Лики написаны по темно-коричневому санкирю, охрение светлое, розовато-охристое, положено пастозно небольшими участками, с краями, мягко стушеванными в сторону тени. Пробели яркие, наносятся резкими короткими ударами в соответствии с общим движением высветлений всей композиции.
Строго ограниченная палитра построена на излюбленных в псковской живописи красках: ярко-желтый аурипигмент (Аурипигмент - наиболее постоянная краска псковской палитры. Из разбираемых нами икон почти все исполнены с применением аурипигмента, который употреблялся не только в чистом виде, но и в смесях. Яркость псковских зеленых во многих случаях обеспечена примесью к ним яркого аурипигмента. Смешивался аурипигмент и с другими колерами: его характерный кристаллический блеск легко увидеть не только в зеленом поземе Деисуса, но и в земляном оранжевом колере той же иконы), покрывающий фон вместо золота, позволяет мастеру включить в единый живописный организм все компоненты изображения и заставить их равномерно нести общую световую нагрузку, а не вырезать аппликативный силуэт на абстрактно светящемся золотом фоне.
В этом необычайно напряженном сопоставлении ярко-желтого, алой киновари, земляной красно-коричневой, земляной оранжевой и насыщенной темно-зеленой медной создается совершенно неповторимая живописная концепция, свойственная только этому мастеру.
Характерно, что художник во всех трех иконах золотой ассист на одеждах заменяет живописным ассистом, написанным желтым аурипигментом. Мастер настолько дорожит цельностью цветовой плоскости, что покрывает золотом только нимбы. В иконе с изображением трах святых одежда Варвары покрыта даже киноварным ассистом.
Одним из излюбленных приемов этого мастера, направленных все к той же цели - сохранению цветовой и световой цельности живописи, является умение пользоваться нерастертыми белилами крупного размола. Смешиваясь с темными насыщенными колерами, они не снижают их интенсивности, не разбеляют их цвета, а покрывают всю поверхность живописи мерцающей светоносной пылью, похожей на млечный путь. Энергичные силуэты, резкие цветовые контрасты, яркие кристаллические пробела -все элементы этой живописи пронизаны светом, и именно ее светоносность становится символическим ключом иконы.
Но самой активной частью композиции являются пробела. Сведенные к строгой зависимости от общего светового движения математически точным ритмом, они раскрывают атмосферу религиозного аскетизма, которую нельзя так живо ощутить ни в исторических документах, ни в литературе. В живописи этого мастера отразились в самом непосредственном выражении дух эпохи, ее умозрение и мироощущение. Нагляднее всего прослеживается данное утверждение на примере иконы "Собор Богоматери". Захваченные единым вращательным движением, пробели образуют гигантскую воронку, центром которой является лик Богоматери и, если отделить пробели от живописи, станет очевидным, что и самые отдаленные от центра композиции параболы, описываемые пробелами, участвуют в единой гармонической системе, причем орбита каждого из них строго определена замыслом общего движения, исходящего от центрального изображения.
Живописная схема, ставшая живым микрокосмом, идеально повторяет макрокосм всей восточно-христианской культуры XIV века и обретает свое содержание языком живописи. Скорость и напряжение этого движения и есть, по сути, уже образ.
Будучи тонким художником, варваринский мастер с поразительной чуткостью находит принцип композиционного построения в зависимости от расположения и значения иконы в храме. Икона с изображением Деисуса - центр храмового интерьера, построена в принципах строгого иератизма. Кажущаяся огромной фигура сидящего на престоле Христа симметрично фланкируется двумя группами. Слева - Богоматерь и Варвара, справа - Предтеча и Параскева Пятница, причем группы представлены в виде двух колонн; фигуры как бы продолжают друг друга, но принцип внутреннего движения сохранен и в этой, на первый взгляд, монументальной и неподвижной композиции.
Движение здесь осуществляется за счет устойчивого равновесия элементов относительно центра. Например, линия позема скошена так, что высота его в левой части композиции больше, чем в правой. Но эти же высоты уравновешены (т. е. Переставлены наоборот) так, что в верхней части композиции расстояние между руками Варвары и Богоматери равно правой высоте позема, а промежуток между руками Предтечи и Параскевы Пятницы равен левой высоте позема и т. д. Принцип сбалансированной симметрии относится не только к линейной, но и к цветовой системе композиции, сохраняющей строгое равновесие относительно центра изображения.
