«Где-то за час до стрельбы – ночь на 21 августа. Ельцинский спецназ, 24-летний, угощает всякой всячиной, по-отечески мне, годящемуся ему в отцы, приговаривая: «Ешь, дипломат, ешь. Вот колбаса, вот сыр, вот масло, вот хлеб, вот сгущёнка, вот кофе растворимое, сигареты. Знаешь? Всё москвичи принесли. Вот финка – открывай консервы и ешь. Ну, давай я сам.
Я – что? Я – павлопосадский. Молодой да глупый. Одно слово – спецназ. В голове одной дыркой больше – никакой разницы. А ты – ешь, ты – дипломат, ты – России нужен».
«Жень, а семья у тебя есть? Наверное, нет – уж больно парень ты красивый». Женя мрачнеет: «Есть семья. И дочка маленькая есть. Мы, конечно, продержимся. «Они» знают, как мы умеем, но лучше бы не надо».
Слава Богу, остался жив Женя. Почти все остались живы, почти все … »