Это цитата сообщения Natasha_Leonova Оригинальное сообщение
Балет. Мария Тальони. /Maria Taglioni/
В лунную ночь зимой 1835 карета Мари Тальони была остановлена русским разбойниками, Тальони была вынуждена танцевать для них на шкуре пантеры, развернутой на снегу под звездами. От этого реального события и возникла легенда... чтобы сохранить память о приключении, Тальони взяла в привычку класть кусочки искуственного льда в свою шкатулку на столике с зеркалом перед которым она одевалась... где тая среди блестящик камней, пробуждался намек атмосферы звездных небес над пейзажем, покрытым льдом.
Шкатулка Тальони
(Джозеф Корнел)
Другие личные вещи Марии Тальони
Вклад Марии в жизнь балета неоценим. Тальони вывела балет на совершенно новую высоту. Были балерины и до нее, которые встали на пуанты в частности, Истомина в России. Но именно Тальони научилась не просто подниматься и спускаться с пальцев, но танцевать на пуантах легко, органично, оставаясь грациозной, подвижной. Ее отец на занятиях с ней говорил, что если он только услышит малейший стук при ее приземлении, то просто умрет от стыда!
Туфелек МарииТальони довольно много сохранилось. Загадка была в том, что все эти туфли совершенно мягкие, без пробки. Но потом, при подробном исследовании, стало очевидно, что она, вероятно, сама делала носок из ваты, а перед тем как дарить, все снимала. Об этом свидетельствуют капельки клея, обнаруженные на ее пуантах. Когда Анна Павлова встретилась однажды с внуком Тальони, он попросил ее туфельку. А Павлова сказала: "Я готова, но рядом с Марией Тальони я ничто". Павлова очень много сделала для балета, она была, наверное, лучшей в свою эпоху. Она продолжила то, что заложила Тальони. Но Тальони была первой!
на выставке в лондонском театре фигурка Эмма Ливри, ученица и протеже Тальони.
Молодая девушка, умершая после долгих страданий от полученных ожогов.
Ее дух вызвали в Парижском Спиритическом Обществе, как вдруг она явилась и ее дух молвил:
"Кто страдает на земле, бывает вознаграждён в загробной жизни. Бог справедлив и милосерден к тем, кто здесь, на земле, переносит мучения. Он дарует такое чистое счастье, такое чудное блаженство, что не следует бояться ни смерти, ни страдания. О, если бы могли бедные человеческие создания постичь таинственные цели Создателя! Но земля есть место испытаний, часто великих, сопровождаемых очень острой болью. Подчинитесь им всем с кротостью, если они постигнут вас; преклонитесь пред высшей мудростью Господа. Он Всемогущ; если Он призовёт вас к Себе после долгой болезни, вы увидите в другой жизни, жизни счастливой, сколь малы были эти земные муки и страдания; тогда-то вы узнаете о награде, которую Бог вам назначил, если ни жалоба, ни ропот не нашли себе место в сердце вашем. Я очень молодою покинула землю, и Бог милостиво простил меня и даровал мне жизнь такую, какую получают только те, кто преклоняется безропотно пред Его волею. Всегда поклоняйтесь Богу, любите Его от всего сердца, в особенности молитесь Ему: это ваша поддержка на земле, ваша надежда, ваше спасение.
Эмма."
(Аллан Кардек, Рай и Ад)
Мария Тальони (итал. Maria Taglioni; 23 апреля 1804, Стокгольм — 22 апреля 1884, Марсель) — знаменитая итальянская балерина, центральная фигура в балете эпохи романтизма.
Мария родилась в семье балетмейстера и хореографа Филиппа Тальони. Девочка не обладала ни балетной фигурой, ни особой внешностью. Несмотря на это ее отец решил сделать из нее балерину. Мария училась в Вене, Стокгольме, а затем в Париже у Франсуа Кулона. Позже отец занимался с Марией сам, в 1822 году он поставил балет «Прием молодой нимфы ко дворцу Терпсихоры» с которым Мария дебютировала в Вене. Танцовщица отказалась от присущих балету тяжелых нарядов, париков и грима, танцевав только в скромном легком платье. Парижскую публику Мария покорила в 1827 году в «Венецианском карнавале», с тех пор она часто танцевала в парижской Гранд-Опера. Там же в марте 1832 года состоялась премьера балета Сильфида, ознаменовавшего начало эпохи балетного романтизма. Именно она тогда ввела в балет пачку и пуанты. Следующие пятнадцать лет Мария Тальони гастролировала по всей Европе: от Лондона до Берлина и от Милана до Санкт-Петербурга. Большое количество балетов написал для нее Мариус Петипа. По свидетельству очевидцев, танцы Тальони были воплощением грации и изящества. Лучшие роли ее были в балетах: «Спящая красавица», «Бог и баядерка», «Сильфида», «Зефир и Флора», «Золушка», «Тщетная предосторожность».
