Мы сидим на крыше свечки, пугающей своей высотой: отсюда видно набережную, широкую реку, идущих людей и песочницы. Ты боишься аттракционов, а я заключаю с тобой не самую выгодную сделку, чтобы прокатиться вместе.
Мы сидим на крыше свечки, пугающей своей высотой. Я смеюсь, потому что скоро она начнет гнуться пружиной из стороны в сторону, и мы сможем дотянуться ладонями до земли.
Мы раскачиваемся, держась за перила - крепко вцепились. Веселье перетекает в тревогу - слишком большая скорость и размах. Мы похожи на кошек, впивающихся в плоть деревьев когтями, когда им страшно: испуганные лица, большие глаза блюдцами, сомкнутые рты - ни звука.
Приблизившись к земле, мы спрыгиваем с крыши, и все вокруг начинает рассыпаться, крошиться, как печенье: набережная, этот безумно высокий дом, песочницы, асфальт, люди.
Сминается фотографией и кладется в карман, а мы уже в коридорах и комнатах, заполненных водой от щиколотки до кончиков пальцев вытянутой вверх руки. Мы задерживаем дыхание и плывем вдоль переплетений стен.
Провалились в квартиру с кухней и четырьмя комнатами. Я прохожу в одну-из по правой стороне, вижу два фортепьяно и мальчика с нотами. Хватаю его за руку, смеюсь, веду в зал с еще одним фортепьяно, прошу поиграть со мной ансамблем и бегу на кухню, чтобы позвать тебя послушать.
Девушка с белыми кудрями плачет после ссоры с мамой, а я говорю оптимистичную и несбыточную чепуху и просыпаюсь.