«Липкий ночной кошмар, и только маленькое щенячье тельце ровно дышит, тесно прижавшись к бедру под одеялом. «Невестушка моя, шеститысячная, что тебя и Шушика ждёт? Ну, слава Богу, светает, пошли гулять».
Белый квадрат … листовка. «Что такое? … Рота майора Евдокимова перешла на сторону … . Занята круговая оборона … »
[395x187]
Слёзы из глаз: «Миленькие мои … не посрамили … а ты, мудак, что стоишь как пень?»
«Алло. Алло! Владимир Петрович*? … Для меня нет вопроса, кому служить, а кому не служить»,
Снова МИД. Из окна курилки коллеги разглядывают троллейбусы, перегородившие Садовое кольцо.
От АПН до МИДа вдоль тротуара танки и бэтээры.
«Кто их послушает, этих горлопанов? Подавят гусеницами – туда и дорога».
«Ваше заявление на отпуск, Александр Львович, я рассмотрю потом».
«Тэ-эк, зарплату жене. Передадут ли?» - и стол на ключ.
Дома из телевизора чуть дрожащий от еле сдерживаемой ненависти голос:
«Осознаёте ли вы, что совершили государственный переворот?» Вот это женщина!**
Подзаряжусь ещё немного: любимый Эннио Морриконе – «Хороший, плохой, злой».
Уже в Пекине слушал я эту мелодию в самых лихих обстоятельствах. Две последние темы на этой кассете – мой гимн.
Пушистики подошли, смотрят вопросительными глазами, тырчутся в ладони влажными носами.
«Ешьте, дружишки шерстяные. Не поминайте лихом, дружишки».
Присесть на дорогу. «Хм, ещё насидишься, … если повезёт»

*Владимир Лукин – тогда глава международного комитета Верх. Совета РСФСР, сейчас – омбудсмен
**Журналистка Татьяна Малкина на пресс-конференции главарей путча