Асимметричное равновесие в иконе с изображением трех святых осуществлено другим способом. Предназначая ее, как и Деисус, для конструктивной организации интерьера, художник акцентирует в композиции строгий ритм вертикалей. Распределяя цветовые плоскости в четкие, геометрически ясные границы, мастер закрепляет всю систему живописи строгой и выверенной геометрией рисунка. Поставленные под углом к вертикали, почти падающие фигуры Параскевы Пятницы, Варвары и Ульяны кажутся абсолютно вертикальными силуэтами, высящимися на желтом пламени чистого фона.
Изучение творческой лаборатории варваринского мастера обнаруживает всю высоту стиля, аналогии которому нелегко найти в XIV столетии. С этими иконами можно сравнить только творчество Феофана Грека, где с той же стихийной одаренностью проявляется совершенное владение новой живописной системой, где убежденность, завладевшая мастером, одухотворяет все, чего ни коснется его рука. С равным вниманием относится он к краске, рисунку, форме и пропорциям доски, не зная различия между творческими и техническими элементами труда, но сливая их все в единое творческое действо.
Значение этих икон для псковского искусства раскрывается не только в их художественных принципах, но и в своеобразии их содержания. В первую очередь это относится к иконе "Собор Богоматери".
Что означает, например, сцена в нижней части иконы, где трое мужей, одетых в белые одежды, представлены вместе с юношей, читающим по книге?
Содержание этой сцены неоднократно пытались объяснить самыми различными предположениями - одни считали, что это изображение певцов, обычное для данной композиции, другие видели здесь отзвуки какого-то обряда, существовавшего в древнем Пскове.
Между тем, внимательно всмотревшись в лица персонажей, не трудно заметить, что изображение волхвов встречается на иконе трижды. Волхвы представлены то певцами в белых одеждах, то царями, подносящими дары младенцу Христу, то пастырями. Почему же волхвы изображены здесь с посохами-символами царского достоинства и в белых дьяконских одеждах? Что означает эта сцена в символике иконы?
Из дошедших до нас преданий известно, что в Кельнском соборе хранились, якобы, черепа волхвов, а сами они почитались основателями местных церквей. В XII веке на Западе возникает литургический обряд, в котором принимают участие три мужа, олицетворяющие волхвов в белых одеждах и с посохами. Вероятно, под влиянием этого литургического обряда резко меняется характер их изображений в тимпанах соборных порталов. Отныне волхвы предстают здесь участниками этого церковного действа в строго определенных позах и с точно зафиксированными жестами. Один из них указывает рукой на звезду.
Легко заметить, как близка трактовка образов волхвов в псковской иконе к западной иконографии. Надо думать, этот обряд, широко распространенный на Западе, был известен и в древнем Пскове.
Нам кажется, что все вышесказанное позволяет предположить, что икона "Собор Богоматери" была выполнена в древнем Пскове псковским же мастером и всей своей символикой и духовным миром связана с местными псковскими формами церковной жизни. Написавший ее мастер овладел лучшими достижениями византийского искусства своего времени, одновременно обогатив икону собственным живописным и духовным опытом, ибо творение рук его встало в ряд самых высоких созданий человеческого гения.
Каждая псковская икона так называемого классического периода XIV-XV столетий несет на себе печать мощного творческого взлета, которым отмечен период мастера варваринских икон. Единый целостный стиль охватил все известные нам произведения псковской живописи, сообщая им особую пламенность духа.
Не всегда поднимаясь до совершенства варваринского мастера, псковская живопись продолжает его внутреннюю линию с глубоко философской цельностью и огромным духовным напряжением.
Ярким примером живописи этого времени может служить икона "Воскресение - Сошествие во ад". Ее композиция строится на динамическом треугольнике, образованном фигурами Христа, Адама и Евы, и расположенными симметрично ему, неподвижными (в три яруса) толпами пророков и праведников.
Система пробелов подчинена той же схеме динамического треугольника и контрастных ему по состоянию боковых групп. Пробели центральных фигур напряжены, насыщены движением и мощью, тогда как высветления рядом стоящих фигур неподвижны.
Пробела в этой иконе, в отличие от икон варваринской церкви, занимают значительно большую площадь, что объясняется подчинением живописных пятен общей динамике. Мастер временами почти закрывает цвет белильной обработкой, тем не менее все эти высветления расположены с непререкаемой логикой и экспрессией.
