8 октября: Сижу себе спокойно дома, варганю обед. Ожидаю
появления царственных особ: Барсика из спальни и Светки из
института (она этим летом поступила-таки в Московский
Авиационный; я так нервничала, что даже дневник не вела.) Надо
сказать, что мне это ежедневное представление до сих пор не
надоело, потому что оба – Барсик и Светка выкидывают такие
коленца, что никакого цирка на льду не надо. Вот и сегодня Светка
выкинула… Впрочем, обо всем по порядку.


Сначала из нашей спальни появился, как говорится, кривоногий и
плоскомордный (после глубокого сна на батарее и последующего
падения с этой батареи) Король Двадцатичасового Сна, Отважный
Укротитель Мышей с Помощью Газового Баллончика, Неутомимый
Раздиратель Обоев – Барс Васильевич Первый, в просторечье
именуемый Барсик-зараза. Его величество появилось, чтобы выяснить
– не дадут ли сколько-нибудь немножечко покушать маленькому
пушистому домашнему животному.

Кстати, эта реклама все врет, что еда с нашего стола котам не
подходит. Еще как подходит. У меня Барсик даже работает в
качестве дегустатора (надо же с него хоть какой-то прок иметь.)
Если блюдо есть не станет, то я наперед знаю, что ни Пете, ни
Светке оно не понравится. А вот все эти китикеты и вискасы он
употреблять напрочь отказывается. Я ему как-то вискас купила,
положила в мисочку, так он там рылся-рылся, а потом взял да и
налил туда. Решил, видимо, что это такой новый "Катцан" ему
купили. И еще, негодяй, так победно на меня смотрел после этого,
что пришлось ему дополнительную порцию мяса выдавать.

Сегодня у меня на первое был суп харчо, а на второе соорудила
макароны с огромными котлетами. Барсик их еще из спальни учуял.
Короче, положила я коту котлетку, сижу, наблюдаю за выражением
его помятого лица, как вдруг входная дверь хлопает. Светка из
института объявилась. Пошла встречать дочку и сразу поняла, что
сейчас услышу что-нибудь необычное, потому что когда Светка
делает вот такое многозначительное лицо, надо сразу готовиться к
неприятностям.

- Ну? – спрашиваю я ее.

- Чего "ну"? – как бы удивляется Светка. – А-а-а-а. Здравствуй,
мама.

- Виделись уже утром, - отвечаю я. – Ты давай, выкладывай свои
новости. Не томи душу. Вон, даже Барсик есть перестал и весь
внимание.

Барсик в этот момент действительно перестал есть, потому что
неожиданно для себя заснул с котлетой во рту. Это с ним бывает.

- Ну так… - кокетничает Светка, - есть одна маленькая новостишка.
Даже и не знаю, заслуживает ли она внимания…

- Доча, - говорю я. – Ты мне эти театральные паузы брось. Я ведь
рассердиться могу. А я страшная в гневе, ты же знаешь.

- Короче, - наконец решается Светка, - мы с Вадиком решили
пожениться.

Ой! Вот этот номер! Я конечно ожидала нечто подобное, но с
ВАДИКОМ!?!?!?! С этим странным парнем, который вечно таскается со
своей компьютерной бандурой, занимает телефон и пугает кота,
когда его бандура начинает выть дикими кошками.

- Света! – потрясенно говорю я. – Ведь у тебя были такие парни!
Андрей! Череп! Почему не они? Почему этот тощий очкарик? Ты
пойми, материнское сердце воет и рыдает. Материнское сердце может
уже просто разорваться от тоски. Ведь не пара же он тебе! Вот
помяни мои слова – не пара!

- Материнское сердце пускай успокоится, - высокомерно заявляет
Светка. – Андрей слишком много пьет. Причем совсем не минералку.
И даже совсем не только пиво. Конечно, с папашей он быстро найдет
общий язык на предмет сходства интересов, но мне такого мужа не
надо. Наш папаша, конечно, тоже квасит как целый отдел солений и
маринадов, но он хоть от этого почти не тупеет и руками работать
– большой мастер. А этот Андрей… Да ему пиво дороже, чем я, -
махнула рукой Светка и даже чуть не заплакала, вспоминая, видать,
какие-то печальные эпизоды из своей жизни.

