Мыша в своем жж цитирует Ефремова, в контексте канонов красоты и готических мадонн. Вы прочтите, а кому лениво читать, пересказываю: Ефремов говорит о периодах замены "здорового" идеала красоты "нездоровым", например явно рахитичные женщины с картин 15 века. Узкие бедра, впалая грудь, удлинненный череп, залысины, живот. Тогда как единственно с точки зрения Ефремова возможный идеал красоты - большая грудь, большие бедра, сильное тело, годное и к работе и к деторождению.

И это отчасти верно, кроме основной посылки - здоровая красивая женщина, грубо говоря, некрасива. Не кажется красивой. Она кажется желанной. Она вызывает похоть. Но не восхищение. Общепринятым идеалом женской красоты является не красивая женщина, а красивый ребенок, или, в лучшем случае, красивый подросток. С недосформированной грудью, узкими бедрами, тонкокостная, почти без волос на интимных местах.

Корень этого - вовсе не только в педерастах-дизайнерах одежды. Корень, напротив, в чисто мужской психологии. Почитайте любое описание сильной любви, написанное мужчиной. Вы увидете там два основных мотива - желание обладать и желание защитить. Главная героиня хрупка и красива неземной красотой. Он боится дотронуться до нее - как бы не сломалась. Она нуждается в защите. Красивая, взрослая женщина со здоровым телом в особой защите не нуждается, напротив, как бы самому из под горящих изб на скаку увернуться.

И так было всю человеческую историю, кроме периодов воинственного варварства, когда в наибольшей защите нуждались как раз наиболее женственные женщины. Коротко говоря - мужчинам во все века кажется красивым тот тип женщины, который наиболее в это время незащищен.

Скажем, тротуарная плитка. Как прекрасна на ней ножка в изящной туфельке на шпильке!