1

Есть такая притча.
В самые тяжелые минуты жизни Бог всегда несет нас на руках.
Но эта история вовсе не о Боге. Она о моей бабушке. Хотя… В общем, решайте сами.

Моя бабушка родилась 1 января по старому стилю и ей дали длинное-предлинное имя – Апполинария. Уже взрослой она переделала его в простое и понятное Полина. Почти всю свою жизнь она была инвалидом – в раннем детстве ее подняла на рога корова, бросила на землю и нога переломилась пополам. До города было далеко, крестьяне жили небогато, в семье, кроме бабушки было еще двадцать детей… Да-да, двадцать братьев и сестер! Не все из них выжили, но прокормить такую ораву… Так и срослась нога - вывихнутой и подогнутой. Не знаю когда и каким образом, но затем под нее вырезали деревянный протез, и под длинным платьем искривленной ноги было почти не видно. Сначала с костылем, затем с палочкой, так и проходила она почти целый век – не дожила до ста лет всего два года и один месяц.

Времена были трудные. Когда бабушке исполнилось десять – началась Первая мировая война. В тринадцать лет грянула Октябрьская революция. Белые сменяли красных, красные белых, а между ними в деревне хозяйничали банды анархистов, идейных и безыдейных атаманов и прочей сволочи. Гражданская война, НЭП, переезд с Украины на Кубань. Она выросла красивой девушкой, на нее заглядывались молодые люди, но нога… Вступила в комсомол, затем в партию. Несмотря на свою инвалидность и всего четыре класса образования всю жизнь работала. Бедность… Она привыкла жить небогато. Не в деньгах – счастье. Вот личной жизни, той не было.

В канун какого-то революционного юбилея в управлении организации, где она работала, давали бал. На танцы Полина не ходила – какие тут танцы с ее ногой. Но перед балом в честь праздника передовикам вручали грамоты и подарки, должны были вручить и ей. Отказаться было нельзя. Уже тогда она прекрасно шила, и к празднику сшила себе красивое длинное платье. До пола. Изуродованной ноги и протеза было совсем не видно, пройти без костыля до сцены она вполне могла, и бабушка решилась.

На сцене стоял стол под красным кумачом, за столом собрался президиум, в зале установили столики, а в углу настраивал свои инструменты духовой оркестр. Народу было очень много, и всё большей частью незнакомые – из других организаций. Приглашенные стояли вдоль дорожки и между столиков, плотной толпой, а по этой самой дорожке проходили под аплодисменты те, кого вызывали для награждения. Выкрикнули имя бабушки, она поставила у стены свой костыль и, прихрамывая, двинулась к сцене. Она волновалась. Она впервые была на таком торжественном мероприятии, все глаза были устремлены на нее – молодую, красивую девушку в длинном светлом платье. Она прошла почти половину пути, когда непослушный протез запутался в ковровой дорожке, и Полина рухнула на пол. Раздался громкий смех. Люди смеялись… Женщины, мужчины, молодые парни, которые только что заглядывались на нее…. Кто-то громко отпустил шуточку, толпа засмеялась еще громче. Люди ждали, что она встанет и пойдет дальше, а она не могла встать. Она лежала на красной ковровой дорожке посреди смеющейся толпы и плакала. Ну почему жизнь бывает так несправедлива? Она всего лишь хотела почувствовать себя нормальным человеком. Всего чуть-чуть. Даже не вечер, несколько минут пути до сцены и обратно...

Какой-то человек – там за краем толпы - попытался протиснуться к ней, но ему не дали – всем было интересно, что же произойдет дальше. Человек вскочил на стол, перепрыгнул на другой, спрыгнул на пол, распихал стоящих впереди, подскочил к Полине и поднял ее на руки. Поднял и понес на сцену. А потом так и стоял, держа девушку на руках, пока ей вручали грамоту и подарок. И эти же люди, которые только что смеялись над ней - устроили овацию. Они хлопали в ладони, не жалея рук.

- Поставьте меня, пожалуйста, - попросила Полина незнакомца.
Он бережно опустил ее на пол. А затем провел обратно со сцены. Больше они не расставались. Это был мой дедушка.

Через некоторое время он отвез ее в город, в больницу. Знакомый врач осмотрел согнутую ногу и сказал, что можно попробовать обойтись без протеза. Но это очень рискованно, а главное очень-очень больно. Нужно еще раз сломать ногу и срастить ее заново. Так и сделали. Нога у бабушки срослась заново, теперь она стала прямой, хотя, конечно, никогда не сгибалась. Зато можно было обойтись без протеза и ходить с палочкой.

2

В середине тридцатых, когда по стране шли обыски и аресты, у бабушки заболела дочь. Еще не моя мама, ее старшая сестра. Ребенка срочно нужно было вести в город, в больницу, но в комитете партии сказали – нельзя. И так выздоровеет, а работать некому. Бабушка закатила скандал, ей ответили: уедешь – исключим из партии. Серьезное дело. Суровое наказание. В те времена сажали за гораздо меньшие проступки, а то и вовсе безо всякой вины. Но все же она поехала. Для нормального человека ребенок важнее, чем любая партия. В деревне собрали партком и бабушку исключили из партии.

Она провела в городе не то несколько недель, не то месяц, а когда вернулась, не застала никого. Вся партийная ячейка – строго по списку членов партии – была репрессирована.

Моя бабушка верила в коммунизм. Она раз за разом подавала заявление о восстановлении в партии. Последнее было подано за несколько месяцев до войны. А затем пришли немцы, захватили архивы и тоже строго по списку арестовали и расстреляли всех коммунистов и кандидатов в партию. Тех, конечно, кто остался в оккупации. В заявлении бабушки стояло ее исконное имя – Апполинария и девичья фамилия Перепелица. Те самые, под которыми она когда-то в эту партию вступала. Но теперь ее звали Полина и фамилия у нее была по мужу – Карасева. Немцы не искали Полину Карасеву. После войны она больше ни разу не пыталась восстановиться в компартии. Вместо этого она ходила в церковь.

Есть такая притча.
В самые тяжелые минуты жизни Бог всегда несет нас на руках.
Впрочем, я рассказал вам не о Боге, а о своей бабушке. Хотя…