- Ладно, Свет, ты успокойся, - жалею ее я. – Ну не хочешь Андрея,
так и не надо. Действительно, два алкоголиста в одной семье – это
уже слишком. А чем тебе Черепок не угодил? Такой приятный парень.

- Эх, мама, - глаза у Светки затуманились, - Череп, конечно,
чувак очень интересный, но ты же понимаешь, он – байкер. А
выходить замуж за байкера – это все равно что выходить замуж за
моряка дальнего плавания. И тот, и другой по девять месяцев в
году дома отсутствуют. А за девять месяцев - сама понимаешь -
мало ли что может случиться. Я же тоже не рыба какая-нибудь
холодная, а вполне даже горячая молодая девушка.

- В общем, логично, - соглашаюсь я.

- И я, мам, хочу, чтобы муж был домоседом, не пил много и подавал
надежды как молодой ученый. Вот и получается, что Вадик – самая
подходящая кандидатура.

- Свет, а куда в этом случае торопиться? – не теряю надежды я. –
Ты же еще совсем молодая. Погуляй еще, поищи другие кандидатуры.
Замужество – вещь серьезная.

- Поздно, мама, - печально говорит Светка.

У меня аж все обмерло в груди.

- Что поздно? Ты беременна?

- Да нет, - в свою очередь пугается Светка. – Просто мы уже
заявление подали.

- Ну вы даете, - возмущаюсь я. – Родителям ничего не сказали,
сразу побежали заявление подавать. А почему не сделали все
чин-чинарем? Почему Вадик не приходил руки просить?

- Да ну тебя, мам, - говорит Светка. – Что за архаичности? Ты еще
предложи по старому обряду действовать. Засылать сватов и нести
всякую чушь, типа: "У вас тут товар не завалялся? А то у нас
купец есть!" Ненавижу я эти глупости.

- Глупости-глупостями, - твердо заявляю я, - а Петя когда узнает,
что ты без его одобрения заявление подала… Сама знаешь, что
будет. Куликовская битва после этого покажется мелким и не
заслуживающим особого внимания эпизодом.

- Мда… - соглашается Светка. – Боевых действий не избежать. А
может отца как-нибудь заранее подготовить?

- Да уж, придется, - отвечаю я. – Ладно, беру это на себя.

- О, спасибо, мам, - радуется Светка. – Чтобы я без тебя делала?

- Одним спасибо не отделаешься, - твердо заявляю я. – Имей в
виду, что пока ты у меня не пройдешь полный курс молодого бойца
семейного фронта, никаких свадеб не будет.

- Это еще почему? – интересуется Светка.

- А потому, что какой бы у тебя там муж ни был – ледащий,
завалящий, очкарик или даже программист, ему надо готовить, его
надо кормить и обстирывать. И пока ты хотя бы в первом
приближении этого делать не научишься, я тебя замуж не отпущу.
Так и знай. Потому что тебя муж после первой же недели семейной
жизни обратно к родителям вернет. Как неспособную.

- Опять у тебя какие-то архаичные взгляды на жизнь, - злится
Светка. – Сейчас не те времена.

- Ты с матерью не спорь, - строго заявляю я. – Она лучше знает. О
тебе же забочусь. Короче, завтра утром будешь Пете завтрак
готовить и подавать. Вот сразу и поймешь, что такое эта семейная
жизнь.

- Да и пожалуйста, - раздухарилась Светка. – Я, может быть, этот
завтрак лучше тебя приготовлю.

- Там видно будет, - философски говорю я.

9 октября: Сегодня растолкала принцессу в семь утра и напомнила о
необходимости приготовить папе завтрак в плане прохождения курса
молодого бойца семейного фронта. Светка немного поныла, что хочет
еще немного поспать, но все-таки продрала глаза и поползла на
кухню. Там встала у плиты и начала лениво сооружать яичницу.

