В детстве, в середине 1980-х, мне нравилось бывать в одной маленькой булочной. Она находилась в переулке за большим продовольственным магазином, пристроенная к нему сбоку, и была похожа на старую избушку с детской площадки. В те времена, казалось бы, не такие уж давние по календарным срокам, хлебные магазины были совсем не такие, как теперь. Прежде всего, сам воздух в таких магазинах был насыщен хлебным ароматом, которого с тех пор я нигде уже больше не чувствовал (каюсь, вру – мне довелось еще раз погрузиться в подобное благоухание, когда я подрабатывал плотником на одном хлебозаводе, лет пятнадцать спустя), а кроме того, почти всё там было из дерева – без лишней отделки, без полировки, но за долгие годы так основательно пропыленного мукой и промасленного хлебными изделиями, что оно казалось поджаренным: деревянные стеллажи для хлеба, булочек, ватрушек и прочей сдобы; прилавки с откидными панелями и особыми хлебными резаками; аккуратные мостки, проложенные от входа вдоль прилавков и до кассы. (Таких мостков я больше не припомню ни в одной другой булочной, их назначение и сейчас представляется мне весьма туманным, а тогда я даже не задумывался о нем, просто мне нравилось передвигаться по ним, в нескольких дюймах над уровнем пола). А помимо всех этих чудес, стеллажи были снабжены особыми хлебными ложечками на веревочках, чтобы покупатели могли пощупать хлеб на мягкость, не прикасаясь к нему руками. В те далекие времена безоблачного детства, когда мне было пять-семь лет, обстановка в таких магазинах – хлебных, булочных, бакалейных, кондитерских – воспринималась мной в порядке вещей, ведь я не мог представить их себе в другом виде, просто мне была приятна эта атмосфера. А та булочная, о которой я сейчас вспоминаю, была самой колоритной и притягательной из всех. Сейчас таких булочных уже нет.

Когда же я перестал там бывать? Наверно, все дело в перестройке. Она нагрянула, когда я учился в младших классах, и все вокруг сразу как-то посерело и опустилось. Времена настали тревожные и неопределенные. У меня было такое ощущение, словно эта перестройка, разрушив весь привычный жизненный уклад, забрала с собой и мое детство – со всей его беззаботностью, приключениями, ожиданием какого-то милого чуда.

Однажды маленькую булочную просто закрыли за ненадобностью, как это происходило в те годы со множеством магазинов и разных предприятий по всей стране. Еще какое-то время я продолжал подходить к ее темной деревянной двери с наддверным окошком под козырьком, а потом смирился с ее закрытием как с неизбежным фактом окружающего мира. Тем временем, мое скомканное детство переходило в бунтарскую юность, со всеми типичными комплексами и подростковым максимализмом, годы летели один за другим все стремительней, и меня стали одолевать совсем другие проблемы.

С тех пор прошла не одна вечность. Я успел испытать свою долю радостей и разочарований, и усвоить основной набор прописных истин. Несколько лет назад мой прежний дом снесли, и меня переселили в новый дом, через несколько улиц от старого места. И еще дальше от переулка с давно закрытой булочной, где когда-то, во времена далекого детства, я так любил бывать. Так что, с тех пор у меня стало еще меньше возможностей случайно оказаться там.

Но вот, совсем недавно, я проходил с друзьями мимо того места, и безразлично заглянув в тихий переулок, непроизвольно замедлил шаг и подался туда всем корпусом, приклеившись взглядом к небольшому нарядному магазинчику. Я попросил друзей обождать, сославшись на то, что мне внезапно захотелось пива, быстрым шагом приблизился к магазинчику и, постояв пару секунд на пороге, зашел внутрь. Я входил в это помещение с трепетным чувством в груди, словно в давно забытый храм, который даже столько лет спустя, все еще имел надо мной какую-то таинственную власть. На первый взгляд уже ничто там не напоминало прежней булочной – кругом был белый пластик, яркий свет заливал все вокруг, да и сами покупатели совсем не походили на лубочных бабулек из моего детства. Но геометрия пространства осталась той же! Это был все тот же самый, казалось, на ощупь знакомый прямоугольник с прилавками вдоль стен и низким потолком. И от этого меня переполняла ностальгия.

Наверно, похожие чувства испытал герой Роберта Де Ниро из фильма «Однажды в Америке», по кличке Лапша, когда он вернулся в район своего детства, после многолетнего отсутствия,  и обнаружил, как сильно там все изменилось. Его печальный взгляд блуждал по стенам старых зданий, нелепо подновленных и перекрашенных в яркие цвета, и с трудом узнавал это место. И лишь неуловимые детали обстановки подсказали ему, что когда-то он бегал мальчишкой на этих самых улицах…