[530x640]
В 1832 году Мария вышла замуж за графа де Вуазен, но продолжала носить девичью фамилию и не бросила сцены. Оставив театр в 1847, жила преимущественно в Италии, в собственных виллах. Давала уроки балета. Один раз еще она появилась в Париже, но только для поощрения своей ученицы Эммы Леви, восходящей звезды, воскресившей на некоторое время позабытые с уходом Тальони классические балетные традиции. Для этой же дебютантки она написала балет «Бабочка».
В марте 1831 года директором парижской Оперы стал Луи Верон. Человек предприимчивый, он понимал вкусы буржуазного зрителя, которые постоянно требовали обновления репертуара. В его распоряжении были оснащенный техникой театр и великолепные оперная и балетная труппы. Из вокалистов славился тенор Адольф Нурри. Но еще больше увлекала публику молодая балерина Мария Тальони...
Обе «звезды» встретились 21 ноября 1831 года на первом представлении оперы Мейербера «Роберт-Дьявол». Нурри исполнял роль рыцаря Роберта, который проникал ночью в заброшенный монастырь, чтобы добыть магический талисман. Там его окружали призраки грешных монахинь, поднявшиеся из могил. Партию их предводительницы – аббатисы Елены – танцевала Мария Тальони.
Здесь были все приметы романтического спектакля: поросшие лесом развалины, таинственный лунный свет. Особое настроение создавал и кордебалет белых теней, придуманный отцом Марии – педагогом и балетмейстером Филиппом Тальони. Роберт находил талисман – ту самую волшебную ветвь, что через десять лет в легендарной «Жизели» станет символом власти Мирты, царицы виллис. Главный герой освобождался от хоровода призраков, и они сникали около своих могил под звуки адского напева...
Опера имела небывалый успех. Но еще до ее премьеры Нурри сочинил и принес Филиппу Тальони сценарий нового балета. Он обратился к шотландским поверьям, взяв за основу фантастическую повесть Шарля Нодье «Трильби, или Аргайльский колдун». Сюжет подвергся вольной переделке: там домовой Трильби соблазнял жену рыбака, здесь Сильфида заставляла крестьянина Джеймса бросить невесту Эффи и уводила за собой в лес... Все это в конечном итоге затевалось Нурри для того, чтобы сделать Марию Тальони главной «героиней» задуманного балета.
Сюжет этого балета крайне прост. Джеймс устремляется за Сильфидой, но воздушное создание не удержать, и он просит о помощи колдунью. Та дает ему шарф, но едва Джеймс накидывает его на плечи Сильфиды, крылышки ее опадают, и она умирает. Рой сильфид уносит подругу. Эффи выходит замуж за другого. Вот и вся нехитрая фабула. Но может быть, именно с нее началась история классического балета...
Музыку «Сильфиды» написал Жан Шнейцгоффер. Репетиции начались в конце ноября, сразу после премьеры «Роберта-Дьявола». Директор Верон больше всего уповал на эффекты сценических полетов. Их знали еще с возникновения балетного театра, но этот спектакль должен был поразить зрителей невиданным: сильфиды, кружащиеся над лесной поляной, в конце спектакля поднимаются с земли, унося в воздух свою мертвую подругу.
На генеральной репетиции все не ладилось, вплоть до того, что сама Тальони чудом уцелела, сорвавшись в камин во время полета ее Сильфиды. Однако через день, на премьере, все прошло прекрасно. Но триумфальный успех заслужили не столько полеты и живописные декорации, сколько поэтический танец, блистательно воплощенный отцом и дочерью Тальони. Виртуозная сложность хореографии – скольжение, бег, замирание на пальцах одной ноги – была доступна только Марии.
