[436x321]

В июле 1890 года тридцателетний писатель Антон Павлович Чехов высадился на берег острова Сахалин. Что заставило А.П.Чехова отправится в поездку по российским просторам на край державы? Исследователи долгие годы объясняли это с позиций идеологии, царствовавшей в стране в советское время. А может, в дорогу писателя погнали любопытство, страсть к передвижениям, возможность узнать мир отверженных, который был бесценным кладезем материалов для художника?
"Остров Сахалин" А.П.Чехова - не первый случай обращения в истории русской литературы к скрытой от общественности жизни людей, вынужденных находится в тюрьмах, ссылках, на каторжных работах. До него и после писатели обращались к той литературе, которые мы, выражаясь современным языком, называем лагерной. Но "Остров Сахалин" занимает здесь особое место. Антон Павлович провел на острове работу исследователя, медика, социолога.

В течении трехмесячного прибывания на острове Антон Павлович проделал гиганский труд. Чтобы ближе познакомиться с жизнью поселенцев и ссыльнокаторжных, он произвел перепись сахалинского населения. "Я объездил все поселения, заходил во все избы, вставал каждый день в пять часов утра и все дни был в сильном напряжении от мысли, что многое еще не сделано". С острова А.П.Чехов привез "целый сундук всякой каторжной всячины", около 10 тысяч статистических карточек и "много всяких бумаг".

Но вот какие мысли появляются после прочтения лагерной литературы конца XIX и начала XX веков. В условиях царской цензуры смогли появиться "Записки из Мертвого дома" Ф. М. Достоевского, "Сибирь и каторга" С. В. Максимова, "В мире отверженных" П. Ф. Якубовича, "Остров Сахалин" А. П. Чехова. Антон Павлович смог встретится почти со всеми, населяющими остров. В том числе и с "политическими". Свидетельство тому - многочисленные карточки-анкеты, заполненные во время переписи. Интересно, что карточки для переписи сахалинцев Антону Павловичу отпечатали в типографии каторжного поста. Для сравнения всплывают в памяти поездки бригады советских писателей на строительство Беломор-Балтийского канала, где перековывали "врагов народа", вспоминается эпизод с пролетарским писателем на Соловках, где на его вопросы отвечала переодетая в зеков мордатая вохра.

Лишь через многие годы А. И. Солженицын, В. Т. Шаламов, О. В. Волков, г. Герлинг-Грудзинский, ставшие исследователями каторги по воле Сталина и его партии, смогли рассказать правду.

Много ли мы видели фотографий лагерей Колымы, Воркуты, того же Сахалина советского времени? Пожалуй, ни одной. Лишь скупые кадры кинохроники Соловецкого монастыря, да проезд Сталина с соратниками по каналу, постоенному каторжанами. И все. Да портреты в анфас и профиль осужденных на казнь мнимых "врагов народа" из архива НКВД.

Во время жесточайшей царской цензуры фотографы направляли объективы туда, куда хотели.


Источник текста и фото

Место на карте