[289x399]
***
Как же я ненавижу эту страну… Всю эту атмосферу вседозволенности, ненаказаности и разврата. Нет. Конечно, Голландия не была такой вся и всегда. Но мои Нидерланды были именно такими. Дома дышащие на ладан в неблагополучном районе, где даже стены пропитаны запахом сырости и дешевым табаком. Где на улицах слышны пьяные визги и на каждой улице бордель. Откровенно говоря не лучшее место в мире. Растить сына в такой атмосфере… И деваться некуда. Лишь крепче сжимать зубы, терпеть, ждать и надеется на чудо... Человек такое создание, что всегда надеется на что-то мифическое, верит в проведение, в судьбу, в конце в концов. Человеку надо на что-то надеется и во что-то верить. А там уже дело каждого. На что я надеялся забирая Криса и уезжая сюда, в эту треклятую страну?! Дурак.
- О чем думаешь?! - я обернулся, слегка натянуто улыбнулся. Клер… Девушка, с которой я на пару снимаю эту эмммм… ладно, назовем это квартирой. Что ж… хоть с соседкой повезло. В меру ответственная, задорная девчонка, студентка, которая сбежала от родителей подальше, в столицу. Я еще раз посмотрел на нее, встряхнул головой и снова отвернулся к окну. По стеклу медленно и заунывно ползли капли дождя. Рассохшееся дерево оконных рам разбухло и потемнело. Краска, местами изрядно облупленная, от мягких ударов воды осыпалась еще кое-где. За окном ярко горели заманивающие фонари борделей и баров. Что ж, находились люди, которые попались на них. По крайней мере, я видел как закрывались очередные двери. От окна немного тянуло - сквозняк. Я оторвался от лицезрения этой уже привычной картины и поставил на газ чайник, чтобы хоть как-то согреться.
- Слушай, Клер, бабуля там уже теребит насчет оплаты… - собраться с мыслями, напряженно выдохнуть… О боги, как я ненавижу эти разговоры и с каким трудом они мне даются. Бессильная злоба, вот что меня одолевает в эти моменты.
- Да знаю, она уже несколько раз звонила, доставучая… Сделаешь чай?
- Сделаю куда денусь, - с легкой обреченностью я полез на полочки за чашками и чаем в пакетиках. Немного скривился и залил все это кипятком. Поставил перед девушкой чашку, немного разливая незаварившийся чай на стол. Чертыхнулся, вытирая воду.
- Чего дерганый такой? – девушка пару секунд хмурилась, пытаясь поймать мой взгляд, который снова уперся в окно. – Ясно, - хмыкнула она. Чайная ложка раздражающе стучала по стенкам чашки. Я кусал губы. После минутного напряжения, она продолжила. – Ну хочешь я заплачу полностью, снова… - добавила она немного зло.
- Ты же знаешь, когда у меня есть деньги, я отдаю. Сейчас их нет.
- Тоже мне, мужик… - она снова зло хмыкнула, закинула ногу на ногу и начала нервно качать ею. Это сработало не хуже часовой бомбы. Я никогда не научусь держать себя в руках. Сидел, пыхтел, едва держался чтобы не ответить что-нибудь резкое, злое и ядовитое. Да хотя, что там было отвечать?! Все видно, как на ладони. И хуже всего то, что меня этим тыкали, как нагадившего щенка в испорченные туфли. Это невыносимо. – Сколько тебе Ден? 27, 28? Ты живешь в этой помойке, с маленьким сыном, в чужой стране, с поддельными документами, не зная языка, без работы, за счет стипендии студентки-соседки. Это ты считаешь нормальным, да?! – ее голос дрожал. Конечно, она была права, я это знал, и от этого становилось так паршиво, чтораздирало грудь. И главное: не ответишь ничего. Но этот тон!..
- Кто ты мне такая, чтобы заявлять об этом? Думаешь, сам не знаю?! И мне от этого не противно?! Но, твою мать, я, что, не пытаюсь?! Просто целыми днями сижу и пялюсь в окно, дырку на штанах просиживаю, да?! – резко вскочил, что опрокинул табурет, схватился за волосы, крепко сжал пряди, оттягивая назад. Как будто могло помочь. Не разбудить бы Криса, этим ором. Я прокашлялся, быстро глотнул ожигающе горячего чая. На узенькой, продолговатой, совсем карикатурной кухне, воцарилась тишина, напряженная, липкая, где слышен каждый раздраженный вздох. Боже, как я все это ненавидел. Мой личный ад при жизни, в который я сам себя вогнал. Идиот.
