30 августа 1950 г.
Дорогой друг! Пишу Вам лежа в постели — что-то в легких, что проявляется в непрекращающемся кашле и легком повышении температуры. На основании рентгенограммы мне было сказано: омертвление тканей левого легкого. Я подозреваю, что истинное существо болезни от меня скрывается, и что дела у меня обстоят плохо. Но я не падаю духом, следуя мудрой фаталистической русской пословице: двум смертям не бывать, а одной не миновать. (Так что нет основания беспокоиться.)
Собственно говоря, я пишу Вам под сильнейшим впечатлением от новой книги Хайдеггера — Holzwege. Полагаю, она является истинным событием в истории европейского духа, для меня же есть нечто особенно значимое. Вы знаете, что ранее отталкивало меня от Хайдеггера: его представление о за-крытости души, “экзистировании” как бы в безвоздушном пространстве — прямо в противоположность моей метафизической картине жизни. И все же весь смысл новой книги — в том, что Хайдеггер вырывается из этой темницы и находит в свободе (ins Freie) путь к истинному бытию. Этот путь оставался в тени для всей немецкой философии последних ста лет. Поэтому-то его книга и есть событие. Правда, она написана обычным хайдеггеровским языком — француз, не теряя глубины, сказал бы то же самое проще и понятнее — но это между прочим. Я не могу здесь вдаваться в конкретный анализ (критика нигилизма, размышление о словах Ницше: “Бог мертв”, философия искусства). Все очень значительно и являет в качестве итога: человеческое бытие имеет смысл и исполнение только в связи с ему открывающемся и в нем свершающемся истинном бытием. Тем самым имплицитно утверждается мой тезис: человеческое в человеке есть его Богочеловечность.
Для меня не могло случиться ничего более значительного и радостного, нежели это: в конце моей жизни я открыл то, что величайший немецкий мыслитель на своем собственном пути пришел к тому исходу, что, как зиждящая интуиция, подобно откровению, определял мое творчество уже 40 лет. Вы понимаете, что это удовлетворение не имеет ничего общего с моим лич ным тщеславием. Также я охотно признаю, что Хайдеггер на своем пути выразил эту интуицию много проницательнее и полнозначнее, нежели это удалось мне.
Европейская культура должна восстать против собственного уничтожения — таково главное последнее слово хайдеггеровской книги — конечно для тех, кто имеет уши, чтобы слышать.
Не знаю, когда, и буду ли вообще в состоянии написать Вам еще. На всякий случай хочу проститься с Вами и еще раз сердечно поблагодарить Вас за все то прекрасное и доброе, что принесла мне наша дружба, за Вашу доброту и великодушие, за Вашу постоянную готовность понять. Все это было лучшей поддержкой и действительным счастьем моих последних 15 лет.
Обнимаю сердечно. Будьте здоровы.
Ваш С. Франк.