Было где-то начало декабря. Поздним утром я сидела на трамвайной остановке, прогуливала пары. Крутила в руках пачку сигарет, периодически доставала одну и, докурив до половины, бросала в ближайшую лужу. Нахально рассматривала прохожих, болтала ногами, на душе было паршиво. Паршиво было по многим причинам. Вопреки всем попыткам Кирилла окружить меня теплом и заботой, я не выходила из состояния восковой куклы, как он меня когда-то обозвал. Я редко смеялась, редко повышала голос, почти ничем не интересовалась, в общем, продолжала смурить. Мне казалось, что вместе с Иваном умерла частичка меня, я чувствовала себя человеком, которому отрезали почку или какой-то другой внутренний орган, человеком, который внешне нормальный, а на деле-то инвалид... Мое наивное утверждение не оправдалось: то новое, что должно было во мне вырасти и, как я пообещала Рэндому, «уже росло», оказалось банальным плотским желанием, которое этот гад так и не удосужился удовлетворить. Мое настроение усугублялось еще и тем, что я отчетливо понимала, что Кирилла я не люблю, было, конечно, и чувство признательности, и спокойствие, и уют... Но... Но было «но». Мне надоело каждый день сравнивать его с Иваном, смотреть в карие глаза и понимать, что люблю те, зеленые, в которые никогда больше не загляну, приходя домой, чувствовать на своей одежде его запах, и вспоминать тот день, когда я лежала у Вани на плече, и теплый апельсиновый ветер... Кирилл все это чувствовал и злился, виду, конечно, не подавал, но из него так и перли досада и разочарование, все чаще я подвергалась необоснованным упрекам с его стороны, от чего еще больше замыкалась в себе. Скандалили часто, в основном из-за того, что ему прямо посреди свидания приходилось подрываться и убегать. В общем, обстановка была не радужная.
Так вот, сидела я на остановке. На пары идти не хотелось – скука смертная, в прочем, здесь было не лучше, но, раз решила прогулять – буду гулять, домой же путь был заказан – мама временно не работала и выслушивать упреки по поводу моих прогулов мне не улыбалось. К Киру пойти я тоже не могла, ибо сам он уехал с группой в Крым на три недели, а бабушка его уже вернулась из Карпат, общаться с ней – процесс не из приятных. Сидеть на остановке и курить одну сигарету за другой - меня вполне устроило.
- Привет, - она была брюнеткой приятной внешности, на первый взгляд ей было около тридцати.
- Привет, – неохотно ответила я.
- Я увидела тебя из окна, ты тут уже давно сидишь. У тебя что-то случилось?
- Нет, насколько мне известно. Просто на пары идти не хочется...
- А что тебе хочется?
- Хрен его знает, ничего...
- А кофе, например?
- Кофе..? – от кофе бы я не отказалась.
- Я живу в этом доме, - она показала рукой на самый ближайший к остановке дом, – могу пригласить тебя на чашечку кофе.
- Приглашай, - мне было все равно, пусть у нее дома хоть тысяча маньяков, будем тогда вместе с Ванькой «сидеть на облачке, свесив ножки вниз»...
- Приглашаю. Я – Рита.
- Маша...

С момента нашего знакомства прошла неделя, но мне казалось, что целый год. Я и не подозревала, что все может быть настолько просто. Она взяла меня голыми руками. Для этого достаточно было подобрать меня на остановке, напоить кофе, разговорить, потом просто напоить...
- Ты в КПИ учишься? – мы только что вошли в квартиру, меня посадили на симпатичный диванчик на кухне.
- Нет, в техникуме на первом курсе. Но КПИ тоже в перспективе.
- На первом? Сколько тебе лет, если не секрет?
- Шестнадцать.
- Как все серьезно... – в моих руках оказалась огромная чашка горячего ароматного кофе.
- А то... Спасибо.
- Коньяк будешь? Для «сугреву».
- Давай...