Клер, все так же сидела напротив раскачивая ногой и шумно мешая чай в кружке. Я все так же упрямо смотрел в окно.
- И какой же твой следующий грандиозный план вызревает в твоей голове?! – с издевкой поддела девушка.
- Планов много, но все они слишком крайние, - зло отмахнулся я, чем заслужил еще один презрительный фырк.
- Ден, у меня сейчас нет денег. И старушенция явно дает понять, что никаких поблажек на этот раз не будет. Прости, что сорвалась, - девушка опустила взгляд. Я тяжело вздохнул, но так и не оторвался от окна. Одна за одной дождевые капли ползли друг за другом паровозиком.
- Вообще нет или конкретно для меня? – сухо поинтересовался, отпивая немного чая. Было как-то гадко.
- Вообще, - немного с надрывом, как будто сейчас разрыдается, ответила девушка. Взглянул на нее, действительно глаза были влажные, она упорно терла их тыльной стороной ладони, вытирая предательские крупные соленые капли. Она подтянула к себе колени, обняла и каштановые волосы закрыли ее от мира, будто зонтик. Очень хотелось курить. Зажечь нервно дергающийся огонек зажигалки, втянуть в себя тяжелый сигаретный дым, почувствовать как он сочится по горлу и оседает в легких… Но увы, не суждено. Я просто сидел, смотрел в окно и слушал редкие всхлипы рядом. О чем я думал? Да какая к черту разница…
- Эй, ну перестань реветь. Итак сыро и тошно. Будут деньги. На этой неделе, даю слово, - от этого обещанья по спине пошла дрожь, немного передернуло. Девушка смотрела на меня заплаканными, красноватыми глазами, мне почему-то стало стыдно. Но с другой стороны, человеку ведь надо во что-то верить?
- Врешь, - улыбнулась она.
- Может быть, - я пожал плечами. – Иди спать, - снова отвернуться к окну, следя за лужами на улице. Часов до двух бороться со сном и желанием закурить. А еще думать… думать, что все это слишком тонкая материя – человеческая надежда.

***

- Я рада, что наконец-то начали платить во время… - казалось старческий голос скрежетал по воздуху. Конечно, языка я не знал, поэтому улавливал лишь интонацию. По ней и понял, что старушенция более менее довольна. Она еще раз обошла квартиру, проверяя все ли в порядке. Нууу… честно говоря, то все службы, и ремонтные в том числе, давно бы забраковали и эту квартиру, и этот дом, но как будто им нечего было делать, а нас с Клер пока все устраивало. Пока состоялся осмотр, я пошел к сыну. Крис увлеченно возился на полу с игрушками, издавая сопутствующие звуки. Я смотрел в сторонке, в последнее время, сын предпочитает самостоятельность. Что ж поделать, взрослеет мой малыш. Понаблюдав за ним еще немного, я услышал хлопок входной двери. По инерции обернувшись, увидел сияющую Клер, девушка поманила меня за собой на кухню. Снова медленно и томительно закипал чайник. Сквозь тучи на улице пробивалось сентябрьское солнце и заливало неправдоподобно узкую кухоньку.
- У меня просто в голове не укладывается! Ден, ты волшебник! – девушка подлетела, я даже не сообразил что происходит, крепко обняла, чмокнула в щеку, оставив липкий след от блеска, и так же быстро отпрянула заваривать чай. – Мы с тобой утерли нос этой старухе! Сегодня даже не ворчала, заметил?! – Клер что-то оживленно, задорно щебетала, копируя повадки хозяйки квартиры. Я, словно не замечая всего этого, наконец-таки закурил. Так приятно было ощущать этот дурман в голове, легкую поволоку. Следить за тонкой струйкой дыма, которая источала тлеющая сигарета. Однако, даже они не спасали от слизкого, противного чувства, которое росло внутри… Щелчок, прямо перед глазами. – Не спи, простудишься, - Клер, поставила рядом кружку, от которой исходил невероятно притягательный аромат кофе. Я закрыл глаза и втянул этот запах поглубже; они с сигаретным дымом смешались где-то у меня в легких. – Кошмарно выглядишь, улыбнулась девушка. – Волнуешься из-за Криса?
