«Вокруг расклеенные газеты, листовки, красные кресты на стенах и на повязках студентов у передвижных медпунктов, лекарства, бинты, хирургический инструмент
[462x308]
Нетерпеливое переминание в очереди на запись в гражданское ополчение, буханки хлеба, бачки с водой
[263x198]
А лица. Какие лица! Надпись на щите: «Здесь стоял насмерть геофак МГУ».
«Москвичи, милые мои, хорошие».
«Я по вызову. Вот моё удостоверение. Оружия нет – посмотрите … . Так давайте сюда вашего командира – я опаздываю. Нет заявки? А, чёрт!».
Телефонный диск крутится с бесконечностью винилового: занято – занято – занято.
Радио призывает: «Женщин просим покинуть … ». Конечно, они уже шнурки гладят – знаю я их.
Диск снова крутится – опять занято-занято, и вдруг: «За Вами уже послали». «Самохоткин! Где здесь Самохоткин?»
Восьмой подъезд, третий этаж.
«Прошу познакомиться. Ваш новый соратник. Александр Львович. Из МИДа. Союзного».
Дружный хохот. А только что спокойно жевали что-то и запивали чем-то. Смотрю на ширинку – застёгнута: «?»
Юлий Ким: «Юноша, Вы очень вовремя – на нас идут танки. Однако Вы – пока ещё не поздно – вполне можете … ».
Беру паузу – и затем: «Та-анки? Так что же вы тогда так лопаете?
Разве не знаете, что ранения в кишечную полость наиболее опасны при наполненном желудке?»
Опять дружный хохот. «Кажется, познакомились»