Карлос Кастанеда

Писатель, философ и ученик индейского мага категорически запрещал фотографировать себя и записывать свой голос. В полном соответствии со своими философскими взглядами, Кастанеда скрывал факты собственной биографии: точная дата рождения до сих пор неизвестна. Все дела от его имени вели несколько литературных агентов, которые никогда не видели своего клиента и общались с ним исключительно по телефону.
[149x234]

Томас Пинчон

Томас Пинчон — еще один писатель, о котором мало что известно. Те, кому довелось с ним общаться, говорят, что Пинчон страдает «чем-то вроде паранойи, которая определяет и художественное своеобразие его книг». На церемонии вручения престижной Национальной книжной премии он отсутствовал, где он сейчас живет и как выглядит — неизвестно, а последние его фотографии сделаны около пятидесяти лет тому назад.
[149x234]

Джером Дэвид Сэлинджер

Отшельничество Сэлинджера началось внезапно: в разгаре славы он поселился в доме на вершине холма в городке Корниш, штат Нью-Хэмпшир. Поклонники делают все, чтобы выманить писателя из-за глухой ограды: например, изображают раненных и, облившись кетчупом, стонут под его окнами. Но уловки тщетны. За последние 34 года он поя-вился на людях один раз — в зале суда, обвинив журналистов во вторжении в его частную жизнь.


[149x234]

Виктор Пелевин

Поклонник и переводчик Кастанеды, Пелевин почти никогда не появляется на широкой публике. Известно, что у него есть 3 велосипеда и что он любит гулять в Битцевском парке. Писатель носит темные очки, большинство известных его изображений — отвратительного качества, и во всех своих интервью он говорит, что не любит давать интервью. На предложение сфотографироваться, полученное от одного известного и авторитетного журнала, Виктор Олегович ответил отказом.
[149x234]

О. Генри

Уильям Сидни Портер был обвинен в хищении банковских средств и провел 5 лет в каторжной тюрьме штата Огайо. Свой первый рассказ заключенный № 30664 подписал «О. Генри». Он так боялся, что псевдоним будет раскрыт, что никогда не фотографировался для печати и признавался, что, входя в людное кафе, испытывает ужас, опасаясь, что к нему может подойти какой-нибудь бывший каторжник и сказать: «Здорово, Билл, давно ли из каталажки?»
[149x234]

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

Александр Дюма: «Так я и не узнаю, чем все закончится».

Генри Льюис Менкен: «Скажите моим друзьям, что я чертовски влип».

Оскар Уайльд: «Или я, или эти обои».

Джеймс Джойс: «Есть здесь хоть одна душа, способная меня понять?»

Александр Блок: «Россия съела меня, как глупая чушка своего поросенка».

Франсуа Рабле: «Иду искать великое «Может быть».

Джеймс Тербер: «Благослови, Господи, черт побери!»

Сомерсет Моэм: «Умирать — скучное и безотрадное дело. Мой вам совет — никогда этим не занимайтесь».

Антон Чехов: «Ich sterbe. Налейте мне шампанского».

Литтон Стречи: «Если это и есть смерть, то я от нее не в восторге».

Б. Пастернак: «Откройте окно».

Генри Джеймс: «Ну наконец-то, сподобился».

Уильям Сароян: «Каждому суждено умереть, но я всегда думал, что для меня сделают исключение. И что?»

Генрих Гейне: «Господь меня простит. Это его работа».

Дилан Томас: «Я выпил подряд восемнадцать порций неразбавленного виски. По-моему, это рекорд».

Генрик Ибсен: «Все наоборот». (В ответ на слова жены, что он лучше выглядит.)

Иоганн Гете: «Отворите пошире ставни, больше света!»

Виктор Гюго: «Вижу черный свет».

М. Зощенко: «Оставьте меня в покое».

М. Салтыков-Щедрин: «Это ты, дура?»

Ноэль Ковард: «Спокойной ночи, мои дорогие, увидимся завтра».