- А? – что говорить, сегодня, я изрядно торможу. Голова как будто свинцовая и мысли передвигаются слишком лениво, как будто приговоренные к смертной казни. Надо бы поспать хоть пару часов. – Да, нет, это нормально, - отмахнулся я, прихлебывая кофе. – Обычно в этом возрасте, начинается проявление самостоятельности и все такое… Там, отторжение от матери, ну, а поскольку я за обоих родителей и уделяю повышенное внимание, то значит и от меня подальше. Так что не удивляйся, если он к тебе липнуть будет, - улыбка одними уголками губ, снова закрывая уставшие воспаленные глаза. Рядом я слышал тяжелый вздох, ощущал ее изучающий взгляд, как будто она впервые меня видела… Или заметила что-то новое… Боже, неужели так заметно? Хотелось сплюнуть и забиться в темный угол. Слишком противно. Хорошо, что она не спрашивала откуда деньги. Понимала? Догадывалась? Или ей просто плевать?..
- Может пойдешь поспишь? А мы с Крисом пока погуляем, чтобы не мешать. Ты и вправду жутко выглядишь. Тебя бы сейчас на главную роль в какой-нибудь ужастик, - девчачий смешок повис в воздухе. Мне было плохо. С трудом я поднял воспаленные красные глаза на нее и с искаженной улыбкой процедил сквозь зубы:
- Что? Не товарный вид, да?!.. – и прикрыв дверь ушел спать.
***
Не было дождя, какое счастье. Я хмуро подпирал какую-то стенку. Отросшие волосы свисали, закрывая лицо. Зато никто не видел моего лица, а то бы точно пригласили играть роль в каком-нибудь триллере. Мерзко… как мерзко, слизко было на душе. От этой промозглой погоды, которая казалась бы забиралась не просто под одежду, а в самые кости и от туда донимала. А только ли в погоде дело?! Может просто так холодно в душе? Где-то там, глубоко-глубоко… Хотелось почувствовать что в этом презрительном существовании есть какой-то смысл? Да, сын… Я помню. Все ради Криса. Все что угодно ради него. Но так обидно из-за этого дурацкого периода, стадии его взросления. Когда все чаще слышишь “я сам”. От обиды оставалось только пнуть мелкий камешек. Какого черта я тут вообще делаю? Оглянулся: редкие прохожие, заинтересованно заглядывающиеся на таких же людей возле стенок, поздний вечер, яркие фонари, мокрый блестящий асфальт, который искрится от света. Как-то это все неправильно. Может плюнуть на все и вернутся домой? В конце концов, с деньгами перебьемся пока. Чертовы бумажки… Да надо поехать домой…
- Свободен? – я поднял взгляд, зализал волосы пятерней назад. И по голосу было понятно что мужчина, но мне захотелось посмотреть, прежде чем послать его. Ничего так. Подтянутый, ниже меня ростом, с совершено обычным незапоминающимся лицом. Светлые волосы стянуты сзади в хвостик. Белые лакированные туфли, светлые брюки, какая-то кофта и джемпер повязанный на плечах. Обычный человек. Я бы даже не удивился если бы обнаружил на его пальце кольцо. Раздался кашель, я видимо слишком увлекся изучением этого мужчины. Просто любопытство, какие же они: клиенты. Вздохнул, глядя ему прямо в глаза.
- Боюсь, что вы не к тому обратились, - ответил я на английском, чуть нагловато улыбаясь. Незнакомец же напротив очень оживился, и еще раз заинтересовано оглядел меня с ног до головы, как товар. Я злобно шикнул.
- А мне кажется я как раз по адресу, - ответил он мне на чистейшем английском, на котором разговаривают истинные англичане. Я скучающе отвел взгляд, пытаясь разглядеть между домами и облаками небо.
- Слушай… - грубо и резко, давая понять что разговор окончен. – Мужчинами занимаются вот там дальше. Все что угодно, любой каприз. А меня лучше не доставай, а то я слишком вспыльчивый.
- Мне нравится твой акцент, итальянец? Хотя нет… тут что-то еще… - он рассуждал с видом гурмана. Я фыркнул, засунул руки в карманы и пошел подальше с этой улицы. Не хватало мне еще мужика в клиенты, чтобы вообще добить мое самолюбие и растоптать гордость. Нет уж, увольте, как-нибудь обойдусь.
