Чем больше я живу, чем больше общаюсь с людьми, тем чаще мне приходит в голову одна и та же мысль: люди потеряли ощущение себя в обществе.

Ни для кого не секрет, что сейчас трудно найти молодца, умельца и творца. Чаще всего весь процесс человеческой деятельности начинается и заканчивается койкой в спальне, да и то, лишь в том случае, если в койке есть партнер. Но даже это не является общественным взаимодействием, хотя, конечно, пользу несет обоюдную.

Новоиспеченные фотографы, молодые архитекторы, современные журналисты, признанные поэты вертятся в грязном водовороте амбиций и галлюцинаций. Признанные, они холят и лелеют свое интеллектуальное брюшко, выращенное на результате своей деятельности. Известный нередко оказывается признанным, и наоборот.

Кто повзрослел — начинают взвешивать профессию на весах рутинного бытия: украшает работа жизнь или нет.

Совсем молодой — корячится в попытках сделать хороший кадр, написать новый трек.

Всех их объединяет один большой мешок с рыбьими головами, где они и барахтаются: бесчисленные попытки самовыражения, лишенные общественной значимости. Вся творческая мразь мешает личную потребность быть известным с человеческим калом, оставляя поколениям отфильтрованную пенку из говна, красок и фотопленки.

Каждый третий — дизайнер, каждый второй — фотограф, пятый — архитектор, шестой — инженер, второй — музыкант. Поэты вообще везде: куда не глянь — везде пиздаболы. Столько элитной канализационной нечисти, но нихуя не меняется.

Есть у меня одна теория. Теория медленного разложения. Это как раз то, когда творческий процесс созидания и рождения начинает обретать единоличный оттенок, авторский обжиг накопленной глины, направленный на увлечение, а не на результат. Попытки совокупления нескольких авторов заканчиваются крахом: делить первенство никто не готов, а вот быть первым — всегда пожалуйста.

Нет ни молодцов, ни умельцев, ни творцов. Человек как член общества забыл, что такое общество, и планомерно, каждый день, с утра пораньше, накладывает на свою социальную природу исполинский хуец, оставляя себя наедине с зеркалом, в которое он ежедневно смотрит, не видя пиздеца под его носом.

Да, мужик, эти редкие седые усы — и есть твое поколение, которое ты породил. Да, мадемуазель, эти частые кудряшки на вашем лобке и есть те самые беспросветные джунгли, из которых человечеству уже не выйти.

Человек нашел предметы, на которые можно направлять свой труд, но потерял ту нить, которая соединяла бы труд с его причастностью к социальной жизни. Культурная бедность, неполноценные дети, унылые пейзажи, хуевая работа. Все от того, что люди — поплавки в лунках. Каждый выполняет свою работу, но ни один ни взаимодействует, ни делится, ни передает опыт.

Надеюсь, что ситуация не изменится, ведь общество, не способное созидать, не должно существовать.

Галина Бланка. Буль-буль.