Легендарная Тальони, полувоздушная, грациозная Сильфида, начала заниматься танцами в восемь лет. Дочь итальянца и красавицы-шведки, представительница третьего поколения балетной династии, она восемнадцатилетней дебютировала в Венском театре, подготовившись к спектаклю под руководством своего отца, а затем выступала в Париже. Поначалу юная танцовщица не обратила на себя особенного внимания публики. Но затем…
Ее новый, «воздушный» танец и костюм, придуманные отцом, имели огромный успех в Англии, куда Мария выехала на гастроли в 1827 году.
Изящная итальянка особенно полюбилась публике в балете Дидло «Зефир и Флора», не сходившего с английской сцены с 1813 года. Возвратившись в Париж в 1830-м, отец и дочь Тальони поначалу тщетно пытались устроиться на постоянную работу в Большую оперу. Их деятельным сотрудником стал поклонник таланта Марии – первый тенор А. Нурри, создавший либретто «Сильфиды». Он учел хрупкую фигуру исполнительницы, ее редкую природную грациозность и женственность. Первого марта 1832 года состоялась премьера нового балета, после которой Мария Тальони стала мировой знаменитостью. Спектакль совершил триумфальное шествие по всей Европе... любопытно, карьера танцовщицы не помешала великой Тальони иметь семью и детей: от брака с графом Воазеном у нее были дочь и сын. Легкомысленный супруг с годами растратил и свое состояние, и часть доходов Марии. В 1835-м балерина вынуждена была расстаться с ним. Приходилось вновь надеяться только на себя и свой талант…
...Приезда Тальони в Россию в 1837 году ожидали с нетерпением. В Петербурге отдельной брошюрой даже вышла ее биография. В день первого выступления в «Cильфиде» петербургский Большой театр был переполнен, а билеты на спектакли с участием Тальони можно было достать, только имея особые знакомства и связи. Ее имя приобрело такую популярность, что появились карамель «Тальони», вальс «Возврат Тальони», шляпы «Тальони». А после ее отъезда, как утверждает один из современников, оставленные танцовщицей туфельки были куплены за большие деньги, разыграны в лотерею и… съедены под соусом поклонниками.
«Интересно, не отсюда ли происходит выражение «Зачем ты мне подал вместо говядины подошву?», которое мы часто слышим в петербургских ресторанах, – писал историк балета А. А. Плещеев. – Подошва башмака Тальони, вероятно, была вкусна, потому что, кушая ее, восторгались, а не сердились. Да и немудрено – гениальная балерина почти не ходила по сцене, а только летала».
Хотя танцовщица появилась в России, когда все самое значительное ею уже было сделано. Позади остались триумф в «Сильфиде», европейская слава, поэтические восторги великих современников: Теофиля Готье, Виктора Гюго и других.
И тем не менее приезд Тальони в Петербург внес необычайное оживление в жизнь русского общества. К тому же Мария славилась своей образованностью, говорила на многих европейских языках, и для нее не существовало языковых барьеров. Но, безусловно, главным козырем был ее необыкновенный танец…
«Выходя из театра, ты забываешь Тальони, ты помнишь одну Сильфиду, чудную, воздушную, неуловимую мечту…» – признавался А. А. Плещеев.
Ее имя не сходило со страниц периодических изданий, о ней говорили в частной переписке, с ней сравнивали отечественных исполнительниц. Зрители принимали балерину столь восторженно и дарили ей цветы в таком количестве, что это дало повод писателю В. Соллогубу написать водевиль «Букеты, или Петербургское цветобесие».
Внешность Тальони, со временем воспринимавшаяся почти как эталон красоты, на самом деле была очень далека от идеала. Мелкие черты лица делали ее старообразной, чрезвычайно длинные руки, заметно сутулая спина и сильно покатые плечи давали повод подругам по школе называть Марию «маленькой горбуньей». Короткий торс выглядел еще короче оттого, что ноги были непропорционально длинны и имели иксообразную форму – с увеличенным прогибом в коленном суставе.
