Начала свою карьеру в детской книге как иллюстратор. Три из четырех последних ее романов в настоящий момент экранизированы: «Король воров», «Чернильное сердце» и «Повелитель драконов». Функе пишет по-немецки, но с 2005 года живет в США – настолько тесно ее карьера оказалась связана с заокеанским кинематографом.

- Во время встречи с российскими читателями Вы сказали, что в российской литературе Вам больше всего нравятся братья Стругацкие, а больше всего их повесть «Трудно быть богом». Почему именно Стругацкие, и кто еще из наших писателей Вам нравится?

- В юности моим любимым писателем был Максим Горький, разумеется мне очень нравился Толстой, но я его читала в английских, а не немецких переводах, потому что немецкий вариант, на мой взгляд, неудачен. Очень нравятся рассказы Чехова. А в Нью-Йорке у меня есть друг, который занимается переводом малоизвестных произведений Антона Павловича. А моей дочке очень нравится Достоевский со всей его глубиной и философским началом.

Стругацкие же мне нравятся потому, что это фэнтези, те же самые сказки. Когда мне было 20 лет, я была без ума от фантастики. И в первую очередь от Стругацких и Филиппа Дика. Это совершенно другой по письму и смыслу автор, но на том этапе они для меня были самыми интересными.

Разумеется я смотрела фильм Андрея Тарковского «Сталкер». Он просто не может не нравиться.

Вообще в русской литературе есть то, чего мне не хватает в западноевропейской — меланхолия и грусть. Это очень эмоциональный стиль повествования, в отличие от того же сдержанного и чопорного английского. Аналогично вашей литературе также эмоциональна французская. Например, Стендаль.

А поскольку моя последняя книга «Бесшабашный» рассказывает о событиях, происходящих в 19 веке, то русская литература этого периода мне сейчас особенно любопытна. Тем более, что в книге я попыталась воссоздать политические реалии того времени с добавлением сказочности.

Меня очень вдохновила эта поездка в Москву, я очень жду, когда смогу спокойно сесть и наконец сравнить русские сказки с более академической литературой того времени.

- Не кажется ли Вам, что в последнее время многие сказочники, та же Джоан Роулинг. Сознательно создают фэнтези с политическим подтекстом. Почему политика так стремительно заходит в сказки? Что это — реалии эпохи или какой-то порыв бессознательного?

- У меня есть на этот счет своя, сугубо личная теория. Я считаю, что сказочники гораздо более политизированы, чем обычные писатели. Это же предположение справедливо и для фантастов в целом, если сравнивать их, например, с детективщиками.

Фантасты заинтересованы во внешнем мире, а вторые во внутреннем конфликте человека с самим собой или окружающими. Это два подхода к литературе. Отсюда и некоторая политизированность фантастов — они просто настроены иначе, чем обычные писатели.

- Ваш последний роман - «Бесшабашный» - только первая часть задуманного цикла. Как Вы уже поделились с читателями, вторая часть будет основана на французских сказка, а третья на русских. Можно ли об этом рассказать поподробней?

- Я уже написала 180 страниц второй части. В ее основу действительно легли французские сказки с некоторым вкраплением английских. Пожалуй, самое важное место в новой книге будет занимать такой персонаж, как Синяя Борода. По поводу третьей части Вы совершенно правы, она будет основана на русских сказках. И приехав сюда я обнаружила удивительное богатство материала, которое в одной книге просто не охватишь.

- И не надо в одной.

- (Смеется.) Я постараюсь сделать как минимум две «русские» части. Я выяснила, что Россия меня интересует по обе стороны зеркала: и сказочной, и реальной. Во второй части будут два мира: Нью-Йорк как реалия нашего времени и сказочная Шотландия. А вот Россию я вижу по обе стороны зеркала, настолько она многогранна.

- Каждому из писателей, приезжающих в Москву, я задаю один и тот же вопрос, что Вы увезете с собой на память о нашем городе? Так, например, Пауло Коэльо утверждал, что увез камешек с Красной площади, кто-то «коллекционирует» красоту наших девушек... А Вы?