Концентрируя внимание зрителя в центре композиции, мастер достигает желаемого результата постоянным повторением одного и того же композиционного приема. Динамический треугольник центра усиливается динамикой цвета, динамикой пробелов, психологической динамикой действия. Этим многократным повторением основной схемы художник добивается высокой действенности иконографического принципа.
Икону "Борис и Глеб на конях" из Успенского собора Московского Кремля историки искусства относят к московской живописной школе. На самом деле только географическое ее местонахождение говорит в пользу этого предположения. Конечно, икона могла быть написана специально для Успенского собора, но тщательный анализ ее живописной структуры, несомненно, указывает на связь этого памятника с живописной традицией Пскова XIV столетия.
В этой иконе с полной очевидностью проявилось именно "псковское" видение и понимание цвета. Живописные плоскости, сопоставленные в резко контрастных отношениях, "списаны" между собой в гармоническое целое не только за счет осознания валентности и атмосферы каждого цвета, но и всем характером своего свободного почерка.
Мягкую и подвижную ткань композиции не нарушает ни один инородный контур или цветовое пятно. Весь живописный строй соответствует образцам Пскова, его лучшей и наиболее самостоятельной поры. Группы красных, коричневых, оранжевой "псковской" и охры находятся в точном соотношении с темно-синими, синими, сине-зелеными и светло-зелеными цветовыми группами. Одежды и седло украшены крупной ярко-белой жемчужкой, "по-псковски" же расчлененной крупными драгоценными камнями. Светлый, почти акварельный фон горок сопоставлен с корпусно написанными фигурами всадников. Таким образом, осуществляется не только цветовая, но и тоновая концепция, присущая живописи Пскова этого времени.
Ни в какой другой древнерусской живописной школе, как в псковской, не уделялось столько внимания разработке приемов для передачи динамики.
В иконе "Борис и Глеб на конях" это проявилось с особой силой. Синхронный ритм движения конских ног усилен Аритмичным направлением копий, подчеркивая ход движения, а задняя нога черного и передняя нога рыжего коней "отсечены" полями иконы - более чем смелый прием в иконописи, позволяющий достигнуть эффекта невесомого призрачного движения.
Для окончательной атрибуции псковского стиля иконы следует специально рассмотреть приемы написания ликов. Лики пишутся четко разделенными, раз и навсегда найденными элементами: треугольной формы глазницы, образованные встречным движением скулового высветления и высветления вдоль носа; глубоко посаженные глаза, характерное шаровидное окончание носа и удлиненный овал лица - все написано именно "по-псковски".
Благодаря своему местонахождению икона "Козьма и Дамиан с житием", как и предыдущая, была спорным произведением, и специалисты не считали ее псковской. Но система ее живописных построений и одухотворенная пластика жестов, характерная для Пскова манера охрения ликов, замена золотого ассиста живописным (желтый аурипигмент) - все это позволяет считать икону характерным образцом псковской живописи конца XIV - начала XV века.
Памятником также спорного происхождения является икона XIV века "Чудо Георгия о змие", обнаруженная в районе реки Пинеги и находящаяся в частной коллекции.
До нас почти не дошло псковских изображений воинов-всадников, и рассматриваемая икона отчасти восполняет этот пробел. Она, без сомнения, относится к псковской школе: особенность моделировки лика, светло-розовое охрение и темный санкирь, темные красно-коричневые волосы, тонкая, остро рисующая линия контуров, построение колорита на излюбленных псковскими живописцами красках (сияющий желтый аурипигмент фона, алая киноварь плаща, земляная красно-коричневая, земляная оранжевая, зеленая медная, зеленая земляная и черная краски). Эти черты позволяют отнести икону к лучшим образцам псковского стиля XIV века с его пристрастием к динамическим композициям, с преобладанием художественного начала над дидактическим.
Именно в художественной выразительности образа мастер стремится раскрыть символическую сущность иконы. Живописец отказывается от всех апокрифических подробностей. В изображении нет ни свидетелей поединка, ни царевны, ведущей побежденного змия, ни боевого щита Георгия, ни пейзажа, ни даже столь обязательного в подобной иконографии "божьего перста" - все, что могло бы помешать частоте иероглифа, упразднено независимо от требований канона. Благодаря этому фигура всадника и змия воспринимаются как символы борьбы добра и зла, победы света над тьмою. Надо сказать, что в данном сюжете конь крайне редко изображается черным. Таких икон в XIV веке известно только три - вышеописанная нами икона, затем "Чудо Георгия о змие" XIV века (ГТГ, собрание А. В. Морозова) и "Георгий змееборец" XIV века из с. Станыли Львовского Государственного музея украинского искусства.
