Бывают такие дни безудержного везения, когда вдруг залпом случаются какие-то приятные мелочи, и ты внезапно чувствуешь себя как ребенок на ярмарке. Сегодня на работе, ближе к обеду, я решил сыграть в шахматы с компьютером. В прошлом я его еще ни разу не обыгрывал, но в этот раз я нацелился мыслить масштабно, и как следует просчитывать все ходы. Самое трудное в игре с компьютером - это... то, что он компьютер, то есть, в любой момент он контролирует ситуацию, видит все фигуры сразу и просекает смысл любого твоего хода, едва ты его сделал. Ты ведь не можешь как-то отвлечь его внимание или смухлевать. Это игра с безупречным противником.

     Так вот, в этот раз я решил не двигать ни одну фигуру, пока не буду полностью уверен, что это не выйдет мне боком. То есть, я решил подстраховывать все свои ходы и следить за тем, как меняется - или может измениться - общая картина в результате каждого хода. Следуя этой нехитрой схеме, я стал прощупывать противника, стараясь задействовать все свои фланги, и постепенно начал чувствовать, что компьютер... теряется, что он делает нелепые ходы, потому что я не оставляю ему выбора. Минут за сорок мы обменялись двумя-тремя фигурами, и у меня стал оформляться коварный план))... Я выбрал несколько своих ключевых фигур и начал выстраивать комбинацию, корректируя ее с каждым ходом противника, и по прошествии пяти-шести ходов, мне удалось стянуть основные силы в район укрытия вражеского короля (то есть, в правый верхний угол).

     И тут у меня зазвонил телефон. Это была Юля. Как вы, может быть, знаете, она звонит мне по трем поводам: а) попросить о чем-то, или, точнее сказать, дать поручение ("Ну ты же мужчина... А я - слабая женщина"); б) поругать меня, как правило, за то, что я - равно как и всё остальное человечество - ее не понимаю (на самом деле я, конечно же, ее понимаю, даже слишком, только в этом нет особого смысла); в) пожаловаться на жизнь. Это был звонок из третьей категории. Поэтому я, в тон ей, ругал жизнь и людей, и давал какие-то советы, отлично зная, что она им не последует, и сделает все по-своему, наломав еще больше дров. И тогда последует телефонный звонок категории б). А в итоге, всё решится как-нибудь само собой.

     Тем временем я продолжал вести свою шахматную партию. На Юлин вопрос, не слишком ли она отвлекает меня от работы, я ответил, что, в общем, терпимо, при этом раздумывая, как бы лучше сгруппировать свои ладьи и королеву, и предотвратить возможную атаку вражеских королевы и ферзя.

     И тут мне пришла смс-ка, по делу. Итак: я говорю по телефону с Юлей, пишу ответ на смс-ку и продолжаю развивать свою шахматную стратегию.

     Я устроил ловушку вражеской королеве с помощью ферзя и коня, и неожиданно быстро разделался с ней. Теперь оставался вражеский ферзь, который мог серьезно подпортить мой план. Нужно было как-то преградить ему путь, но всё, что было у меня между ним и королем - это две пешки. Закрывать путь пешкой было бессмысленно, поскольку это задержало бы ферзя лишь на один ход, а моему штурмовому отряду из ладей и королевы нужно было три. И тогда меня осенило: напротив моих пешек, через пару клеток, стояла пешка врага, и я выставил одну из своих таким образом, что вражеская пешка, съев ее, оказалась как раз на пути между своим ферзем и королем. А чтобы вражеская пешка не смогла пройти дальше, я поставил перед ней свою.

     И тут в кабинет вошли три начальника, и стали деловито, с матами, обсуждать какой-то сложный проект. К счастью, уже начался обед, так что они не могли обвинить меня в отлынивании от работы. Я уже закончил разговор с Юлей, отправил смс-ку и продолжал вести партию.

     Мой отряд построился и был готов нанести первый из трех фатальных ударов. Но оказалось, что моя ладья, за которой стояла королева, а за ней другая ладья, не может двигаться! Я был в жутком возмущении. В это время в комнату заглянул мой коллега, и я спросил его, не знает ли он, почему моя ладья приросла к месту? Но он пожал плечами, и сказал, что наверно это такая компьютерная подлянка, чтобы нельзя было выиграть…

     И тогда я решил – просто потому, что ничего другого придумать не смог – расставить  свой отряд чуть посвободнее, (а то вдруг им там слишком тесно?) Это заняло еще два хода, но ситуация за это время не претерпела значительных изменений – просто напросто вражеский королек сделал пару бессмысленных шажков  туда-сюда за кордоном из своих верных ладей и одной пешки.

     И верите ли, в тот момент, когда я осознал, как близок я к победе, когда я увидел эти нелепые беспомощные телодвижения, я ощутил настоящую жалость к почти поверженному, безжалостному и совершенно законному противнику.

     Идея расставить отряд посвободнее оказалась не такой уже бредовой, потому что после этого моя ладья пошла-таки в атаку на врага. И через три хода, задействовав удачно оказавшегося под боком коня, я поставил шах и мат. И радовался как ребенок!

     P.S. Теперь особый культурологический десерт: (любителей кельтской культуры можно будет выносить стоя). Ближе к концу рабочего дня заходит к нам в кабинет помощник одного начальника, адмирал в отставке. Статный такой, осанистый дядечка лет под семьдесят, большой любитель рассказывать истории из своей служивой жизни. Он садится к моему коллеге и спрашивает его про фотографии, которые тот сделал в ходе командировки в Англию. В числе прочих на экране возникает фотография Стоунхенджа. Теперь внимание!

     Адмирал: А это шо это за грибы такие торчат?

     Коллега: А, да это… Стунханж называется. Типа, древняя лаборатория викингов. Солнце по ней изучали.

     Адмирал: Да?! Ну …

     Коллега: Ну да… Только это щас на фотографии вроде смотрится, а на самом деле и глянуть не на что – так, стоят себе булыжники.

     Адмирал: Так они и посейчас всё стоят?

     Коллега: Ну да. А чего им сделается?

     Я медленно съехал под стол. И порадовался за адмирала – все же успел человек приобщиться на склоне лет к такому сокровищу мировой культуры…

     Занавес опускается.