Но талант истинного художника очень часто и состоит в том, что он, умело скрывая свои недостатки, создает оригинальную исполнительскую манеру, которая воспринимается как «новый стиль». Так произошло и с Марией Тальони. Способствовал этому прежде всего необычный облик танцовщицы. Руки, чтобы не видна была их длина, сгибались в локтях или вытягивались в арабеске так, что возникала невероятно летучая, бесконечная линия. Колени скрывало удлиненное платье. Не будучи красивой, Тальони, по словам историков балета, «изгнала женщину» из своего репертуара: ее героинями стали фантастические существа, которым так «пригодились» необычные физические данные Марии. Она была женщиной очень умной, умела добиваться всего, чего хотела. Знала, как обсуждать условия, как настоять на своем. Некоторые ее ответы звучат крайне изящно, например, так: "Милостивый государь, несмотря на мое огромное желание танцевать у Вас в этом сезоне, я понимаю, что по ряду не зависящих от Вас причин Вы никак не можете выполнить те условия, которые абсолютно необходимы мне для успешной работы, ввиду чего с огромной горечью и сожалением я вынуждена отклонить Ваше предложение".
Знаменитая танцовщица пробыла в Петербурге до 1842 года, но с каждым сезоном ее успех становился все меньше и меньше и уже не приносил полного сбора в театре. А рискнув выступить в русской пляске, бедная Мария была ошикана публикой… Зато именно в Петербурге нашла приличную партию для своей дочери – отпрыска князей Трубецких. После трогательного прощания она навсегда покинула Россию. В 1847 году прославленная танцовщица оставила сцену и поселилась в своем палаццо на озере Комо.
Жан-Батист-Камиль - Город и озеро Комо
В 1860-м Мария Тальони стала педагогом-репетитором Эммы Ливри, восходящей звезды «Гранд-опера», в которой видели новую Сильфиду. Два с половиной года спустя Эмма погибла от тяжелых ожогов: пламя газового рожка воспламенило пачку Сильфиды. Для нее Мария поставила единственный балет – «Бабочку» на музыку Жака Оффенбаха. Но только «Сильфида» получила продолжительную жизнь на балетной сцене: все остальные спектакли тальониевского репертуара были прочно забыты уже к середине XIX века.
...ее ноги были бриллиантовыми, а ее танец в буквальном смысле слова заставлял зрителей плакать от счастья. А еще - она была первой балериной, вставшей на пуанты.
Туфельки под соусом. Это случилось в 1832 году на премьере балета "Сильфида", поставленного для дочери ее отцом, балетмейстером Филиппо Тальони. Встав на пальцы, Тальони добилась впечатления нереальности, отрешенности, иллюзии парения над землей. Конечно, те давние балетные пуанты (от французского "pointe" - острие, кончик) отличались от современных, более жестких в носке, разнообразных по цвету и фактуре, но эффект они произвели грандиозный.
В Петербурге, где к Тальони относились с особенным восторгом, после ее отъезда пара ее балетных туфель была куплена за 200 рублей, разыграна в лотерею и съедена под соусом поклонниками.
А вообще Тальони впервые предстала перед петербургскими зрителями в 1837 году. Это был не успех, а триумф. Имя ее приобрело такую популярность, что появилась карамель "Тальони", вальс "Возврат Марии Тальони" и даже шляпы "Тальони". Каратыгин написал водевиль "Ложа 1-го яруса на последний дебют Тальони", в которой пользовался популярностью следующий куплет:
"Тальони прелесть, удивленье,
Так неподдельно хороша,
Что у нее в простом движенье
Заметна дивная душа...
Об ней не рассказать словами,
Не обсудить ее умом;
Что говорит она ногами,
Того не скажешь языком".
Облако из газа. Но кроме балетных пуантов Мария Тальони преподнесла искусству и зрителям еще одну новинку, также впервые представшую в балете "Сильфида", - белоснежную пачку, ставшую вскоре символом романтического балета. Это "облако из газа" придумал художник и модельер Эжен Лами. Легкая невесомая туника, формой напоминающая полураспустившийся цветок, не только помогала танцовщице выполнять невесомые, но технически сложные прыжки, но, казалось, излучала особый, неземной свет, столь необходимый для романтического балета. Правда, тот образ, который воплощала Тальони на сцене, задолго до премьеры предлагали парижанкам все модные журналы. Открытые плечи, струящиеся потоки легкой ткани, некоторая отрешенность.