Мокрый асфальт все так же блестел от света фонарей. Люди не спеша прогуливались, чаще по одиночке, шли в поисках развлечения на одну ночь.
- Плачу любые деньги,- меня ухватили за плечо, в попытке привлечь внимание.
- Засунь их себе в то место, в которое хочешь меня отыметь, - прошипел я, отдергивая плечо, двигаясь подальше с этой треклятой улицы. И я ушел, и меня больше не догоняли, оставили в покое. Когда вернулся домой все уже спали, а я еще долго сидел на кухне не включая света, курил и смотрел на фонари.
***
- Долго же ты не появлялся… - я стоял с широко раскрытыми глазами, если бы не упирался спиной о стенку, то точно бы упал. Это был тот самый несостоявшийся клиент - англичанин, который подошел на прошлой недели. Ему что делать нечего, кроме как поджидать меня среди… всего этого? В компании проституток под фонарями.
- Мать твою, ты что, маньяк что ли?! Неужели в этом гребаном городе некого больше оттрахать?! Подсказать адресок? Парни, девушки, трансвеститы, да тебе даже козу подгонят, лишь бы деньги были. Неужели среди всего этого разнообразия не можешь больше некого выбрать?! – Я тяжело дышал, задыхался от возмущения, злобы и непонимания. Щеки горели.
- А ты действительно спичка - легко вспыхиваешь, - он улыбнулся, слегка наклонив голову и снова принялся меня изучать со всех сторон. – Ты подстригся, тебе идет, - он протянул руку чтобы поправить очередную прядь выбивающуюся из общего вида прически, благо не успел. Такой прыти и наглости я точно не ожидал, но держал его запястье крепко, отстранил от себя.
- С какого раза до тебя дойдет: пошел нахрен пидор! – не знаю что меня еще держало чтобы не заехать ему пару раз по аккуратному лицу. Я зло шипел и не находил больше слов. Это было что-то совершенно бредовое и даже страшное. Понял, что от него не отделаться. Этот человек привык получать свое. Черт возьми! Я не могу уйти, больше не могу. Теперь точно. Оставалось только игнорировать. Он это тоже понял и замолчал. Просто стоял рядом и ждал, испытывал мое терпение…
Как всегда ни кстати, осень еще раз решила напомнить о себе. Серые тучи, которые сгущались еще днем, наконец-таки показали свой противный характер. Начался дождь. Сначала медленно, словно давая надежду. Он монотонно бубнил о крыши, падал на асфальт, собирался в лужи. Фонари словно специально тускнели, подстраиваясь под погоду. Улица понемногу пустела. Но я все равно чувствовал этот пристальный взгляд. Волосы намокли, колючим ежиком стали на затылке. Ресницы слипались, с них капало. Монотонно, медленно, раздражающе тихо, почти бесшумно. Я поднял воротник куртки, закрываясь от промозглого сырого воздуха. Прижимался к стене и игнорировал пристальный взгляд. Сегодня мне в обрез нужны были деньги.
- Простудишься, - осторожно начал незнакомец, видимо все же опасаясь за свою челюсть. Его светлый плащ тоже промок и стал противного грязновато-серого оттенка. Его лицо блестело от воды.
- Какая разница, - я недовольно пнул очередной камешек под ногами и отвел взгляд.
- Почему бы тебе просто не согласится на мое предложение? Оно еще в силе, - я молчал. Тихо безвольно сопел в воротник куртки. Легкое облачко пара сорвалось с губ и растаяло в свете фонарей. – Тебе ведь нужны деньги. Какая тебе разница, а вот мне можешь помочь?- я хмыкнул.
- Что, на других парней не стоит?! – он недовольно причмокнул, не считая нужным отвечать на этот озлобленный выпад.
- Твоя жена должно быть золотая женщина, если терпит тебя,- настала моя очередь кисло усмехнуться.
- С чего ты взял, что у меня есть жена? – дождь усилился, стал настырнее, шумнее.
