Уже прошел месяц, как я прищимила большой палец на правой руке.

Это произошло в жаркий душный день.

Все окна нашей двухкомнатной квартирки-распашонки в такие дни всегда открыты, чтобы создать хоть какое-то движение воздуха.

Я только что почистила картошку, собрала в охапку очистки и привычным движением развернулась, чтобы запихнуть их в мусорное ведро, которое всегда стоит сзади меня, и :

- Черт возьми, ну почему у нас так всегда!
- Ну что это такое! Ну сколько раз я просила! Ну сколько можно!
- Ну почему всегда я должна разгребать этот мусор!

Я стояла с очистками картошки над переполненным мусорным ведром и продолжала причитать по-старушачьи, тряся в такт причитаниям картофельными очистками. С моих рук и с очисток стекали капли воды на пирамидку мусора из пустых пакетиков йогурта "Даниссимо", аккуратно выложенную поверх наполненного мусорного ведра . Архитектурное сооружение, возвышавшееся над фундаментом тщательно утромбованного мусора было прекрасно, но увы, не прочно. Капли воды, в миг разрушили эту изящную конструкцию, и коробочки из под йогурта попадали на плитку пола почти в такт падения капель, издавая при соприкосновение с полом звуки, которые неожиданно сложились в мелодию: Трам-там-там-там! Вокруг мусорного ведра образовался довольно удачный по композиции беспорядок, окропленный светлыми кляксами разных оттенков йогурта - черничного, клубничного и киви.


- Боже мой, ну сколько же раз я говорила!
- Ну почему все такие ленивые!
- Ну, Брюсик, скажи, почему?

Брюсик ( это мой кот - мой домашний философ ) как всегда по-дзеновски-отрешенно дремал на кушетке. Услышав свое имя, кот слегка дернул ушами, чуть раскрыл щелочку левого глаза, махнул пару раз кончиком хвоста, и замурлыкав еще громче, опять углубился в свои филосовские размышления.

Картофельные очистки пришлось опять бросить в раковину.


Я терпеть не могу выносить переполненное мусорное ведро! Потому что придется все , что напихали и тщательно утромбовали сверху все-равно вытаскивать, а всегда вытаскивается не по отдельности, а утромбовавшимися кусками слипшегося мусора, которые всегда неожиданно рассыпаются именно в тот момент, когда ты пытаешься их запихнуть в ковш мусоропровода. И я всегда злюсь на мусор, на тех, кто его запихал, и на себя, что не умею приучить моих домочадцев вовремя выносить ведро.

-Боже мой, какая жара!

Я взяла ведро и поплелась с недовольным видом по тесному заставленному пыльными книжными шкафами коридору совершать обряд очищения. Перед входной дверью, из ведра выпал еще один осколок разрушенной пирамиды , плюхнулся звонко на пол, и забрызгал пол остатками йогурта.

- Ну, вот, начинается! Блин!

Я повернула замок, и придерживая край двери правой рукой , и пихая ее одновременно этой же рукой вперед , стала выходить на лестничную площадку.
Но внезапно, непонятно откуда возникший порыв воздуха (наверное из-за того, что все окна в квартире были открыты) стал закрывать дверь обратно с невероятной силой и скоростью. Это было настолько неожиданно, настолько стремительно, что времени на то, чтобы успеть хотя бы напрячь руку, чтобы создать хоть какое-то сопротивления этой необузданной стихии, у меня уже не было. И вдруг, все мое тело пронзила дикая боль.


А-а-а-а! - услышала я чей-то ор.

- Да кто же так противно орет! - пронеслось в голове. - Какой противный голос!

- Боже, да это же я ору!

И тут я его увидела ЕГО!

Я стояла в коридоре около опрокинутого мусорного ведра, а напротив меня стоял Он. Огромный-преогромный уродливо расплющенный совершенно белый Палец. Под самым ногтем виднелась глубокая впадина, точно повторяюшая рельеф косяка двери. Мы стояли друг против друга. Я и этот Палец. Через секунду я с ужасом и страхом осознала, что это МОЙ ПАЛЕЦ. Оказывается моя левая рука без всякого моего осознанного участия уже несколько секунд поддерживала совершенно анемевшую от боли мою правую руку.

Палец стал быстро увеличиваться в размерах и менять цвет. Наблюдать за этой метаморфозой было крайне интересно и увлекательно, несмотря на дикую боль. Я так увлеклась, что даже позабыла свой страх.

Из расплющенного белого мой Палец превратился в краснофиолетовую сардельку. А самым завораживающим зрелищем было магическое возникновение на ногте потрясающего по красоте горного пейзажа с долиной на первом плане. Горы сначало были голубые, потом добавились красивые оттенки синего и фиолетового. В долине вскоре образовалось озеро, в котором можно было разглядеть отражение облаков.

С этого дня моя жизнь изменилась. Можно сказать наполнилась каким-то новым смыслом. Ведь каждый день привносил что-то новое в пейзаж на моем ногте. Каждое мое утро начиналось с разглядывания ногтя, с поиском этого нового. Горы стали зарастать ельником, озеро постепенно превратилось в долину, сплошь заросшую мелким кустарником. К сожалению изменился колорит, цвет стал слишком насыщенным, исчезли голубые и фиолетовые тона. Казалось, что живописный вкус невидимого художника, трудящегося над этим пейзажем на моем ногте, стал со временем портился, и весь пейзаж теперь написан исключительно одной краской - красно-коричневой.

Прошло три недели, напоненных неустанными творческими эксперементами таинственного художника. Но он явно перестарался. По-моему он это и сам понял. И бросил это занятие, оставив мне на ногте посредственный такой пейзажик, какую-то красно-коричневую мазню.

Я уже неделю жду перемен к лучшему в этой мазне. Но ничего не меняется.

И вот сегодня, наконец-то, произошло удивительное событие. Край картины с пейзажем, т.е. мой ноготь, вдруг отвалился. И открылась подноготная тайна. Под этой картиной художник тайно от меня создавал другую картину. Под отвалившемся ногтем как рассвет засиял новый розовенький ноготь.

И вновь моя жизнь наполнилась смыслом. Но теперь я каждый день наблюдаю жизнь, а не умирание. Пройдет еще месяц, и вырастет новенький ноготь вместо изуродованного болью старого. И та невыносимая боль забудется.

А чтобы такого не повторилось, надо , просто, вовремя совершать обряд очищения - не копить ненужное, устаревшее,или просто мусор, утромбовывая эту мертвячину, все-равно ведь придется потом отдирать, разбирать, вспоминать с раздражением, болью или злостью, чтобы наконец от него избавиться! Лучше это делать вовремя, пока наше мусорное ведро не переполнилось!

Хотя, если не было бы этого переполненного мусорного ведра, жары и духоты, то не было бы этой нестирпимой боли, не было бы возможности любоваться магическими горными пейзажами и восходом солнца, не открылась бы мне подноготная тайна...


Спасибо тебе Господи за все те блага, которые у меня есть, и за те блага, которые я получу!