Рита достала со шкафчика бутылку и две рюмки, молча налила, выпили, по телу разлилось приятное тепло. Слово за слово, тонкая канва, на ней едва различимый рисунок...
- А кем ты будешь? - вила свою ниточку Рита.
- Программистом, шоб они все передохли...
- Откуда такая агрессия? - снова налила нам по рюмке.
- Потому что родаки напрягли. Я вообще-то журналистом мечтала...
- Да, родители – это диагноз...
Много курили, говорили ни о чем, уровень жидкости у бутылке стремительно приближался ко дну.
- У тебя мальчик есть? – я достаточно расслабилась и вопрос меня не насторожил.
- Та есть... Придурок...
- Чего так?
- Та ты представляешь, я ебаться хочу, два с половиной месяца его соблазняю, а этот даун так и не сподобился меня трахнуть... – получался вполне даже женский разговор.
- В таком случае я могу сделать это вместо него... – с этими словами она смачно поцеловала меня в губы. Я же выпала в осадок, но количество выпитого спиртного не позволило мне сопротивляться. За тем ее губы сползли на подбородок, шею, переместились на ухо... О, ухо... каким образом ей удалось так безошибочно обнаружить мое самое слабое место?
- Та я... я... очень даже не против, - маленькая прохладная ручка сжала мой левый сосок, – м... я... очень даже за...
Оргазм подобрался незаметно. Впервые за последние три месяца мой голос вырвался за пределы первой октавы. Вместе с этим криком, из меня выходили боль, недовольство, смур - весь тот липкий вязкий осадок, отравлявший мне жизнь. Медленно но верно до меня доходило, что жизнь продолжается, что в этом мире еще есть люди, которых я способна полюбить...
Выходя их душа, пристально посмотрела на себя в зеркало. Да, я очень даже ничего... очень даже очень... Полотенце упало на пол, выставляя на суд зеркала мое измученное тело, на что мне зеркало ответило, что неплохо бы поправится, да и патлы эти как-то не комильфо...
- Ну как я тебе?
- Это чем ты себя так? - Рита разглядывала мою голову, с которой свисали бесформенные обрубки.
- Там ножницы в стаканчике стояли.
- Что же, пошли приводить тебя порядок, – с этими словами она потащила меня в соседнюю комнату.
Комната была заполнена всевозможными баночками и пузырьками, она открыла синий саквояж и моему взору предстали расчески и ножницы всех мастей.
- Я работаю стилистом на телевидении, - отвечала Рита на мой немой вопрос.
- Ведущих причесываешь?
- И не только.

- Я всегда говорила, что шрамы лучше разглядывать на загорелом теле... Ты куда-то ездила недавно?
- Нет, это я еще с лета не побелела, – мне совсем не хотелось о чем либо разговаривать, но заткнуть ей рот удавалось только поцелуем.
- И где же ты так летом загорела?
- Почти все лето пляжку с Эльфикой гоняли.
- С кем?
- Эльфика – напарница моя, по пляжу....
- Ясно...
На несколько минут воцарилась желанная тишина. Мы лежали на шелковой постели, она болтала ни о чем, водила аккуратными ноготками по моему скелетистому телу, я лениво поддерживала разговор.
- Ты такая худенькая..
- М... Меня как выписали из больницы, сорок восемь килограмм, я так и не поправилась...
- А этот шрам, откуда? – она провела ноготком по моему левому бедру.
- В детстве с гаража летела.
- А этот?
- С рампы ебнулась...
- С чего?
- Ну это штука такая, где люди на роликах катаются... – ну как ей еще объяснить?
- А, это такая? – она нарисовала в воздухе полукруг.
- Ну да... такая...
- Когда ты от него уйдешь? – во, блин, заладила...
- Вот он приедет через неделю, и уйду. Не могу же я от него по телефону уйти.
- Можешь.
- Ты ведешь себя как баба.
- А я и есть обычная баба...