- Ты похож на человека у которого нет выбора и перспектив, кто еще согласится на эту работу? Думаю, ты бы смог найти работу будь у тебя документы и если бы ты знал язык. А так… Тебе нужны деньги, срочно, сиюминутно, иначе бы ты ушел еще до того как начался дождь, - он поднял голову к небу, подставляя лицо участившимся каплям дождя, облизал губы, пробуя безвкусную воду на вкус. – И почти наверняка дома маленький ребенок…
- Психиатр что ли? – я поморщился. Неприятно когда так легко тебя вытаскивают из внутреннего панциря, лишают внутреннего прикрытия, и показывают тебе в какое жалкое положение ты угодил.
- Может быть, - видимо он хотел продолжить, но я перебил, обрывая на полуслове.
- Согласен, - глаза крепко зажмурены, язык еле выворачивается, произнося это слово. – Только с условием: никакого анального секса. На это я никогда не соглашусь, так что можешь послать меня, если…
- Отлично, - он слегка сдержанно улыбнулся, одними уголками губ. – Идем? За оплату не волнуйся. Я дам столько, сколько ты попросишь, только не наглей. Миллионами я тебя осыпать не буду.
- Жаль, - улыбка, встряхивая головой. Дождевые капли не удерживались, слетали, а я пытался привести себя в чувство. Странно, чувство отвращения внутри меня ненадолго замолкло, умолкла гордость. А лишь вздохнул полной грудью этот промозглый, влажный вечерний воздух. Даже курить не хотелось. Было уже как-то все равно.
- Как тебя зовут? – мужчина возился с ключами пежо, которая стояла не так далеко.
- Дэниель… - вздохнул я и сел в теплую машину. Ответа не последовало.
***
Мой новый клиент жил в гостинице в номере люкс. Поначалу я, конечно, думал, что он достанет из-за пазухи нож, пырнет меня пару раз, а дальше будет измываться над трупом. Но обошлось. Всю дорогу я, отвернувшись, смотрел в окно, следил, как капли сливаются одна в одну на стекле и сползают вниз. Он так и не назвался, всю дорогу молчал, хотя чувствовалось пару вздохов, будто слова затихали на самом подходе к горлу. Угрюмой, безмолвной тенью я следовал за ним до самого номера.
- Почему я? – этот вопрос не давал мне покоя, а пока мой спутник разбирался с электронным ключом, я воспользовался этим.
- Зайдем? – дверь распахнулась, зеленые кнопочки на замке приветливо и лукаво подмигивали. Тут было тепло и сухо, вообще как и в любом нормальном помещении. Не было сквозняков и в воздухе парил запах чего-то приятного, свежего. Он сбросил мокрый плащ, я поднял на пороге, и аккуратно повесил на стул рядом с собственной курткой, наверно привычка все убирать из под ног. Когда у тебя маленький ребенок, невольно приходится это делать. Свет специально был приглушен в одной и комнат горели так и не выключенные настольные лампы. Приятный, ненавязчивый свет мягко освещал комнаты, отбрасывая длинные изогнутые тени.
- Ты так и не ответил… - продолжил было я останавливаясь возле одной из картин.
- Почему ты, а не эти сопливые мальчишки, которые извиваются как змеи?.. Ты об этом.
- Плохо искал, раз нашел только сопливых мальчишек, - он протянул стакан с янтарной блестящей жидкостью. О стенки приятно и тихо стукнулся лед. Я немного пригубил, на языке сразу же потеплело и отдавало горчинкой. Это был виски.
- Мне кажется, тебе этого не хватает. Можешь курить кстати, - я последовал совету, из заднего кармана джинс выудил пачку и чикнул пару раз зажигалкой. Сизый дым пошел по горлу в легкие. – Я и не искал мальчика, готового на все… И даже мужчину, и тем более козлов, как ты советовал. У меня на то свои причины, - он тоже пригубил виски, останавливаясь посередине комнаты.
- Какие тайны, - саркастично фыркнул я, делая еще одну затяжку, запивая ее виски. Снова повисло молчание, ни он ни я не решались ее нарушить. Мой взгляд уперся в часы, я долго пытался сообразить который час. Витал в прострации, не мог сосредоточится. А когда понял что уже почти час ночи, спохватился. Немного неловко, отвел глаза: - Положи тысячу на стол. – ладонь поползла по лицу, приводя в чувство. Ненавижу говорить в таких случаях о деньгах. Лучше если клиент сам сообразит, как неприятно это говорить. По крайней мере мне. Однако, несмотря на все, он так и сделал, достал из штанов бумажник и отсчитал сказанную сумму. Что же, в этом не солгал. Что-то внутри екнуло, неприятно зашевелилось в груди. К горлу подступил ком, который я пытался запить терпким напитком. Просто работа… Вздох, выдох, ощущая как участилось сердцебиение и не понятно, то ли от алкоголя, то ли от шагов, которые делал навстречу клиенту. Он выжидающе смотрел, следил цепким взглядом, за каждым движения. Как я отставлял стакан и стягивал джемпер, оставаясь в легкой футболке. Но сейчас и в ней было жарко, кровь прилила к лицу. Между нами не осталось и полуметра, он все еще пристально смотрел мне в глаза, словно ища что-то знакомое. Это меня немного пугало и настораживало.