- Свет, - говорю я. – Урок первый. Ты посмотри – как ты одета и
как я.

- А чего? – спрашивает она сонно.

- Ты не умылась, притащилась на кухню в пижаме. А на голове-то,
на голове… Сплошные Пикассы. Родители такое переживут, а вот муж
поутру может испугаться.

- А как я успею умыться и одеться за такое короткое время? –
огрызается Светка.

- Так вставать надо раньше, - спокойно объясняю я. – За полчаса
до подъема мужа. Чтобы успеть себя в порядок привести.

- Что, серьезно? – искренне удивляется Светка. – Мам, да это
просто какой-то феодальный строй. Какой ужас!

- А ты чего хотела? – интересуюсь я. – Ты думаешь, что замужество
– это сплошной ренессанс и развитой капитализм с человеческим
лицом? Не будет тебе никакого человеческого лица. Только во время
медового месяца. А дальше – сплошное рабовладельческое общество и
даже поздний палеолит.

- Кошмар какой, - презрительно говорит Светка.

В этот момент на кухне появляется Петр Степанович.

- Почему мой завтрак до сих пор не готов? Анжела, салют! –
говорит он.

– Ой, - тут он увидел Светку. – Это что еще за выставка
абстрактных скульптур по утрам?

- Это я, пап, одеться и причесаться не успела, - сконфуженно
объясняет принцесса.

- Мда… - говорит Петя. – Труд, труд и только труд. Родители-то
твою вакханалию на голове еще переживут, а муж… Муж тебя на
второй же день выгонит и приданое не вернет.

- Во-во, - соглашаюсь я. – Девка вон какая здоровая вымахала. Не
сегодня-завтра замуж соберется. Я и решила ей курс молодого бойца
провести, а то перед будущим зятем стыдно.

- Замуж – дело хорошее, – одобряет Петя. – Только ты, -
обращается он к Светке, - мужа правильного выбирай. По уму. Чтобы
с руками был и с головой. И чтобы голова вовремя давала команду
рукам.

- Да уж разберусь как-нибудь, - фыркает Светка.

- Ты мне тут не фурычь, - мгновенно вскипает Петя. – Знаю я твоих
хахалей. Один Череп чего-то стоит. Вот за него тебя отдам не
задумываясь. Правильный парень. Он со мной в гараж будет ездить…

- Вот ты за Черепа тогда и выходи, - в свою очередь злится
Светка. – Мне гаражный муж не нужен. Мне нужен домашний.

- Скажите, какая цаца… - начинает было Петя, но тут я решительно
заявляю, что хватит дискуссий, а то он на работу опоздает.

Петя садится за стол и начинает демонстративно ждать завтрак, а
Светка пытается спасти остатки яичницы. Я же стою рядом с плитой,
изображая наблюдателей от ООН.

Через пять минут яичница готова, Светка вываливает ее на тарелку
подгоревшей стороной вверх, ставит на стол и начинает возиться с
чайником.

- Это что? – недоуменно спрашивает Петя.

- Яичница, - саркастично поясняет Светка. – Приготавливается из
яиц. Яйца – это такие белые шарики…

- Сейчас вот один из таких белых шариков полетит тебе прямо в
лоб, - спокойно поясняет Петя. – Яичница должна быть похожа на
яичницу, а не на горстку подгоревших ошметков. Ты знаешь, что
такое яичница? Она приготавливается из яиц. И главное, чтобы
сразу было понятно, что она сделана из яиц. А если это не
понятно…

- Стоп, - говорю я, увидев, что Светка вскипает уже по третьему
разу. – Петь, я тебе сейчас бутерброды с ветчиной сделаю, а
Светка пока кофе приготовит. Хорошо, Свет?

Светка в ответ что-то бурчит себе под нос и начинает снова
возиться с чайником. Петя брезгливо смотрит в тарелку с ошметками
яичницы, ковыряет ее вилкой, затем разворачивает газету и
начинает читать. Через несколько минут кофе приготовлен и
поставлен на стол рядом с Петиной правой рукой.

