Много забавных историй рассказывали о нём в эту пору. Говорили, будто дородный Бургомистр, явившийся, чтобы произнести цветистую речь - приветствие от имени жителей города, - застал его коленопреклонённым и замеревшим в истинном восхищении перед огромной картиной, которая была только что доставлена из Венеции и, видимо, предвещала поклонение каким-то новым богам. В другой раз он пропадал несколько часов, и после длительных поисков его обнаружили в маленькой комнатке в одной из северных башен дворца - он словно в трансе рассматривал греческую гемму с фигурой Адониса. Ходила молва, будто видели, как он своими тёплыми губами припал к мраморному челу античной статуи, которую нашли на дне реки при сооружении каменного моста и на которой было высечено имя вифийского раба императора Адриана. Он провёл целую ночь, созерцая игру лунного света на серебряном изваянии Эндимиона.

     Его, безусловно, очаровали все редкие и дорогие вещи, и, сгорая от желания получить их, он разослал повсюду множество купцов: к диким рыбакам северных морей за янтарём, в Египет - за той странной, зелёной бирюзой, что находят лишь в царских гробницах, а Персию - за шёлковыми коврами и расписными сосудами, в Индию - за кисеей и разрисованной слоновой костью, за лунным камнем и браслетами из яшмы, за сандалом, голубой эмалью и шалями из тонкой шерсти.

     Но больше всего занимали его сотканная из золотых нитей мантия, которую ему предстояло надеть на коронацию, корона с рубинами и скипетр, усыпанный жемчугом, выложенным рядами и кругами. Об этом он как раз и думал в ту ночь, раскинувшись на роскошном ложе, глядя на огромное сосновое полено, догоравшее в камине. Много месяцев назад ему доставили эскизы, принадлежавшие кисти знаменитейших художников того времени, и он повелел, чтобы ремесленники трудились день и ночь, стараясь их воплотить, и чтобы по всему свету искали драгоценные камни, которые были достойны их работы. В своём воображении он увидел себя перед высоким алтарём в соборе в прекрасном королевском облачении, и улыбка заиграла на его детских губах и не сходила с них, ярким сиянием озаряя его тёмные лесные глаза.

...

Оскар Уайльд