- О! Идея с камушком мне очень нравится, надо будет об этом подумать! Можно мне тоже его увезти? Звучит очень соблазнительно.

Ну а если серьезно, то я увезу совсем другое. Когда я только начинала писать «Бесшабашного», я думала, что в этом цикле будет три книги. Но после поездки в Москву я приняла другое решение — их будет шесть. Вот это — 6-7 лет своей будущей работы — я и увезу из вашей страны. Я очень взволнована принятым решением и сейчас буквально разрываюсь: то ли давать интервью и готовиться к полету на самолете, то ли бросить все и засесть в номере, чтобы записать все пришедшие мне здесь в голову планы и идеи.

- В разговоре о реальности, Вы заявили, что их очень много и все они разные. А какая реальность Вам ближе, и в какой Вы чаще всего находитесь?

- Моя первая и самая любимая реальность — это мир, в котором мы в настоящее время находимся и живем. И я уверена, что тоже самое происходит с большинством писателей фэнтези. Именно эта влюбленность в наш мир и порождает в их и моем воображении множество новых миров. А совсем не наоборот, как многие заблуждаются и не понимают. Наше творчество, наши новые миры и есть главное выражение любви к тому, что есть рядом с нами.

А что касается мира в котором я чаще всего живу — это реальность, слегка скрытая под поверхностью окружающего. Но именно она и есть сама жизнь. Входом в эту реальность может стать любое эмоциональное переживание. Например, для меня — прогулка по лесу, когда я задумываюсь и перемещаюсь в совершенно другой выдуманный, но тем не менее существующий мир.

- Пять лет назад журнал «Таймс» назвал Вас «самой влиятельной немкой в мире». Вы согласны с такой оценкой?

- Нет! Конечно я так не думаю. Скорее всего, это дети моего друга — главного редактора журнала заставили его что-то подтасовать из-за любви к моим книгам (лукаво улыбается Корнелия — О.Ф.). Но когда я увидела в этом списке самых влиятельных людей мира свое имя, я действительно задумалась: а что это значит для меня, если бы было правдой? Какова теперь моя ответственность? И решила, что иметь возможность общаться с миллионами детей во всем мире — есть самая большая ответственность. Я не только их рупор в мире взрослых, но и их защитник.

И для этой защиты я использую все возможные финансовые средства — передаю деньги в детские фонды и приюты. В Германии я тесно работаю с фондами беженцев и центром умирающих от онкологических заболеваний детей. В США я поддерживаю центр помощи детям из неблагополучных семей и организацию «поезд улыбки», которая делает операции по удалению «заячьей губы» детям в развивающихся странах. В Африке я помогаю фонду детей, чьи родители умерли от СПИДа. А еще с 16 лет состою в «Эмнести интернешнл» и «Гринписе».

- Вы рассказывали, что ваша дочка с удовольствием читает все Ваши книги, а вот сын уже вырос, и ему теперь не до маминого творчества. У Вас не возникает желание написать книгу для ребят постарше — ровесников Вашего сына?

- На самом деле он просто не любит читать. Моя последняя книга очень нравится именно мальчикам его возраста. Но только не ему. Он — не читатель. Если бы я взялась писать книгу для него сегодняшнего — эта была бы очень реалистичная история, в которой обязательно бы присутствовала тема наркотиков. Его сейчас эта проблема очень интересует.

Вообще же у моих детей просто разные роли. Дочка — мой первый и самый требовательный читатель и редактор. А сын и его опыт чаще всего помогают мне создавать новых персонажей моих книг. Так многие знакомые говорят, что Джейкоб из последнего романа очень на него похож. И я с ними, пожалуй, соглашусь.

- Как Вы считаете, Ваше творчество — продолжение немецкой литературной сказочной традиции, или этот жанр не предполагает каких-либо ограничительных рамок и интернационален?

- Разумеется, я пишу для всех читателей во всем мире, без каких-то ограничений. Но так как сейчас я живу за границей, то вдали от дома поняла, где находятся мои корни, и так или иначе обращаюсь к ним в своих книгах.