- Ну? Как кофеек? – не выдерживает Светка.

Петя, как обычно, внимательно читает газету и не реагирует ни на
какие внешние раздражители.

- Учись, дочка, - говорю я. – Когда муж утром читает газету, ты
ему в чашке хоть настой брюквы можешь подсунуть. Ничего не
заметит.

Петя, между тем, берет чашку, отхлебывает и спрашивает:

- Это что еще за бурда?

- Кофе, - отвечает Светка. – Шикарный растворимый кофе. Полторы
ложки на чашку и одна ложка сахара.

- Кофе растворимым не бывает, - твердо заявляет Петя. – Это тебе
любой муж скажет, не только Череп. Кофе нужно варить.

- А что же ты сразу не сказал? – интересуется Светка.

- Муж тебе не будет говорить каждый день такие вещи. Сама должна
знать, - объявляет Петя, берет приготовленный мной бутерброд и
впивается в него зубами. – Я жду кофе, - многозначительно
напоминает он.

Светка вопросительно смотрит на меня, я в ответ пожимаю плечами,
мол, выкручивайся сама, потому что на кухне с мужем мамы не
будет. Тогда Светка берет турку, сыпет туда четыре ложки
растворимого кофе и ставит на огонь. Я молчу. Через некоторое
время кофе вскипает, Светка наливает его в чашку, добавляет
сахара и ставит перед Петей.

Тот дочитывает статью, начинает новую, берет чашку и делает
несколько глотков. Переворачивает страницу и делает еще несколько
глотков.

- Поняла? – шепчу я. – Во время чтения газеты он ничего не
замечает.

- Ну и жаль, - шепчет Светка. – Я же кофе сделала по всем
правилам.

- Черта с два, - объясняю я. – Нормальный кофе готовится из
молотых зерен, а не из растворимого кофе.

- Да ну! – поражается Светка.

- Ага. Твое счастье, что Петя ничего не заметил.

- Анжел, - прорывается из-за газеты Петин голос. – А молоко мне
дадут?

- Какое молоко? – поражаюсь я. – Ты же молоко уже лет десять не
пьешь. Только в виде молочного пунша.

- А мне молоко за вредность полагается, - объясняет Петя. –
Сделали тут из меня подопытное животное: завтрака лишили, вместо
нормального кофе растворимый вскипятили. Я теперь на работу пойду
в плохом настроении. Так что, уж пожалуйста, давайте что-нибудь
за вредность.

- Ага, - отвечает Светка. – Тебе, пап, точно что-нибудь за
вредность полагается. Уж очень ты, пап, вредный у нас.

- Папа полезный, - сурово говорю я Светке. – Не смей папе такие
вещи говорить.

- А ты, мам, тоже даешь, - злится Светка. – Не могла объяснить,
как кофе нормальный варить.

- Нечего и объяснять в боевых условиях, если ты его ни разу не
варила, - объясняю я. – Только всю плиту мне извозюкала бы. А
драить ее кто будет? Ты, что ли?

- А хоть бы и я, - кипятится Светка. – У меня курс молодого бойца
или не курс молодого бойца? Вот и объясняй, как старший товарищ
по оружию.

- Не ссорьтесь, девочки, - примирительно говорит Петя. – Я на
стройке в столовке позавтракаю. Лучше ты, дочка, грызи гранит
науки на чем-нибудь попроще. На Барсике, к примеру. А когда
первый экзамен сдашь, тогда перейдешь на тяжелую артиллерию в
виде папы. Договорились?

- Ну да, - буркнула Светка.

Петя ушел на работу, Светка засобиралась в институт, а я стояла и
плиты и подводила сегодняшние итоги. А чего? Для первого раза
вполне неплохо получилось. Петя даже чашку с кофе ни в кого не
запустил. Завтра будем продолжать. Ей еще много осваивать. А там
– глядишь и раздумает замуж выходить.

[продолжение следует]