- Закрой глаза, - осторожно прошептал я, наклоняясь ближе. Руки уже начали, немного нервно, расстегивать пуговицы на его пиджаке. Он же, притянул меня за шею горячими ладонями и поцеловал. Я даже не успел закрыть глаза. Как-то странно все сжалось в груди, снова стало противно, слизко, холодно от каждого вздоха. Он, похоже, не замечал, продолжал целовать, требовать ответа… Мне захотелось поскорее с этим закончить. Пиджак упал, его руки скользили под моей футболкой, так что немного трясло от осознания всей этой гадости. Справившись с рубашкой, я прикоснулся к его телу, чувствуя напряжение и восторженное биение сердца. Мое же падало куда-то глубоко, в бездну. Он прижимался ближе, я старался этого не делать. Его язык оставлял на шее скользкую дорожку, от которой стало холодно, а дыхание неприятно раздражающе щекотало кожу. Я старался ни о чем не думать, не вспоминать и не закрывать глаза. Просто слегка толкнул поближе к стулу. Благо намек был понят. Он сел, а я устроился на коленях между его ног. С влажным победоносным взглядом, он следил, как старательно я оставляю поцелуи на его груди, спускаясь все ниже и ниже. Пока дрожащие пальцы справлялись с тугой молнией и пуговицей на его штанах, он снова жадно целовал меня, притягивая за волосы ближе. Больно оттянув, измывался над открытой шеей, оставляя краснеющие пятна. Резко остановился и часто задышал, от моих прикосновений в паху. Пока только через ткань, давая возбудится и слегка поизмываться. Нехотя, я дал стянуть с себя ткань футболки. Снова поцелуи, спускаясь ниже, стараясь не думать как это… Оттянуть белье, приникая губами к плоти. В этот момент я почувствовал себя полным ничтожеством. Но все так же продолжал водить языком, ласкать руками. К горлу подступила тошнота. Тишину комнаты нарушали только судорожные вздохи, редкие стоны и неприятный слизкий звук. За всю мою недолгую карьеру, так плохо и физически, и морально мне было впервые. В голову непрерывно лезли ассоциации из прошлой жизни. И упорное ощущение что что-то не так, становилось крепче. Не знаю, сколько там я елозил между его ног, но это явно нравилось и он хотел продлить удовольствие, держась на грани.
- Осторожней, - громко выдохнул клиент, прежде чем погрузится в стоны, а на моем языке не оставить вязкое, весьма сомнительное на вкус, вещество, которое я с огромный усилием заставил себя проглотить, а не выплюнуть. Хотелось выругаться и проблеваться. Прям сейчас. Но этот мужчина так впился мне в плечи и шею, что не было возможности вывернуться не сломав что-нибудь. Он изрядно дрожал и часто, поверхностно дышал, глотая воздух, пока я еще немного измывался, зло и немного грубо. – Тише, тише… - слова утонули в очередном поцелуе, наконец-то этот жуткий привкус будет не только у меня на языке. – Неплохо, - он алчно улыбнулся, блистая глазами. – Идем на кровать, я тебе тоже пару фокусов покажу, - отплевываясь внутри, пришлось встать и последовать в темную комнату, где пахло дорогим одеколоном. Дальше в глазах было туманно…
***
Голова была тяжелой, неимоверно тяжелой. Как будто и не спал вовсе, а безотрывно глотал виски все это время. Я поморщился, часто заморгал. Во рту стоял неприятный, очень странный вкус, от которого хотелось побыстрее избавится. Под боком было что-то теплое, мерно удовлетворенно сопящее. Светлые волосы в хаосе лежали на подушке. Я снова поморщился, припоминая случившееся. Лучше бы не вспоминал, от этого меня еще больше передернуло и появилось чувство тошноты. Так… теперь уходить, быстро и незаметно, не задерживаясь ни на секунду. Ах, если