По-видимому, в эту трактовку вкладывался особый смысл. Возможно, победа над монгольским игом нашла в ней свое отражение, и тот патриотический подъем, который царил тогда на Руси, позволил мастеру довести звучание темы до высшего философского обобщения.
Вообще, иконография святых воинов в древнем Пскове была, по всей вероятности, темой весьма насущной. Об этом можно судить по разнообразию трактовок их изображений. Однако чаще всего встречаются иконы, сходные с южно-славянскими образцами.
Это сходство нетрудно уловить, если просмотреть связанные с той же тематикой фрески и иконы Сербии, Македонии и новгородские фрески церкви Спаса на Ковалеве, которые, в свою очередь, связаны с балканским искусством. "Дмитрий Солунский" конца XIV века и одноименная икона XV века вполне определенно указывают на соприкосновения Пскова с передовыми течениями своего времени.
Еще более четки принципы псковского искусства в иконе XIV века "Архангел Гавриил". Серебристо-дымчатый колорит ее живописи достигается равномерным разбеливанием всех колеров. Цветовая динамика широких и светлых плоскостей цвета завершена мелкими, едва подкрашенными пробелами. В этой иконе впервые наблюдается манера охрения, характерная для живописи Пскова XV столетия - оно наносится плотным слоем сильно разбеленной охры дымчатого оттенка. Формы охрения утрированы почти до схемы, замкнуты в геометрически четкие границы без перехода в тень. Однако живопись рук сильно отличается от написания лика, охрение полоягено легко и свободно, с тончайшим переходом в тень. Начиная со времени создания этой иконы, из псковской живописи навсегда исчезают сильные тоновые и цветовые контрасты, как и коричневый санкирь, характерный для живописи XIV века. Сумрачная, насыщенная экспрессией живопись XIV столетия уступает место новому, торжественно репрезентативному стилю XV века. И все-таки, следует отметить, что даже при самых решительных переменах характер псковских образов остается неизменным.
В иконе с изображением четырех избранных святых: Параскевы Пятницы, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и Василия Великого XV века принцип статуарности доведен до абсолюта. Подобно столпам света высятся фигуры святителей в белых одеждах. Уже отмеченный нами повтор основной схемы вновь возвращает нас к композиции XIV века "Воскресение - Сошествие во ад", но порывистая манера мастеров XIV столетия здесь выступает в новом качестве. Повторяющиеся в мерном ритме фигуры святителей с одинаковыми жестами и общим, углубленно сосредоточенным выражением ликов, создают впечатление торжественное и церемониальное.
Подобные перемены в духовном строе иконы отразились и на технике живописи. Написание ликов близко к иконе "Архангел Михаил" XIV века из ГРМ. Но здесь техника письма становится гораздо классичнее, границы охрения мягко стушеваны, уверенный рисунок официален и строг. Официальная атмосфера определила умеренность цветовых контрастов и сдержанность жеста. Одним из главных отличительных признаков нового течения является манера закрывать почти всю поверхность живописи тонким и частым золотым ассистом. Отныне цвет, покрытый сверкающей паутиной золота, обретает декоративное назначение и навсегда теряет магическую силу воздействия, какую имел до этого.
Икона "Троица ветхозаветная" XVI века представляет образец окончательной разработки живописных приемов XV века. Это означает, что ее симметрично-фронтальная композиция, рассчитанная на торжественное сопровождение литургии, строгое единообразие в позах и жестах ангелов говорит о временном окостенении традиции. Характерно, однако, что нижняя часть иконы Авраам, Сарра и Авраам, убивающий тельца, составляют сцену, наполненную движением. Трактовка ее резко отличается от верхней части.
Живопись иконы, построенная на приглушенных зеленых, красных и оранжевых красках и полностью закрытая золотым ассистом, также имеет больше общего с наступающим новым течением, нежели с прошлым искусством.
Рассмотренные памятники конца XIV - начала XV столетия являются основным ядром псковской живописи. Именно в это время окончательно завершается сложение всех ее принципов. Живопись варваринского мастера - мощная одинокая вспышка, родственная по духу творцам Волотова и Феофану Греку и в значительной мере повлиявшая на сложение псковского стиля-непосильна для повторения, как неповторимо и породившее ее время.