- Прежде чем стать писательницей, вы занимались многими другими делами. И в том числе изучали книжную иллюстрацию в Колледже Дизайна в Гамбурге. Да и свою карьеру в детской литературе начали как иллюстратор. Глядя на Ваши сегодняшние рисунки, которыми проиллюстрированы ваши книги, остается только сожалеть, что Вы перестали рисовать для других. Нет желания хоть изредка возвращаться к этой профессии?

- Наверное, все-таки нет. Страсть к написанию книг превалирует над всем остальным. Мне нравится сегодня рисовать, когда это мои книги, когда я воссоздаю собственных персонажей. А иллюстрировать других я уже вряд ли когда-нибудь буду. Я ушла из этой профессии.

- За несколько дней визита в Москву Вы неоднократно встречались с нашими читателями: и детьми, и взрослыми, которые тоже читают Вас с большим удовольствием. Наш читатель отличается от ваших поклонников в других странах?

- Что мне понравилось в российских читателях в первую очередь — это открытость и любопытство, готовность обращаться к фундаментальным, сложным вопросам как в жизни, так и в литературе. Например, меня спросили на одной из встреч в книжном магазине: должны ли люди стремиться быть богами?

В США чаще всего спрашивают про технику написания книг. Там очень рано в школах начинают писать сочинения и эссе, не редкость, когда с шести лет пишут стихи. И американских детей больше волнуют прикладные вопросы.

В России же более философский подход к книге. Здесь людей больше интересует содержание, а не техника письма. Подобное у меня было только в Испании и Мексике. Там тоже детей в первую очередь интересует, как люди описывают мир, а не какими средствами и навыками для этого пользуются.

Иногда я думаю, что это связано с небезоблачностью жизни. Как это происходит в той же Мексике.

В Америке я часто читаю свои книги в школах для благополучных детей, у которых все в жизни хорошо. Их реальность пропущена через фильтр. Это не мексиканские дети прекрасно знающие, что такое тяжелая жизнь, нищета, насилие. Наверное, поэтому они и задают самые серьезные вопросы.

И в России у меня возникло тоже ощущение реальности. Ваши люди чувствуют и знают жизнь, задают много вопросов о политике и моей социальной работе. В США прекрасно развита демократическая культура политических дебатов. И дети прекрасно знают свои права и обязанности, но не чувствуют при этом влияния политики на свою жизнь.

В России люди гораздо более политизированы. Наверное потому что здесь все не просто иначе, но и менее предсказуемо.

- Давайте все-таки вернемся к Москве. Вы первый раз в городе. Что Вам понравилось, что запомнилось?

- Я много гуляла эти дни по Москве. И обратила внимание, что это очень многоуровневый город, а фасады часто отличаются от того, что находится во внутреннем дворике. За внешней официальностью нередко скрывается неофициальная обстановка. Мне очень нравится, что здесь множество маленьких и проходных двориков. Вообще мне нравится все, что находится в Москве между домами. А еще просто сумасшедшее сочетание старины и нового, или сделанного под старину.

Так меня очень удивили, когда сказали, что здание ресторана «Пушкин» - это новострой, а не старинный особняк. Это очень по-голливудски. Но там это ожидаешь, а в Москве это было неожиданным открытием. Вы вообще очень здорово играете со своим богатым прошлым.

- И все-таки о наших сказках. Перед приездом Вы говорили, что Вам больше всего понравилась Баба-Яга и Змей Горыныч. Сейчас пристрастия изменились? Вы нашли для себя кого-то нового, кто войдет в новую книгу?

- Я очень жду знакомства с новыми персонажами, которых буду тщательно изучать уже дома. Вчера я с огромным удовольствием листала альбом с иллюстрациями Васнецова и нашла там для себя множество новых персонажей и идей для будущих книг.

Братья Гримм, к которым я много обращалась, уже исчерпали свой ресурс для моих книг, А тут появилось не паханное поле новых возможностей!

И конечно просто поражает российская традиция иллюстраций. По исполнению это настоящие шедевры. Они просто удивительны. Для меня это еще один источник вдохновения. И я не сомневаюсь, что когда вернусь домой, обязательно развешу многие из них у себя в кабинете.