бы еще так не звенела голова… И не было бы внутри этого гадкого, противного, слизкого… Черт! Осторожно встать с постели, не разбудив при этом мирно сопящего мужчину. Еще раз передернуло. Сквозь задернутые шторы начинал брезжить свет. Насколько же я отрубился? Я хмуро, сдвинув брови, морща лоб, пытался понять, увы – безуспешно. Тихо на цыпочках вышел, прикрыв за собой массивную дверь. Только когда за спиной сомкнулись деревянные створки, смог выдохнуть спокойно. Почему-то очень не хотелось, чтобы этот человек проснулся, увидел меня. Очень не хочется смотреть ему в глаза, или чувствовать его взгляд. Просто… с меня хватит! Это невыносимо, и что-то подсказывало, что дальше все будет только хуже. Где-то было открыто окно, по босым ногам тянуло. Сквозняк сочился по полу. По телу бежали мурашки, я попробовал растереть предплечья. Подобрал с пола майку и джемпер, натянул перед трюмо с зеркалом. Кое-как пригладил волосы. Вид был страшный. Жуткие синие круги под глазами, как у мертвеца, какое-то побледневшее, даже с моей смуглой кожей, лицо. И глаза… очень черные, воспаленные, изрезанные тонкими линиями сосудов. Такие больные, отчаянные глаза…
На тумбочке рядом с трюмо лежали деньги, та самая тысяча. Мне вдруг дико захотелось оставить эти деньги здесь, на этом месте нетронутыми. Они были какими-то… противными мне, отталкивающими. Наверное, будь у меня хоть малейший выбор, я бы оставил их здесь. Но его не было, этого выбора… Ради этих треклятых бумажек, я пошел на все это… Они помогут, это их обязанность. Резко подкосились ноги, я упал на стул, чувствуя жуткий приступ тошноты. Согнулся пополам, давя в себе позывы. Было очень мерзко, противно и больно. И еще почему-то обидно. Дико обидно за эту чертову ночь и за эту гребенную жизнь, когда начинаешь торговать собой от безысходности. Это неправильно, это не со мной! В тишине комнаты раздались всхлипы. Нервные, тяжелые всхлипы. Истерика, вот этого еще не хватало! Уже не мог остановится. По щекам текли, сливаясь в одну горящие слезы, от обиды, от боли, от всего того что пришлой сделать и пережить. Да именно! просто пережить, закрыть глаза и пережить, перетерпеть, все ради чего-то… чего-то такого… Дыханье упало. Ради чего?!.. В голове услужливо выплыл образ сына. От этого я совсем приник к коленям, заглушая истерично-рваное дыхание. Ради сына?!.. Ради него все это?! Что я делаю, что я могу?! Перебиваться в разваливающейся квартире и стоять на улице с красновато оранжевыми фонарями? Да уж… Я просто-таки герой! Загубил не только свою жизнь, но и маленького, совсем ни в чем невиноватого сына. Разве он виноват, что я такой ничтожный, жалкий и совсем беспомощный? Разве он виноват, что я ничего не могу сделать. Надо признать: я не знаю что делать. Не знаю… Всхлип… Так все! Стоп! Хватит. Успокойся. Нервы сдали. Ладно, хрен с ними, с нервами. Сейчас просто уйти отсюда. Просто встать и идти. Надо домой. Хочу поцеловать Криса, посмотреть как он спит. Всё. Больше ничего не надо. Просто добраться туда. Обнять сына… Рука нащупал деньги, сгреб бумагу в карман. Комкая, жмякая… Вытер рукавом нос, смыл с глаз остатки истерики. Теперь стало пусто внутри. Ни гадости, ни обиды, и даже ни крохотной искринки надежды. Человек должен во что-то верить… Совсем чуть-чуть, совсем немного… В какое-то чудо. Я вздохнул, еще раз вытер лицо, взглянул на часы. Стрелки подходили к пяти утра. Надо уходить. Долго путаясь в рукавах куртки, я тихо прикрыл дверь номера и оказался в коридоре. Поднял воротник, пряча лицо и взгляд, запихнул руки в карманы и двинулся к лифту.