-Ладно. Мне пора.
Дракон рассеянно кивнул. Уж что он там кашеварил в бедной кастрюльке - не знаю, но пахло не на много приятнее, чем от моего зелья.
Быстро надев свежую рубашку и накинув сверху плащ, я быстрыми точными движениями набрала с полок неподписанных бутылочек и, аккуратно разместив свое сокровище в сумке, вышла на улицу
Вечерело. Полуденная жара спала, солнце скрылось за висящими на горизонте тучами и перестало слепить глаза, хотя по-прежнему исправно освещая весь город. В воздух поднялись редкие особо голодные кровососы, противно жужжа над самым ухом. Идеальное время для общественных увеселений.
Арена представляла собой большое высокое здание, сложенное из золотистого с тонкими почти незаметными красными прожилками очень редкого и на диво прочного камня. Внешне – идеально - правильный пятиугольник с тремя входами-выходами: два для посетителей, один для служащих. Два первых обозначались массивными арками со статуями одетых в доспехи воинов с оружием наготове по обеим сторонам. Третий – скромненькой деревянной дверкой с окошечком для опознания явившихся. Меня стражник опознал сразу, не даром я столько времени потратила на его радикулит.
-Здравствуй, Вира.
-Здравствуй, Стоян. Кто у нас там сегодня?
-Наемники. Полуэльф и человек в первом заходе. Орк и тролль во втором.
Полуэльф и орк… Уж не мои ли это знакомые? Тогда понятно, почему сегодня состоялась столь не характерная для подобных людей и нелюдей явка с повинной.
-Каковы шансы?
Стражник на минуту задумался. Стоян был родом из деревни, где жил вместе с матушкой лет до семи. Потом война с соседями закончилась и, наконец-то, после четырех лет отсутствия в родное гнездо вернулся закаленный вояка и по совместительству отец мальчика. Следует ли говорить, что проблема выбора жизненного пути перед ребенком больше не стояла? Более сорока лет отдал этот богатырь военному делу. Но выше сотника прыгнуть так и не смог. Сказывалось ли отсутствие должного образования или же виной тому честность и неподкупность – не знал никто. Теперь Стоян, распрощавшись с ратным делом, служил охранником и одновременно учителем на арене, не забывая впрочем, исправно получать кровью заработанную пенсию. Рослый могучего телосложения мужчина со шрамом от виска до светло-русой роскошной бороды отбивал всякое желание лезть на рожон. Ко мне он относился как к дочери, если бы она у него была.
-Примерно одинаковы и в первом и во втором. Но я бы поставил на орка.
Я кивнула, припоминая особенности организма троллей. Мнение война подвергать сомнению не приходилось.
-Ты поосторожнее сегодня. Не изматывай себя как в прошлый раз.
Я улыбнулась мужчине. Пожалуй, здесь он был единственный, знавший какова цена здоровья гладиаторов.
-Я постараюсь.
Кивнув на прощание Стояну, я прошла во внутренний двор, находящийся непосредственно за основным местом действия. Здесь располагались: склад оружия и доспехов, молебна, комната мага (из-за отсутствие которого, в ней хозяйничали мыши, периодически совершая диверсионные вылазки к соседям), похоронное бюро, хранительная и лечебня. Последняя – моя территория. Я повесила плащ на спинку стула и аккуратно расставила все необходимое на маленьком столике возле койки. Лечебня представляла собой небольшую комнатку, в которую невесть как умудрились впихнуть две очень неудобные и жесткие койки, два стула и один столик. Эти нехитрые предметы мебели заполняли почти все пространство! Пучки трав свешивались с потолка, приятно наполняя помещение успокаивающими запахами – не зря я по месяцу каждый веник собирала!
Убедившись, что все готово к принятию новых пострадавших, я душевно глотнула из стоящего в уголке графина, скривившись от мерзопакостного вкуса, вышла на арену. Зелье, притупляющее чувства, но не дурманящее разум, отличалось редким по тошнотворности вкусом и сроком приготовления от шести месяцев до двух лет. Но делать нечего, обморок от чужой боли просто непозволителен.
Сама арена представляла собой круглую площадку, покрытую мелким белым песком и окруженную высокой стенкой в три человеческих роста. От ее верха расходились зрительские ряды, укрытые под навесами из дорогостоящих тканей. Впрочем, последние быстро выгорели на солнце и ныне ничем не отличались от обычной мешковины. Народ постепенно прибывал и занимал свободные места согласно своему общественному положению. Я тяжело вздохнула – скоро начнется.