[331x500]

Пятигорск занял очень важное место в жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова и поэтому широко известен как город лермонтовский и в этом своем значении вызывает живой интерес всех, кто приезжает на Кавказские Минеральные Воды. Без всестороннего изучения исторических материалов, связанных с пребыванием в Пятигорске Лермонтова, особенно в последние месяцы его жизни, невозможно создать подлинно научную биографию поэта. Вот почему эта проблема на протяжении многих лет привлекает внимание литературоведов.

«В январе 1837 года,— пишет в своих воспоминаниях близкий родственник и друг М. Ю. Лермонтова Аким Павлович Шан-Гирей,- мы все были внезапно поражены слухом о смерти Пушкина. Современники помнят, какое потрясение известие это произвело в Петербурге. Лермонтов не был лично знаком с Пушкиным, но мог и умел ценить его. Под свежим еще влиянием истинного горя и негодования, возбужденного в нем этим святотатственным убийством, он в один присест написал несколько строф, разнесшихся в два дня по всему городу. С тех пор всем, кому дорого русское слово, стало известно имя Лермонтова... Нетрудно представить себе, какое впечатление строфы «На смерть Пушкина» произвели в публике, но они имели и другое действие. Лермонтова посадили под арест в одну из комнат верхнего этажа здания Главного штаба, откуда он отправился на Кавказ прапорщиком в Нижегородский драгунский полк»...Отъезд поэта из Петербурга, как удалось установить А. В. Попову по данным официальной военной газеты того времени «Русский инвалид», произошел в один из трех дней 17-19 марта 1837 года. О времени приезда Лермонтова в Москву и выезде его оттуда на Кавказ мы находим сведения в статье В. Баранова «Лермонтов в Москве», основанной на показаниях ведомостей московского коменданта. В «Ведомости, о прибывших в Москву и выбывших из окой разных особ» отмечено прибытие 23 марта 1837 года «по полуночи в 7 часов из С.-Петербурга Нижегородского драгунского полка прапорщика Лермонтова». А в записи от 10 апреля 1837 года отмечено его выбытие из Москвы, «пополудни в 1 час в Тифлис». Время прибытия Лермонтова на Кавказ и некоторые другие сведения о пребывании его в первой ссылке могут быть установлены по материалам, обнаруженным автором настоящей книги в архивах. Так, в журнале входящих бумаг штаба войск на Кавказской Линии и в Черномории 13 мая отмечено поступление «рапорта Нижегородского драгунского полка прапорщика Лермонтова об освидетельствовании болезни его». Это говорит о том, что в тот день поэт уже находился в Ставрополе.Из другого документа - журнала по исходящим бумагам - можно видеть, что 22 октября 1837 года штабом войск на Кавказской Линии прапорщику Нижегородского драгунского полка Лермонтову было выдано свидетельство № 4635, содержание которого, довольно безграмотно вписанное в журнал, удостоверяет, «что по переводе его (Лермонтова - С. Н.) в назначенный полк, на пути следования он заболел и из г. Ставрополя поступил в военный госпиталь, откуда переведен в Пятигорский для пользования минеральными водами...» В тот период основное помещение госпиталя находилось на Горячей горе в незатейливом здании бывшей оборонительной казармы, выполнявшей в начальный период существования Пятигорска роль укрепленного пункта на случай горских набегов. Постепенно она утратила свое первоначальное назначение и была приспособлена под военный госпиталь, состоящий из двух половин: для офицерского состава и для нижних чинов. До последнего времени существовала уверенность, что в 1837 году М. Ю. Лермонтов во время своей болезни находился в офицерском отделении госпиталя и именно оттуда 31 мая описывал М. А. Лопухиной открывающуюся перед ним панораму:«У меня здесь очень славная квартира,— сообщал он в этом письме,— из моего окна я вижу каждое утро всю цепь снеговых гор и Эльбрус. И сейчас, покуда пишу это письмо, я иногда останавливаюсь, чтобы взглянуть на этих великанов, так они прекрасны и величественны». Эта картина действительно должна была открываться из окон южной стороны военного госпиталя, однако в 1837 году обе половины его были заняты больными нижними воинскими чинами. Лермонтов не мог в нем находиться. Об этом свидетельствует обнаруженная в Центральном государственном историческом архиве Грузинской ССР ведомость казенных зданий на Кавказских Минеральных Водах от 12 августа 1837 года. Таким образом, офицерское отделение госпиталя во время пребывания в нем поэта помещалось в каком-то другом доме, но с таким же широким видом на «всю цепь снеговых гор». Есть основание считать таким домом нынешний № 2 по Лермонтовской улице. Удалось установить, что офицерское отделение помещалось в нем в конце 40-х годов. Можно предполагать, что оно находилось здесь и в 1837 году. Этот дом, расположенный на краю самой высокой части города, принадлежал тогда генералу Верзилину, а позднее — его старшей дочери, в замужестве Диковой. Из его окон открывался тогда широкий вид, соответствующий дневниковой записи Печорина в повести «Княжна Мери». Считаем нелишним напомнить это замечательное описание: «Вид с трех сторон у меня чудесный. На запад пятиглавый Бешту синееет, как «последняя туча рассеянной бури», на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эгу часть небосклона. На восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок; шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа,— а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльборусом»



источник: http://www.kmvline.ru


фото:


Место на карте