Классический же Псков - это живопись конца XIV - начала XV столетия, живопись, стоявшая на самом высоком уровне мастерства, легко справлялась с самыми трудными задачами. Но в ней уже нет той свободы и силы выражения, которые были присущи предыдущему периоду.
История развития восточно-христианского искусства вообще может рассматриваться как история развития канона в пределах той или иной национальной среды. Особенно ярко в этом смысле выделяется искусство Пскова. Действительно, еще неизвестна такая живописная традиция, которая с такой же последовательностью, как псковская, пронесла сквозь все этапы своей истории духовный облик своего народа.
Страстность и неповторимое своеобразие ее образов, тщательность и традиционность техники - составляют основу псковской живописи, что отличает ее от всех других. Кроме этого, псковская живопись не знает критических спадов (как, например, московская в конце XVI века), черпая силы в суровом каноне, сохранившем опыт поколений на долгие столетия.
Принимая во внимание все вышесказанное, неудивительно, что в течение двух столетий псковское искусство остается таким постоянным в своих убеждениях и предстает перед нами великим художественным явлением, впитавшим в себя чистоту и демократичность духа свободолюбивых псковичей. Особенно убедительно устойчивость традиций проступает при сравнении икон на один и тот же сюжет - "Воскресение - Сошествие во ад", но исполненных в течение двухсот лет, т. е. в XIV-XVI веках.
Во всех этих памятниках остаются незыблемыми основная схема динамического треугольника в центре, статика боковых групп, типаж лиц, их психологическая характеристика, распределение цвета и символика изображений.
В псковских иконах "Воскресение - Сошествие во ад", в отличие от всех других иконографий этого сюжета, изображение мандорлы неизменно имеет эллиптическую форму с заостренными вершинами, середина же ее заполнена цветом фона. Неизменными остаются и позы фигур центральной группы. Иконописцы разных времен со всей тщательностью повторяют энергичный жест Христа, низводящего Адама и Еву из смертной сени, и психологическое напряжение персонажей в центре композиции. В более поздних иконах динамичность ослабевает, но глубина и выразительность образов остаются прежними.
В XVI веке под властью Москвы завершается объединение крупнейших древнерусских городов. Возникший в пределах Москвы художественный стиль, который складывался под влиянием искусства "залесских городов" (Владимир, Ростов, Суздаль и др.), становится общим для всех других местных школ, в том числе и Пскова, но упорное стремление сохранить древние традиции приводило иногда к сознательной архаизации образов. Это ярко отразилось в ответе псковских иконописцев новгородскому архиепископу Геннадию и посадникам: "...и став иконник большой Переплав, с прочими иконники, и рек: мы, господине, те образы пишем с мастерских образцов старых, у коих есмя училися, а сниманы с греческих. А писанья, господине, о том не предложили никотораго. И псковичи тогды паче послушали иконников, а не архиепископа..."(Горский. Максим Грек святогорец. "Прибавления к творениям святых отцов в русском переводе". М., 1859 г., ч. 18, стр. 192). Примером такой "консервативной" живописи является икона "Рождество Христово" XVI века из Опочки. Чтобы придать иконе древнейший характер, художник обращается к каким-то старым источникам, очевидно, к фреске, заимствуя у стенной живописи приемы и принципы композиции.
Но было бы неверно объяснять неповторимость псковского искусства только историческими обстоятельствами и приверженностью к художественным традициям. Оценивая силу и самобытность живописи Пскова, нельзя не ощутить той великой любви к своему городу, с которой жили и умирали псковичи. Нельзя не заметить этой любви ко всему укладу их суровой и мужественной жизни, к вечевому колоколу, к дому святой Троицы, бывшей эмблемой древнего Пскова. Вот как однажды проявилась эта любовь в плаче псковского летописца, оплакивающего потерю городом своей самостоятельности: "О славный граде Пскове великий во градех, почто бо сетуеши и плачеши. И отвеща прекрасный град Псков: како ми не сетовати или како ми не плакати и не скорбети своего опустения...". Именно эта любовь донесла до наших дней мощное и страстное искусство безвестных мастеров.





Информация и фото:
www.pskovcity.ru/icony_ikony.htm

Место на карте