Это было в белом зале у гранитных колоннад...
     Это было все в Версале двести лет. тому назад.

     Ах, назад тому два века,не имея лучших тем,
     Герцог Гиз маркизе некой прошептал вдруг: "Je vous aime!"

     - Ах, мой герцог! Ах, мой герцог! И мечтать я не могла! -
     И ему маркиза сердце с реверансом отдала.

     Это было в белом зале У гранитных колоннад...
     Это было все в Версале Двести лет тому назад.

     Но швырнул ее он сердце на потеху для молвы!
     И графиня' шепчет: - Герцог...Герцог, герцог, где. же вы?!

     Пусть разбито сердце ложью,в этом сердце вы одии!
     И, схвативши ножик, с дрожью стала чистить апельсин.

     Это было в белом зале у гранитных колоннад...
     Это было все в Версале двести лет тому назад.
     
Н.Агнивцев.


     В старом замке за горою одинокий жил кудесник,
     был на "ты" он с сатаною- так поется в старой песне.

     Был особой он закваски: не любил он вкуса пудры
     И не верил женской ласке, потому что был он мудрый.

     Но без женской ласки, право, жизнь немного хромонога.
     Деньги, почести и слава - без любви ? Да ну их к богу!

     И сидел он вечер каждый, о взаимности тоскуя,
     И задумал он однажды сделать женщину такую,

     Чтоб она была душевно на подобие кристалла,
     Не бранилась ежедневно, не лгала и не болтала.

     И, склонясь к своим ретортам,сделал женщину кудесник,
     Ибо был на "ты" он с чертом - так поется в старой песне.

     И чиста и непорочна, из реторты в результате
     Вышла женщина... ну, точно лотос Ганга в женском платье!

     И как будто по заказу, все желанья исполняла,
     И не вскрикнула ни разу,и ни разу не солгала.

     Ровно через две редели вышел из дому кудесник
     И... повесился на ели - Так поется в старой песне.


    Н.Агнивцев


Королева Элинор

Королева Британии тяжко больна,дни и ночи ее сочтены.
И позвать исповедников просит она из родной, из французской страны.
Но пока из Парижа попов привезешь,королеве настанет конец...
И король посылает двенадцать вельмож лорда-маршала звать во дворец.
Он верхом прискакал к своему королю и колени склонить поспешил.
- О король, я прощенья, прощенья молю,если в чем-нибудь я согрешил!
- Я клянусь тебе жизнью и троном своим:если ты виноват предо мной,
Из дворца моего ты уйдешь невредим и прощенный вернешься домой.
Только плащ францисканца на плечи надень.Я оденусь и сам как монах.
Королеву Британии завтрашний день исповедовать будем в грехах!
Рано утром король и лорд-маршал тайком в королевскую церковь пошли,
И кадили вдвоем, и читали псалом,зажигая лампад фитили.
А потом повели их в покои дворца,где больная лежала в бреду.
С двух сторон подступили к ней два чернеца,торопливо крестясь на ходу.
- Вы из Франции оба, святые отцы? -Прошептала жена короля.
- Королева, - сказал в ответ чернецы, -Мы сегодня сошли с корабля!
- Если так, я покаюсь пред вами в грехах,и верну себе мир и покой!
- Кайся, кайся! - печально ответил монах.- Кайся, кайся! - ответил другой.
- Я неверной женою была королю.Это первый и тягостный грех.
Десять лет я любила и нынче люблю лорда-маршала больше, чем всех!
Но сегодня, о боже, покаюсь в грехах,ты пред смертью меня не покинь!..
- Кайся, кайся, - сурово ответил монах.А другой отозвался: - Аминь!
- Зимним вечером ровно три года назад в этот кубок из хрусталя
Я украдкой за ужином всыпала яд,чтобы всласть напоить короля.
Но сегодгя, о боже, покаюсь в грехах,ты пред смертью меня не покинь!..
- Кайся, кайся угрюмо ответил монах.А другой отозвался: - Аминь!
- Родила я в замужестве двух сыновей,старший принц и хорош, и пригож,
Ни лицом, ни умом, ни осанкой своей на урода отца не похож.
А другой мой малютка плешив, как отец,косоглаз, косолап, кривоног!..
- Замолчи! - закричал косоглазый чернец. Видно, больше терпеть он не мог.
И отбросив распятье, и, сбросивши с плеч францисканский суровый наряд,
Он предстал перед ней, опираясь на меч,весь в доспехах от шеи до пят.
И другому аббату он тихо сказал: - Будь, отец, благодарен судьбе!
Если б клятвой себя я вчера не связал,ты бы нынче висел на столбе!

                      Перевод С. Я. Маршака