И есть еще один любопытный факт. Идея «Бесшабашного» появилась благодаря России. Так что у этой книги самые настоящие русские корни. Я ее придумала, когда работала над сценарием к «Щелкунчику». И неудивительно, что теперь книга сама хочет вернуться к истокам.

- Сейчас очень много говорят о проблеме детского чтения. На Ваш взгляд, она существует? Дети действительно стали меньше читать?

- Мне кажется, что все это выдумки, и проблемы нет. Вы посмотрите, сколько сейчас выходит в мире детских книжных бестселлеров. Это миф, что дети не читают, хотя статистика говорит, что это я не права.

Когда я была ребенком, мои друзья тоже немного читали. Но если обратить внимание, какой популярностью пользуется «Гарри Поттер» - это уже опровержение расхожего мифа.

- Многие считают, что именно он и спровоцировал книжный бум среди детей. Вам так не кажется? И что читать детям, когда они вырастают из сказок?

- Это просто заблуждение, что «Гарри Поттер» спровоцировал возрождение детской литературы. Он просто показал, что на самом деле происходит в жанре. Достаточно вспомнить, что не менее популярные Нил Гейман и Филипп Пулман существовали и читались еще до появления в литературе Джоан Роулинг.

Мой собственный опыт доказывает, что сказки не прекращают читать и во взрослом возрасте. И этот мир для людей зачастую более реален, чем то, что их окружает. Я до сих пор предпочитаю читать фэнтези, хотя это и редко случается, потому что хорошие книги не всегда легко найти. На мой взгляд, это прекрасное сочетание сказки, фантастики и реальности.

- А наших авторов в этом жанре Вы знаете?

- К сожалению нет, хотя мой литературный агент и говорил мне, что в России есть замечательные писатели в этом жанре. Может быть Вы мне кого-то посоветуете? (И после этого мы еще долго обсуждали, кого Корнелии надо обязательно прочитать, а она достала и без того уже длинный список книг, которые необходимо захватить из России и тщательно все выспрашивала и записывала, то радостно восклицая, то не менее счастливо кивая головой. - О.Ф.)

- В нашей блогосфере все эти дни очень активно обсуждается, что Вы отказались от предложения экранизировать свой последний роман. Есть и сторонники, и противники такого решения. Это правда?

- Ой, как интересно! Действительно обсуждают? Очень приятно и лестно.

Действительно я и мой близкий друг и настоящий соавтор книги один раз уже отказались от предложения об экранизации. И дело не в том, что цикл еще только пишется. Мы хотим сами контролировать этот вопрос. Мой соавтор в кинобизнесе уже 25 лет и прекрасно знает все препятствия. К счастью для нас, среди его друзей и знакомых много прекрасных режиссеров и актеров.

Он три года вместе со мной, впервые в жизни работал над книгой. И теперь стал совершенно по-другому относится к экранизации. Теперь книга и его ребенок. Поэтому мы и не торопимся, чтобы сделать все так, как мы хотим.

- Может быть, есть смысл снимать третью часть книги в России, если она будет построена на материале из наших сказок?

- Вы правы! Это должно происходить здесь, и вы вправе первыми увидеть то, что получилось.

Кстати, мой соавтор очень расстроился, что не смог приехать вместе со мной. Но он сейчас занят на съемках «Шерлок Холмса» в Лондоне. Вчера вечером он звонил и сказал мне: «Я очень-очень тебе завидую!» А ему в подарок привезу книгу на русском языке. Тем более, что послезавтра у него день рождения.

- Я думаю, что у него, и у Вас еще будет повод вернуться в Москву.

- Обязательно!

После этого Корнелия начала собираться на экскурсию. Ее ждал Кремль и Красная площадь. «За камушком-сувениром идете?» - решил уточнить я. «Да-да-да» - неожиданно по-русски и очень весело закивала головой обаятельная Корнелия Функе и заразительно рассмеялась.

Беседовал Олег ФОЧКИН.