Упругое чёрное пространство вокруг меня то и дело наполнялось разноцветными вспышками, мои глаза, выжженные ещё в самом начале, могли узреть только это. На теле не осталось нетронутого места, по крайней мере, мне казалось, что я вся – это один цельный комок боли и отчаянья. 
– Ну что? Ты согласна? – проговорил мой инквизитор и сквозь боль, уже ставшую привычной, проступила новая. Раскаленное лезвие разделило моё лицо на две части, я ощутила запах собственной обуглившейся кожи. Я кричала, не слыша себя, лишь ощущая напряжение в связках и раздирающую их боль. Я бы, наверное, ответила с первого раза, но мой язык был вырван ещё десять лет назад.
Демон повторил вопрос, на что я принялась энергично кивать, и всё началось с начала. Я вновь была цела и невредима, у меня было полно сил и всего одна обязанность. Пытать чужие души, чтобы услышать от них такое же «да».

* * *

Тяжело глотая воздух, я открыла глаза. Я лежала в кровати, ещё долго пытаясь собраться с мыслями. Получалось с трудом…
Когда я спала одна в комнате, я чувствовала страх. Настоящий страх, который можно сравнить с боязнью пауков или замкнутого пространства. Необоснованная фобия …хотя в моём случае вполне логичная. Когда я засыпала не одна, будь то любое животное или человек, я чувствовала умиротворение и спокойствие – я чувствовала нирвану собственного разума. А всё из-за того, что я не видела снов. Я не видела тех снов.
Это всё началось, когда мне стукнуло 15 – красивое число, почти ничего не значащие. Может, это было со мной всю жизнь, кто его знает, может, мне просто везло, и я не запоминала то, что вижу, а может это просто из-за того, что я натворила слишком много ошибок в своей жизни.
Главное то, что это было со мной. Мне снились кошмары, вполне возможно, что обычные, ничем не примечательные. 
Но мне снился Ад. Мне снилось то, что будет со всеми грешниками после смерти, и я это всё прочувствовала на себе. Ничего приятного скажу я вам. Я не была особо набожна и не верила в существование Бога, и тем более не верила в существование Дьявола и Ада вместе с ним. Но, просыпаясь, каждый раз после такого сна, я чётко знала, где я была и, самое главное, я была уверена – это всё на часом деле происходит со мной. 
Правда, обычно сны смягчались воспоминаниями о последующих или предыдущих сновидениях. На этот раз всё было не так, и я проснулась сразу же – со свежими ощущениями и чувством вины. Да, ещё и головной болью, которая, как мне кажется, не пройдёт и на следующий день. 
Прошлёпав на кухню, в которой к моему удовольствию не было моих соседей, я заварила себе кофе. Дело в том, что я живу в, своего рода, коммуналке. И в соседних двух комнатах живут ещё пять человек – пара молодожёнов и мать одиночка с двумя детьми… так что, чтобы спокойно позавтракать и принять душ, нужно проснуться пораньше, и не забыть убрать за собой, а то потом нервов не оберёшься. 
Кстати, который сейчас час, что такая тишина стоит? Найдя мобильный, я с лёгким удивлением обнаружила, что ещё только пять часов утра и наверняка, за плотными шторами восходит розовое солнце, придавая облакам цвет топлёного молока. Всё это представив, я рассмеялась – да, никогда не переставала быть романтиком, – ну какое топлёное молоко, в самом деле? Красное солнце, серое небо, и вывернутые наизнанку небосвода облака. Ну вот, опять в голове излишняя метафоричность, никакой пользы, только головная боль усиливается от этого. 
Допивая чашку кофе, я попыталась в очередной собраться с мыслями и, придя к выводу, что надо бы и честь знать, решила посетить всё-таки сегодня университет. На первых парах посплю, а на остальных попытаюсь что-нибудь усвоить, глядишь, и отвлекусь от Ада. 
Но надо где-то убить два часа. Что делать такую рань, если дома у тебя только книги и одна блочная тетрадь? Пожалуй, я почитаю. Взяла я в руки «Мифы Северной Европы», которые мне следовало бы прочитать ещё в прошлом семестре, но лучше поздно, чем никогда. Так и получилось убить время до первой пары. 
Я уже подумала, что ночное приключение мне может и не аукнутся и сегодня «пронесёт», но не тут-то было. 
В метро недавний сон вновь вставал перед глазами, и внешний андерграундный шум служил хорошим аккомпанементом к нему. Пришлось достать книгу и углубиться в чтение. Остановилась я на 19 главе од названием «Хель»

Хель, она же Чёрная Хельга, в скандинавской мифологии хозяйка подземного царства мертвых Нифльхель, одно из трех чудовищ, порожденных великаншей Ангрбодой от бога Локи.
В подземном царстве она — полновластная хозяйка, и даже Один не смог заставить Хель вернуть его любимого сына Бальдра. Ее братья, волк Фенрир и змей Ёрмунганд, не уступали ей в омерзительности, но именно свирепая Хель и ее владения были заимствованы христианами для обозначения ада. Вечный холод, болезни и голод мира Нифльхель находились в разительном контрасте с времяпрепровождением павших воинов эйнхериев, пирующих в Вальхалле. Подданные Хель бессловесно служили своей полуразложившейся повелительнице с головой и телом живой женщины и одновременно с кожей и ногами трупа.
Трон ужасной Хель назывался Одром болезни, а ее подданными становились "все, кто умер от хворей и старости", а также бесславно погиб в бою.

Ну вот, и миф пришелся во время... Но всё равно, я дочитала его до конца, как раз перед своей остановкой. Ну и славно, значит, так надо было. 
На первой паре я благополучно продрыхла на плече у Наташи, с ней у меня были самые нормальные отношения в группе. Это был скучный и мало мне понятный Древнегреческий. Ну и зачем он мне сдался? Я и латынь не очень люблю, а дохлый греческий, вместо живого, вполне употребляемого современного греческого, тем более. Вторую – анатомию – я благополучно решила пропустить в столовой, выпить чашечку кофе, можно даже две или три, чтобы взбодриться, всё равно преподавательница не отмечала, и с ней всегда можно было договориться. 
Купив крепкий кофе без сахара, я продолжила читать мифы, устроившись в дальнем углу столовой. Самыми интересными мне показались два мифа, про Хель и про её непутёвого отца Локи. Да, меня всегда тянуло на необычных персонажей… 
– Ты же Кристианна, если не ошибаюсь? – оторвал меня от раздумий мужской голос. 
– Крис, – спокойно поправила я, и посмотрела на собеседника. Это был юноша, ну прямо-таки ангельской наружности: длинные почти белые волосы, собранные в хвост, серые непроницаемые глаза, заостренные черты лица, да и одет он был во всё белое, мда, где он такой моды набрался? 
– Меня зовут Андреил, - представился он и спросил можно ли со мной сесть рядом, я была не против, почему бы и не побеседовать с парнем, всё равно время надо как-то убить (книга-то кончилась). Ну и пусть он странный, я сама не менее странная, так что терпимо. 
– Сейчас я скажу полную околесицу, но поверь мне, ладно? – сразу начал он, я про себя хмыкнула:
– Валяй.
«Ну, – думаю, – вот тебе и признания в любви внезапные, сейчас он начнёт говорить, что давно следит за мной, и я ему очень нравлюсь».