Зато парижские модницы в свою очередь позаимствовали у балетной героини ее воздушную шаль: наброшенная на плечи и спадающая на руки, она придавала дамскому силуэту меланхолический облик, словно остановленной в полете сильфиды.
Контракт на серебряном подносе.
Но, конечно, главным в искусстве Тальони, родившейся 23 апреля 1804 года в Стокгольме, был ее танец. Основы танца она начала осваивать в восемь лет, а ее дебют состоялся 1 июня 1822 года в Венском театре в партии Нифмы, в балете "Прием юной нимфы при дворе Терпсихоры", поставленном ее отцом.
Современники Тальони рассказывают, что она после ежедневного урока, который давал ей отец, часто без чувств падала на пол. Таким кровавым трудом доставалось ей получасовое вечернее торжество.
Во время дебюта в "Нимфе" юная артистка была так взволнована, что забыла первое па, но не растерялась и начала импровизировать. Артисты были поражены, а публика так очарована танцем Тальони, что вызывала ее на поклоны восемь раз.
[510x699]
Сценические успехи Тальони с каждым новым ее появлением на сцене становились все более впечатляющими. Куда бы она ни приезжала, ей устраивали восторженный прием. Наконец, в 1828 году Мария впервые станцевала в Парижской опере и буквально захватила в плен парижан. После ее дебюта директор Парижской оперы поднес балерине контракт на серебряном подносе. А когда она выступила в Париже в "Сильфиде", один из поклонников был до такой степени восхищен ее игрой, что сорвал со шляпки сидевшей рядом с ним дамы букетик цветов, бросил его к ногам артистки и от восторга заплакал.
[639x609]
Единственная. Восторженным отзывам критиков и поклонников балета о танце Тальони нет числа. Фаддей Булгарин, говоря о Тальони, называет ее "единственной танцовщицей в мире, которая осуществила своими танцами все, что до сих пор нам казалось несбыточным вымыслом поэтов, полувоздушная, грациозная женская фигура на древних вазах и медалях. Ни до нее, ни после нее не будет равной ей, - с уверенностью провидца утверждает Булгарин. И добавляет: - Люди, не любящие вообще балета, прикованы к нему танцами и игрою Тальони. Это - гений танцев... выше, нежели был гений Байрона в своем роде". А другие, не менее восторженные почитатели артистки уверяли, что Тальони, подобно чудной, магической скрипке Паганини, никогда не имела соперниц.
[639x609]
Хотя в реальной жизни артистка не производила особенного впечатления. Так, одна из современниц вспоминает, что, увидев ее днем, без грима, поразилась, какая она некрасивая, худенькая-прехуденькая, с маленьким желтым лицом в мелких морщинах. Но что такое реальность по сравнению со сценическим обаянием и танцевальной гениальностью Тальони! Да еще глаза, ее глаза - чудные, бархатные, таинственные. Она и впрямь была не танцовщицей из крови и плоти, а неземным, невесомым созданием, таинственной тенью, которую и станцевала с ошеломляющим успехом в балете "Тень", сочиненном Филиппо Тальони для своей дочери. Это была необыкновенная, удивительная женщина... поражают ее доброта и доброжелательность. У Тальони, после того как она покинула сцену, была ученица Эмма Ливри.
Когда Ливри в первый раз танцевала в балете "Сильфида", где блистала сама Тальони, Эмме за кулисы принесли от Тальони цветы, в которые была вложена записка. А в записке потрясающие слова: "Танцуйте так же прекрасно и дальше, позвольте всем забыть меня, но только вы меня не забывайте!"Мария Тальони умерла в 1884 году в Марселе, похоронена на кладбище Пер-Лашез. На надгробии следующая эпитафия: «Ô terre ne pèse pas trop sur elle, elle a si peu pesé sur toi» (Земля, не дави на нее слишком сильно, ведь она так легко ступала по тебе).Марию Тальони не забыли. Она и сегодня один из самых чарующих и притягательных мифов балетного театра.
[показать]
[показать]
Эрмитаж.
текст:
Владимир Котыхов,
http://www.sylphida.ru/slpall/jewelry.htm
P.S
Балерина Фанни (Франциска) Эльслер.
